Вакантное место. Скрипит спутанный проржавевший каркас, но это поправимо, потому не беспокоюсь, слегка ухожу в сон, потому что ездил в заброшенный город уже столько раз, что хватило бы на целый экзистенциальный поиск от его логического начала до его же магического и невозможного конца. Скачок напряжения. Вагонетка трогается. Горячий искусственный ветер нагревает натянутую на скулы кожу. Хочется чего-нибудь поесть и попить. Курить не хочется. Редкий случай.
*** *** ***
В затуманенном голосе тихого и скрипучего (брошенного лишь) города ползло колесо вагонетки. За столбами дыма, то и дело вырывающимися из-под колёс, можно было воображать прекрасную природу и живительный голос, но не хотелось. Не хотелось, знаете ли. Кто из нас о чём думал - трудно сказать. И мегаполиса-то самого уже и нет давным-давно, только островки его безумия плещутся в черноватой массе. Разлили масло. Видимо заснули, когда гвоздь или торчащая арматура прошкрябала дырку в пластиковом баке, "полуодноразовом", как говорили здесь. Одноразовое ведь можно использовать много раз, просто нужно закрыть глаза на очевидные с утилитарной точки зрения пробоины в картине мира, ну, или в пластиковой таре. В пластиковой, знаете ли, в таре...
Вот в вагонетке как на подбор едут лысые мужики. И одна девушка - роскошный русый волос. Вот не берёт их, ведьм, никакая мужская зараза. И пить могут в меру научиться, курить и вовсе теперь не начинают, и слезу пустить вовремя... хотя насчёт последнего не точно. Плачут иногда. Здесь все, знаете ли, иногда плачут. Особенно здесь делать нечего. Знай... смотри на рельсу, покачивай изредка прут, набирай скорость. Как неровность - отпускай, сама заедет, а потом опять покачай. На девушку в отряде всегда косятся скрытно ровно настолько, чтобы окружающие не заподозрили, но и девушка чтобы не расслаблялась: мало таких, как она, да и поделом. Очень здесь, знаете ли, девушек мало. Дедушек много двадцатилетних, знаете ли, а девушек маловато...
Она сейчас качает прут и ловко подпирает рычаг своей ногой. Ловко подпирает и вот что: джинсы разодраны у неё там. Как двинется - сразу видно становится. Вот и шипит вся вагонетка. Жалко, конечно, джинсы. Новые не скоро к ней приедут, или она к ним приедет нескоро. Очень, знаете ли, нескоро всё делается здесь. Неспеша так. А что до погоды, то не так уж и мерзко, иногда видно небо, но влажность высокая больно. Оттого и деревья распадаются, что у Поллока всё сущее, да скелеты заводские не лучшим образом режут эстетическое восприятие. Привыкли как-то к уюту, многослойному и пропитанному сверху и донизу нашими бытовыми разговорами о том, как лучше было бы.
Да мы бы умирали в тридцать лет от старости, если бы видели кругом только правду. Правда она разная бывает ведь. Она неразрывно лежит на дне вместе с истиной, только вылазит чаще правда, ведь вытаскивает наружу её только человек. А природа - истина - её надобно ещё увидеть сквозь пелену нефти и плавучих точечек антифриза в той.
Знаете, а ещё мы говорим больше, чем делаем. Забылась правда, истина тоже, ложь немного входу, но... в основном все молчат. Девушке скоро заштопают штанины на джинсках, мне попить дадут, а там посмотрим, может даже на дудке поиграю. Всё веселей будет. Знаете ли.