...она точно закрыла дверь, когда выходила из комнаты три минуты назад!.. Она могла поклясться, что закрыла! Черт возьми, единственное живое существо в доме, которое могло открыть ее, находилось рядом с ней!
О, Господи! Ну, где же она ходит?! Почему так долго?! Может она решила избавиться от нее раз и навсегда?..
В ушах только стук сердца. Такими ударами можно запросто снести стены дома, судя по грохоту в голове. Надо бежать. Но развернуться нет сил. Она жива и не разорвана на куски чем-то ужасным только потому, что стоит сейчас, и, оцепенев, смотрит на эту проклятую дверь...
***
Было раннее осеннее утро. Дождь монотонно стучал по стеклу, стирая границы между днем вчерашним и сегодняшним. Солнца не было. И тем загадочней обстояла ситуация с определением точного времени. Если вечером заснуть под шум дождя, а утром проснуться и увидеть за окном такую же картину, то можно вообразить себе (если не будете подсматривать на часы), что вы проспали всего один час, и сегодня еще не закончилось. А значит впереди еще вечер, и целая ночь беззаботного сна. Но стоит взглянуть на часы и все фантазии тут же разбиваются о безжалостную точность мерцающих цифр. И сердце поглощает тоска неизбежности скорейшего подъема с кровати и утреннего туалета. В 6 лет это ощущается особенно тяжело.
Итак, она поднялась и присела на край кровати. Длинноволосый человечек в пижаме, сидящий напротив в отражении зеркала шкафа, явно не хотел просыпаться. Может этой девочке повезет больше, и она останется дома? Запрется в комнате, прыгнет обратно в кровать, и крепко уснет под размеренные стуки капель воды.
Девочка в отражении показала Кате язык. Катя тут же запустила в ответ синим махровым тапком и нахмурилась.
Хочешь, не хочешь, а вставать все равно придется. Она ведь уже взрослая. А мама сказала, что сегодня особенно важно встать пораньше, чтобы не опоздать к врачу. Петр Григорьевич в очередной раз осмотрит ее. Сначала он приветливо улыбнется, потом спросит как у нее дела. Потом задаст несколько вопросов касательно ее самочувствия и головных болей. Не падала ли она опять в обмороки, например?
- Ой, вы знаете, в этом месяце, тьфу, тьфу - Алена не нашла обо что постучать, поэтому просто помахала кулаком в воздухе - все в порядке. Я даже пугаться начала. Может, обманывает меня специально, чтоб таблетки больше не пить…
На последних словах она сделала особенный упор и с укором посмотрела на Катю. Дочка лишь виновато улыбнулась в ответ. Она никогда не врала маме по поводу своего самочувствия. Она вообще никогда не врала маме.
- Может ей и пить то уже ничего не надо, Петр Григорьевич?
- Результат и впрямь радует, но курс необходимо пройти до конца. Тут ведь, сами понимаете, таблетки таблетками, но лучше мы сейчас вылечим, и закрепим. Чем потом будем все сначала проходить. И в итоге вы ребенка куда большим количеством пилюль напичкаете. А массажик ей и самой нравится.
Петр Григорьевич, несмотря на кажущуюся со стороны серьезность, и глубокую задумчивость, моментально менялся при взгляде на собеседника. Он улыбался. Всегда сначала улыбался. Лучезарно, широко и красиво. Такой улыбке мог позавидовать даже какой-нибудь харизматичный киноактер, не говоря уже об обычном смертном. Потом, дождавшись приветствия, здоровался в ответ, и начинал свой диалог.
-Катен, пойди в коридоре посиди.
Несмотря на радужный диагноз и позитивный настрой Петра Григорьевича, Кате не составило большого труда уловить нотки тревоги в мамином голосе. Она вышла за дверь и пошла к окну коридора, чтобы понаблюдать, как по улице бегают с зонтами обеспокоенные маленькие фигурки, спасающиеся от безжалостной стихии.
Алена покинула кабинет со смешанными чувствами. Слишком давно все не было так гладко как сейчас. Другой скажет: "И что же здесь хорошего"? Молоденькая женщина не так давно лишившаяся мужа по прошествии всего нескольких лет брака. Оставшаяся один на один с не самой престижной работой и маленькой дочкой на руках. Маленькая девочка, которая почти не общается со сверстницами и слишком редко для столь милого создания улыбается...
Алене все это представлялось в несколько ином ракурсе. Вот уже два месяца как Катя перестала будить ее по ночам внезапным крепким объятием с воем и слезами на глазах. Не повторялись больше и внезапные, словно доносившиеся из ночного кошмара, детские крики с последующей пробежкой до ее комнаты.
На фоне и без того не самых жизнеутверждающих обстоятельств, когда она думала, что хуже уже быть не может, этот диагноз Петра Григорьевича был для нее словно журчащий ручеек в темной, сухой, безжизненной пустыне ее жизни. Точнее даже сказать, что это был и не диагноз вовсе. Результат радует. Но, чем дальше они отдалялись от здания детской поликлиники, тем больше видоизменялись эти слова в сознании Алены.
С ней все в порядке. Они за ручку переходили дорогу, Катя немного вяло семенила ножками, засмотревшись на мужчину с огромными усищами, походившего скорее на таракана, чем на взрослого дядьку.
Она совершенно здорова! Оставив маленькую ручку дочери, Алена рылась в сумке в поиске ключей. Огромный брелок еле уступил ей в борьбе за право остаться в темной бездне женских безделушек.
Алена уже не была озадачена. Более того, она находилась в отличном расположении духа! Разве что внезапно накатившая после нервного напряжения усталость заставила ее плюхнуться на кровать в гостиной лицом вниз.
Она хотела бы, чтоб дочь одарила ее неодобрительным ударом шапкой по голове. Или потаскала за свитер, не желая, чтобы мама спокойно погрузилась в сон. Но Катя лишь неторопливо разделась и поплелась в свою комнату вверх по лестнице.
Внезапный контакт
Алена открыла глаза и тут же дернулась в какой-то внезапно охватившей ее панике, словно куда-то опоздала. Было уже девять вечера. Она проспала всего два часа.
Катя играла с детскими книжками на ковре недалеко от дивана на первом этаже, тщетно пытаясь соорудить из трех книг то ли пирамиду, то ли шалаш.
Осознав всю безмятежность ситуации, Алена умиленно улыбнулась. Ответной улыбки маленького строителя не последовало. Впрочем, это было уже вполне предсказуемо.
Она включила планшетный компьютер и привычным движением руки нажала иконку, открывающую приложение социальной сети. Пять новых сообщений.
Четыре из них приходилось на подругу с работы. Отвязную, и судя по всему озабоченную, светловолосую Елену. Нет, Алена и сама раньше (когда все было в порядке) любила наприсылать подругам фотографий голых мужиков, то ли чтобы похихикать, то ли чтобы пооблизываться в совместном обсуждении. Но настойчивость этой белокурой особи в части распространения мужской эротики была по меньшей мере странной. Порой даже ее сообщения в принципе не содержали текста. Только куча фото. Впрочем, смысл ее посланий был и так прекрасно ясен Алене. Лене казалось немыслимым, и откровенно нездоровым отсутствие у подруги самца в течении такого огромного периода времени.
А вот второе сообщение заставило Алену на секунду насторожиться… На фотографии с аватарки на нее смотрел улыбающийся темноволосый молодой мужчина. Улыбка его воодушевляла и успокаивала. Словно это была улыбка какого-то родного, очень близкого человека… Не то, чтобы это было единственное сообщение от мужчины в списках ее диалогов… Но это лицо…
В теле письма было совершенно обыденное, стандартное, и даже унылое : «Привет, как дела)». Обычно такие сообщения пишут рекламщики, которые выставляют на аватар фотографии какой-нибудь модели, и привлекают к себе на страницу облизывающихся простаков. Но тут было что-то другое… Фотография, хоть и в уменьшенном формате, была явно любительской. Это была фотография обычного человека. Просто очень обаятельного и симпатичного.
В обычном случае она бы удалила сообщение. А человека поставила бы игнор-лист, предвещая дальнейшие «почему не отвечаешь», или чего похлеще. Но здесь она заинтересовалась.
Она открыла страницу и начала листать фотографии загадочного Сергея.
Как не грустно это осознавать, но за последние лет десять наша жизнь очень сильно изменилась благодаря появлению социальных сетей. Если раньше, чтобы познакомиться и найти себе половинку, тебе необходимо было сначала ее где-то встретить. Потом придумать какой-нибудь повод заговорить с этим человеком. Проявить максимум обаяния, чтобы заполучить его интерес к собственной персоне. Добиться его номера телефона, или назначения места и времени следующей встречи. И с приятным, пробегающим по всему телу адреналином удалиться в ожидании продолжения столь волнующего знакомства. При этом ты практически ничего не успевал узнать в процессе знакомства о данном человеке и оставалось лишь подпитывать воображение собственными домыслами, воодушевляясь предполагаемым захватывающим развитием событий.
То сейчас все совершенно по-другому. Люди стали меньше выходить из дома. Стали меньше смотреть по сторонам. Вполне нормальным делом стало, сидя в кафе, не улыбаться девушке или молодому человеку, сидящему напротив, а уставиться в собственный мобильный телефон, и совершать монотонные движения пальцем перелистывая страницы социальных сетей в поисках того, что может быть сидит совсем рядом с тобой, стоит лишь не побояться проявить немного любопытства.
Так проще. А человеку свойственно привыкать к удобным новшествам современности, упрощающим его жизнь и быт. Проще пролистать с десяток страниц потенциальных любовников (которые к тому же для удобства уже помечены как готовые к знакомству), выбрать из них парочку, ознакомиться через фотографии, и записи человека с изрядной долей его личной жизни, и написать ему какое-нибудь затейливое, или не очень приветствие, подразумевающее желание пообщаться.
Это даже не телефонный звонок. Никакого волнения. Минимум предвкушения (не ответит один, ответит другой). Минимум эмоций.
Но ничего не изменишь. Романтика двадцать первого века такова, какова она есть. Просто немного грустно…
Итак, Сергей. Сергей, в отличие от своих сверстников (а лет ему было 30, судя по дате рождения, на пять лет старше Алены), которые частенько написывали Алене, не любил фотографироваться в интерьерах дорогих клубов, или рядом с собственной дорогой иномаркой. Не было и позерской обнаженки у зеркала из ряда “посмотрите на мой пресс”. Это уже радовало Алену, и она даже немного выдохнула от облегчения. Сережа (а для нее он уже почему-то стал Сережей, а не Сергеем) любил заниматься спортом на свежем воздухе, это было заметно по обилию фотографий с участием велосипеда, роликов, и прочего инвентаря для активного времяпрепровождения вне душных стен помещений. Предпочитал отдых на природе, в компании друзей, о чем так же свидетельствовала львиная доля снимков. Достаточно высокий, немного неопрятно расчесанный, шатен.
И улыбка. Потрясающая обаятельная широкая улыбка. Казалось, он радуется каждому прожитому мгновению. Сережа определенно был жизнелюбом.
- Скучно. У тебя, судя по твоему выражению лица, повеселее, - хоть бы не подумал, что она какая-нибудь зануда, ежедневно просиживающая штаны дома с планшетным компьютером в руках.
- А чего скучать то? Погода шепчет - гулять иди! Плавательный костюм, круг надувной, и вперед! Родителей бери, всю родню! Собака есть? Ее бери! Рыбки? Их бери! Крот домашний? Ну не знаю, мать… Домашний крот это по меньшей мере странно…
Что?! Алена засмеялась и немного оторопела от такой прыти. “Мать” прозвучало совершенно бесцеремонно, да и сам характер сообщения заставлял усомниться в здравом состоянии рассудка ее собеседника. Но это было оригинально, так не похоже на стандартную дурацкую переписку с уже заученным до головной боли списком вопросов-ответов, касающихся ее работы, и самочувствия, что она невольно воодушевилась. И подождав минуту, чтобы прийти в себя, и понять, как реагировать, начала стучать по экрану планшета.
- Да кто ж мне крота то подарит? Я как за крота ухажёрам своим говорю, так от меня бегут сразу. Третьего мужика так теряю, - острить, так острить. Алена и сама была не промах подурачиться от души.
- Значит и не надо их тебе! Мужиков таких. Которые не умеют девушке приятно сделать! Пусть подавятся цветами своими, да конфетами! Неженки, бабы, тьфу!.. То ли дело я! Да я своей первой даме сердца в детсаду баночку из под шпрот с землей и червячком дарил! Она правда мне тогда взаимностью не ответила… Ну значит судьба у нас такая! Значит, берегли нас друг для друга силы небесные! Пойдем гулять! Голыми, ночью, в тубдиспансер!
Ну, это уже полный привет! Алена выронила на диван планшет, схватилась обеими руками за лицо, и залилась хохотом во весь голос. Прохохотав так около минуты, она опустила руки, протерла выступившие слезы и посмотрела на Катю. Дочка смотрела на нее с серьезным озадаченным лицом, пытаясь, видимо, понять, что вызвало такую бурную эмоциональную реакцию мамы.
Алена улыбнулась, умилившись серьезной маленькой мордашке. Катя улыбнулась в ответ. Она улыбнулась маме в ответ... Господи, да такого не случалось уже, по меньшей мере, полгода!
Нет, Катя улыбалась. Просто гораздо реже, чем это делают обычные дети. Гораздо реже. За звонкий заразительный детский смех и речи не шло. Но так чтобы улыбнуться маме в ответ…
- Иди сюда, мое солнышко, - Алена поднялась с дивана, подошла к Кате, обняла ее теплое маленькое тельце, присев на корточки, и почувствовала, как замедлилось ее дыхание, и сильно колотится сердце от нахлынувших эмоций. Если она когда-нибудь и была счастлива, то именно в такие мгновения…
Если жизнь складывается не лучшим образом, то человек живет мечтами. Грезами о лучшей жизни. О счастье.
Для каждого это счастье свое. Для кого-то деньги, дорогая машина, шикарный дом, отдых каждые полгода на фешенебельном курорте…
Кто-то, имея здоровых детей, полноценную семью, обладая всеми этими дарами, благосклонно предоставленными судьбой, тем не менее, не может назвать себя счастливым без определенных атрибутов более дорогой, и красивой жизни.
Если спросить такого человека, являются ли эти атрибуты жизненно-необходимыми, вряд ли он найдет достаточно аргументов, чтобы ответить “да”. Все познается в сравнении. Допустим, человек инвалид с рождения, и в детстве не имел физической возможности играть с другими детьми. Не являлся частью этой прекрасной, полной дурачеств, игр, мечтаний, любви подростковой жизни. Если спросить такого, что сделало бы его счастливым, человек ответил бы: “Здоровое тело”.
Ни деньги, ни какие-либо излишества, ничего изысканно-материального… Просто полноценное здоровое тело.
Все зависит от обстоятельств.
Алена так и не сумела до конца распробовать прекрасный плод семейного счастья. Супруг покинул ее слишком рано. Женя старался изо всех сил, как и многие молодые люди в наше время. Из кожи вон лез, чтобы поскорее пробиться вверх по карьерной лестнице. Дневал и ночевал за отчетами, и практически не знал выходных. Его не интересовало ничего, кроме работы и благополучия собственной семьи. С мыслью о двух маленьких теплых созданиях, ожидающих его дома уже после 19-ти вечера каждый день, он преодолевал жуткую изжогу, бессонницу, и нервное истощение.
Не интересовало Женю и свое собственное здоровье. Он скончался от инфаркта в свои молодые двадцать восемь.
Новая жизнь
С появлением пары строк электронных сообщений от Сергея, мечты Алены стали куда более материальными. В своих фантазиях она уже гуляла с молодым человеком по золотистому парку, бросая в него копну желтых мокрых листьев. Смеясь, и убегая от взъерошенного и улыбающегося во весь рот своей широченной улыбкой, Сережи.
Нет, она прекрасно помнила Женю, и все еще безумно тосковала по нему. Но, хотим мы того, или нет, нашей жизнью управляют гормоны. Кто-то, возможно, скажет, что неэтично всего через год после смерти супруга флиртовать с новым молодым человеком. Но тоска по крепкому мужскому плечу переполняла Алену уже сверх всякой меры. И записывать себя в монашки, красивая молодая девушка с изящной фигурой, и прекрасными волосами цвета плодородного чернозема не собиралась.
Следующим же днем ей позвонил Сергей и попробовал назначить место встречи на вечер. Именно попробовал...
Попытка оказалась не совсем удачной, если судить об этом взглядом Сергея. Алена предложила прогуляться с дочкой по парку. Весть о дочери он воспринял на удивление спокойно, или просто сделал вид... Сережа оказался не против такого досуга.
“Ну, вот и конец”,- летало у нее в голове весь последующий день. “Жаль, что переписывались всего один день, и чем я только думала…”,- Алена будто только что проснулась. Будто этот звонок разбудил ее ото сна и вернул в реальную жизнь. Несмотря на в целом положительное завершение беседы, она мысленно уже похоронила какое-либо дальнейшее развитие их отношений. Знай она его номер, она бы скорее всего не взяла трубку. Она и думать не могла, что он прямо на следующий день ее куда-то пригласит. Они оба взрослые люди, и вся эта подростковая чушь с перепиской ей и самой претила…
Она просто не любила в таких случаях оттягивать это тягостное, но неизбежное признание… “У меня дочь маленькая, так что…”
Она прикусила губу. Очень странно испытывать одновременно непередаваемое счастье материнства, и в то же время стыд (а по-другому это не назовешь) за то, что ты одинокая женщина с ребенком. Одинокая молодая женщина с ребенком, которая претендует на свою личную жизнь…
Ну да ладно. Надо просто забыть об этом. Прямо сейчас. Взять и представить, будто этого и вовсе не было. Никакой переписки. А если и была какая-то, то закончилась как обычно ничем. Да и не позвонит он вечером. Иначе поболтал бы еще, а не ограничился довольно скоропостижным, хоть и достаточно веселым “ну тогда до вечера”.
Алена заторможено уставилась на телефон. Работать не хотелось вовсе. И оставшиеся часы в офисе тянулись целую вечность.
***
- А ты с утра была веселая, а сейчас нет, - Катя с некоторым недоумением смотрела на маму, в то время как та собирала ее домой из сада.
- Да я и сейчас веселая, Катен, просто на работе устала.
- А дядя Гриша сказал, что тебе просто некогда собой заниматься, и что ты всю свою молодость на меня так и потратишь.
- Что это за дядя Гриша?!- Алена слегка опешила. В следующую секунду ее внезапно охватила ярость, как если бы она была дикой кошкой, а дядя Гриша взял бы без спросу, спящего в ее объятиях котенка.
Катя, ничуть не изменившись в лице, молчала и смотрела на маму.
- Катен, что это за дядя такой? Что он еще тебе сказал?- она смягчила тон, осознавая что ребенок здесь совсем не причем. Катя просто поделилась с мамой тем, что услышала от кого-то. Это не ее собственные мысли.
Катя будто бы не услышала вопроса. Она, нахмурившись, пыталась вытащить обратно застрявшую в рукаве куртки ручонку.
Алена открыла рот, желая выпустить вновь нахлынувшую ярость, но вовремя остановилась. В голове промелькнуло: “Пойти что ли воспитательницу пораспрашивать…”
Она поднялась и уже собиралась направиться в кабинет Жанны Васильевны…
- Мам, а снеговика когда лепить можно будет?
- Что? - Алена резко оглянулась, вернувшись в реальный мир из белого шума, окутавшего ее, сознание.- Какого снеговика, Катен? Снега еще нет. Сейчас же осень, чудо. Пошли листики собирать.
Катя улыбнулась и поправила покосившийся капюшон оранжевой куртки дочери.
Выйдя из трамвая, Алена уже представила себе как, придя домой, включит телевизор, нальет себе бокал вина, бухнется на диван в гостиной, и будет блаженствовать, пока ее не сломит сон.
В одиночестве есть свои плюсы. Не то чтобы она чувствовала себя одинокой, у нее ведь была дочь. А, значит, был и смысл жизни. Но отсутствие мужчины, любящего, заботящегося о ней, все-таки относило ее к разряду одиночек. Так вот. Отсутствие второй половинки избавляет от ряда докучающих ежедневных обязанностей. Например, готовка и встреча с работы любимого мужа. Нет, разумеется, для любимого мужа приятно готовить, и ожидание его с работы всегда проходит с непритворной душевной тоской. Но, как бы приятно не было томление по любимому человеку, порой хочется просто прийти и упасть без каких-либо мыслей на кровать. Знать, что сегодня больше нет нужды кого-то видеть, заботиться о собственной внешности (хотя ей этого и не требовалось, прекрасные черты лица были хороши даже в своем естественном виде, без дополнительных слоев краски), улыбаться кому-то, тратить время и силы на разговоры. Просто молчать. Молчать, уставившись в тишину, слушая лишь отзвуки возни маленькой Кати на втором этаже. Вот что ей сейчас было нужно.
День выдался и впрямь тяжелым. Нервным и полным переживаний. Самым неприятным было то, что все ее опасения подтвердились. Было уже 19 вечера, а Сергей так и не перезвонил.
Хотя может оно и к лучшему. Жалеть было не о чем. Самая короткая переписка в ее жизни. А значит все, что она себе о нем надумала, по сути, оставалось лишь ее выдумкой. Возможно, что по факту он совсем другой. Задрот какой-нибудь, который любит путешествовать по миру в одиночку, и все праздники проводит втроем с родителями за праздничным столом.
- Кому это ты машешь? - Алена одернула Катю, которая явно кого-то приветствовала. Или с кем-то прощалась…
Она посмотрела в том же направлении, куда адресовала свой жест девочка. Кровь отлила от головы Алены. Она почувствовала, что бледнеет. С открытым от удивления ртом она смотрела на заднее окно, отъезжающего от остановки через дорогу автобуса. В хвосте автобуса, окруженный слева и справа людьми стоял человек и махал ей правой рукой точно так же, как махала Катя. Пробирающая жутковатость увиденного дополнялась внешним видом мужчины. Он был в клетчатой, на вид тонкой хлопковой рубашке. При том, что люди на улице закутывались в синтепоновые куртки и шарфы. Особенно мерзлячие носили шубы, перчатки, и зимнюю обувь. Была поздняя осень.
Лицо мужчины было абсолютно безразличным. Впалые глаза плавали в двух небольших черных лужицах, окружающих их мешков. Скудные, неопрятные волосы обрамляли занимающую большую часть головы лысину. В общем и целом он больше походил на труп, чем на живого человека. Сторожа на кладбище в субботу утром выглядят куда живее этого упыря.
Но самое жуткое было то, что он смотрел прямо на Алену. Если бы не этот взгляд прямо в ее глаза, она не впала бы в такой ступор. Ребенок вполне себе мог махать в ответ какому-нибудь душевнобольному. Но он смотрел не на Катю. Он уставился прямо на Алену. Он смотрел прямо ей в глаза.
Алена оцепенела от ужаса.
Издали доносился какой-то звенящий гул, будто кто-то баловался с расстроенной трубой. Звук приближался…
- Мам, пошли! - Катя обеспокоенно тянула маму с проезжей части, где их уже окружили, нервно сигналящие машины.
- С ребенком прям под колеса выскочила, коза,- женщина средних лет с завитыми рыжими волосами и по-клоунски подчеркнутыми красной помадой губами злобно смотрела на нее. Можно было ожидать и дальнейших нравоучений, но она лишь недовольно фыркнула и отвернулась.
"Бред какой-то, надо же такой чуши привидеться. И накой черт он рубашку напялил в такую то погоду?!. Больной, не иначе. А смотрел он тупо в никуда. Идиот. Напугал только. Чушь какая"... Алена мысленно себя успокаивала, потом остановилась на секунду, и задумалась. А не говорит ли она это в слух?.. Посмотрела на Катю. Девочка смотрела вперед на дорогу. Значит, она все-таки разговаривала про себя, без привлечения посторонних...
Перейдя через дорогу, Алена взяла себя в руки. Она отдавала себе отчет, что все эти внезапные волнения на пустом месте, перемены настроения, разговоры с самой собой, а теперь еще и откровенные глюки, все это ни с проста. Ей срочно необходимо было крепкое мужское плечо. Причем ласковые мужские руки, требовались ей не меньше…
Внезапная вибрация в сумочке вызывала какое-то приятное волнение. Словно она ждала этого звонка. Скорее всего, Лена. Завалится к ней вечером с бутылочкой вина, поболтает, прочистит мозги, так быстро засоряющиеся всякой дрянью в последнее время. Отвлечет от внезапно нахлынувшей безысходности…
Но номер был незнакомый. Не успев понять толком зачем, ведь она так не любила звонки с незнакомых номеров в нерабочее время, Алена сняла трубку.
- Привееет! Ха-ха! Ну чего ты там?
Явно ошиблись номером, а жаль, наверное, кто-то к кому-то на день рождения собирается, судя по тону прозвучавшего приветствия. Алена уже собиралась начать оправдываться за нечаянно полученные ею радостные эмоции, которые предназначались другому человеку.
- Вы, наверное…
- Да не наверное, а точно! Это Сережа! Это мой второй номер. Ту симку я в основном по работе использую. Ты какая-то замученная, днем была пободрее. Ты дочку уже собрала? Я вас в Озерках уже час жду. У меня нос от холода красный. Дети тыкают пальцем и кричат: “Мама, смотри, дядя клоун грустит”.
Алена рассмеялась. В голове промелькнула дурацкая мысль, будто она знала этого человека всю свою жизнь. С детского сада, не меньше. Ей было радостно. Просто радостно. И теперь она ни капли не сомневалась, что каждой клеточкой своего тела и разума хочет поскорее с ним встретиться.
- Мы недалеко, дядя клоун. У нас тут дом возле второго озера. Зайдем, переоденемся, а то сами промерзли. Ты давай пока шляпу возле себя положи, может мелочи накидают. Глядишь, и на кафе наберется.
Она почему-то была уверена, что у Сережи было хорошее чувство юмора, и что он не обидится на ее поддевки на грани фола.
- Да какое там кафе, мне бы на маршрутку на обратную дорогу насобирать! Ну, тогда я вас жду у разобранной сцены у первого озера. Выйдете на меня по запаху. Я редко моюсь, предпочитаю не тратить время на подобного рода ерунду.
Алена в очередной раз залилась хохотом. Нет, таких парней она точно еще не встречала. Женя был тоже с юмором, но он был куда спокойнее. И любила она его не за это…
- Давай!
Она повесила трубку, вытирая выступившие от смеха слезы, перчаткой.
***
Дом Алены, а точнее даже не ее, а ее родителей, представлял себой многоквартирный двухэтажный дом. Старый, деревянный, он явно уже давно предназначался к сносу, с предварительным расселением его не слишком обеспеченных жильцов в менее ветхое пристанище. Изначально дом предполагал проживание в раздельных двухкомнатных квартирах шести разных семей. Три квартиры на первом этаже и три на втором. Но количество перепланировок с незапамятных времен постройки не поддавалось подсчету. И уже на тот момент, когда маленькая первоклассница Алена переехала сюда с родителями из огромной пятикомнатной квартиры в Воронеже, в доме жило всего две семьи, поделив его поровну.
Располагался дом в парковой зоне на окраине города. Район этот был удивительным. Домики сгруппировались возле второго озера, которое находилось как раз посередине, между двумя собратьями большего размера. Каждое из озер густо обрамлялось зеленой каймой нетронутых деревьев. В некоторых местах деревья стояли настолько кучно, что можно было даже затеряться среди них, как в настоящем лесу далеко за городом, не сумев разглядеть среди их мощных стволов городского пейзажа.
Не то, чтобы они с Катей не любили свою уютную квартирку буквально в километре от дома, которую родители заботливо приобрели специально для дочери в лучшие времена, просто Алена надеялась, что большее, по сравнению с квартирой помещение даст ребенку стимул для игр и развития. У себя в голове она видела, как маленькая девочка носится из одной комнаты в другую, прыгая по кроватям, и громко стуча маленькими сандаликами по деревянной лестнице в погоне за их пушистым дымчатым котом. Эти ее мысли так и остались лишь фантазиями…
***
- Да ты вспотела, тебе может шарфик снять? - Алена сняла шапку с дочери и потрогала взмокшую головку.
Катя отрицательно помахала в ответ. Она решительно взяла в руки пластмассовый совочек и подошла к двери. Нельзя сказать, что Катя была слишком маленькой для своего возраста, но самостоятельно дотянуться до замка, и отпереть входную дверь она не могла.
- Катен, а ты не посмотришь мультики одна недолго?- Алена, не ожидая того сама от себя внезапно замешкалась.
Она ни разу не оставляла дочь одну дома. За ней всегда присматривала соседка, если ей необходимо было куда-то пойти без дочери. Было это всего несколько раз. Но сейчас соседка с мужем уехала на родину на похороны матери.
У Алены буквально защемило сердце. Все-таки ей нужно было подумать и о себе... Сережа показался Алене буквально родственной душой. После дурашливой переписки и пары телефонных звонков... Глупо... Но она ничего не могла поделать с этим ощущением. Она не хотела разрушить все, так и не начав ничего толком строить. Она хотела провести этот вечер только для себя. Не думая, что Катя поведет себя как-то не так, будет раздражать его, или просто попросится домой пораньше. Она хотела настоящего свидания. Только она, и только он.
Девочка уже далеко не беспомощная. Она даже умела самостоятельно позавтракать, если просыпалась раньше мамы...
- Катюш, завтра пойдем, погуляем, ладно? Мама сегодня сама хочет погулять пойти. Давай я тебе мультик поставлю, а сама скоро приду? Ты и заснуть не успеешь. Кузя с тобой побудет, чтобы тебе не страшно было.
Катя смотрела на нее без каких-либо эмоций, и от этого сердце Алены сжалось. Она знала, как дочь любила гулять. И Катя винила себя, что не сказала о своих возможных планах на вечер еще, когда забирала ребенка из садика. Наверняка девочка всю дорогу ждала прогулки...
Она раздела молчащую Катю, отвела ее наверх в ее маленькую уютную спальню, поставила на видеодвойке диск с мультфильмом, и с комком в горле, переполненная смешанными чувствами, вышла из дома.
***
Узнать Сережу оказалось гораздо проще, чем она могла себе представить. Парень в элегантно скроенном пальто с цветами в руках выделялся на фоне закутанных в практически одинаковые бесформенные фуфайки, сгорбленных, куда-то торопящихся, снующих туда-сюда людей, как клоун на похоронах.
- Ну, здравствуй, Сережа! - Алена хищно ухмыльнулась, очень быстро оценивающе оглядела Сергея с ног до головы, и остановилась своим прищуром на его больших зеленовато-карих глазах.
- При-и-в-е-е-т, - неожиданно растеряно, можно даже сказать, ошарашено, растянул он.
Но потом быстро ретировался:
- Так то по голосу я думал, что тебе лет 40, а сейчас вот тебя увидел, и хочу попросить показать паспорт, прежде чем избежать возможного затрагивания непристойных тем во время нашей прогулки.
- Ты дурак, что ли?.. Лет 40 он думал, сейчас как дам по наглой морде вот этим рыжим чемоданом, - она потрясла своей сумочкой, - ты не смотри, что она маленькая, весит как большая!
- Так, ладно, мать, спокойно, я смотрю, ты уже не на шутку завелась, держи веник, пойдем тебя выгуливать!
Он буквально схватил Алену за руку и стремительно направился по грунтовой змейке в небольшой кусочек леса возле озера.
***
Мультик внезапно замер. Такое было и раньше, и Катя особенно не удивилась. Видеодвойка была старше девочки на шесть лет, и плеер то и дело замирал при проигрывании дисков. Проблема решалась довольно просто, достаточно было почистить головку двд-проигрывателя специальным чистящим диском, копеечной стоимости, но ребенок считал, что это в порядке вещей. Телевизор по ее мнению просто устал работать, и ему нужно было немного передохнуть. Это продолжалось обычно до нескольких минут, поэтому она вполне могла успеть сбегать в туалет.
Катя бодро спрыгнула с кровати, но тут же остановилась. Свет был включен во всех четырех комнатах их части дома, на первом и втором этаже. Но она первый раз оставалась совершенно одна и, несмотря на то, что всюду было светло, наступившая звенящая тишина прокатилась холодком по спине, и заставила ее переживать.
Она сгребла подмышку кота, который и не подумал сопротивляться, и вышла из своей комнаты в направлении лестницы на первый этаж.
Ступеньки скрипели громче обычного раз в десять. Можно ли было опасаться, что это кого-то потревожит? Катя прекрасно понимала, что нет. Но, тем не менее, инстинктивно спускалась на носочках, старательно напрягая все тело, дабы шаги были как можно тише.
Дверь в туалет она закрыла изнутри на щеколду. Хотя, опять же причин для этого никаких не было. Кот привстал на задние лапы и уперся передними в дверь, не понимая, зачем они заперлись.
Закончив свои дела, она отодвинула щеколду, и медленно приоткрыла дверь. В полутораметровом промежутке между дверью туалета и деревянной дверцей шкафа, который находился под лестницей никого не было, несмотря на ее домыслы.
- Кууузя... Спать еще рано, пошли со мной пока мама не вернется!
Она опять растормошила кота, который уже успел свернуться калачиком на кафельном полу. Тот лишь зевнул, и все так же лениво и безропотно лег на руки.
Прижав теплый шерстяной клубок к себе, девочка немного успокоилась. Она поднялась по лестнице уже гораздо увереннее, чем спускалась с нее.
Но что это?..
...она точно закрыла дверь, когда выходила из комнаты три минуты назад!.. Она могла поклясться, что закрыла! Черт возьми, единственное живое существо в доме, которое могло открыть ее, находилось рядом с ней!
О, Господи! Ну, где же она ходит?! Почему так долго?! Может она решила избавиться от нее раз и навсегда?..
В ушах только стук сердца. Такими ударами можно запросто снести стены дома, судя по грохоту в голове. Надо бежать. Но развернуться нет сил. Она жива и не разорвана на куски чем-то ужасным только потому, что стоит сейчас, и, оцепенев, смотрит на эту проклятую дверь...
Первой начала двигаться правая нога. Она отступила назад на полшага. Дальнейшие движения происходили куда быстрее и беспорядочнее. Она резко развернулась, нелепо бросив руки в разные стороны, выронила кота, и, безуспешно пытаясь ухватиться за перила лестничного пролета, слетела вниз. Все произошло буквально за секунду.
Звон в ушах усилился, а свет от люстры в гостиной стал как будто ярче в несколько раз. И тут произошло нечто, отчего у Кати буквально чуть не выскочило сердце. Во всей квартире, полностью отключился свет.
Руки и ноги девочки окаменели. Она не могла не то, что сделать шаг, но даже повернуть голову. Выпрямившись как струна, она смотрела куда-то в верхний угол открытой двери своей комнаты, боясь сделать вдох.
Темнота вокруг нее не являлась чем-то пустым. Это не был просто воздух, это была живая, бурлящая материя, скроенная из рук, забравшихся в дом чужаков.
Они все ненавидели нее. Она ничего им не сделала, но считала, что у них определенно есть причина для этой ненависти. Они не трогали ее пока, но в каждую секунду могли на нее накинуться. Она буквально чувствовала на шее и руках, то здесь, то там, теплые порывы воздуха, их дыхания, указывающие на то, что сейчас произойдет болезненное прикосновение...
***
- Чем дольше наша прогулка, тем кто-то все грустнее и грустнее, - как-то отвлеченно заметил Сережа.
Катя закинула голову и прищурилась, чтобы разглядеть его лицо в сумерках.
- Да нет, все отлично, я просто за Катьку переживаю. Я ее вообще первый раз дома совершенно одну оставляю...
- Взяла бы с собой, чего ты ребенка дома пылишь?.. Тьфу, ну, т.е. томишь, или как там?- он с трудом старался сохранить серьезное лицо и не засмеяться над собственной оговоркой.
- Дааа...- Алена хихикнула, но дурные мысли все не покидали ее.- Там просто случай был... У нас. Мы, как только к родителям переехали, а их на тот момент уже неделю как не было, дом пустовал… К нам ночью бомж какой-то забрался. И Катьку напугал. Оказалось, что он к родителям в комнату на первом этаже через окно залез. Открытым его оставили, когда уезжали. Хрен его знает, сколько он так к нам лазил. Я к ним в комнату особенно не заходила. Как-то раз Катька утром в туалет пошла, а там он спит. Я как на крики прибежала, сама чуть не тронулась. Страшный такой оказался. Глаза впалые, бледный весь, как труп какой-то... И сказать ничего не мог, мычал только. Сам видать испугался, меня толкнул и в окно выскочил. А сегодня...
Сережа нахмурил лоб и внимательно смотрел на нее.
- Бред какой-то... Сегодня в окне автобуса его увидела.
- Мда...- выдохнул Сережа.
Это не совсем то, чего ожидала Алена. Теперь к ее дурным мыслям добавилось еще и отчаяние. Зачем она вообще ему это рассказала?! Это же их первая встреча! Кому нужны ее психические расстройства?
Она не знала, что теперь делать, и как исправить ситуацию, вернуть ту легкостью и непринужденность, с которой они начали сегодняшнее общение... Она готова была провалиться сквозь землю, разреветься, убежать прочь... Она изо всех сил пыталась взять себя в руки...
***
Что-то плюхнулось на диван слева в паре метров от нее. Катя услышала скрип промявшейся кожаной подушки. Для кота звук был слишком громким. Это был явно человек. Она резко повернулась туда, направив руки с растопыренными пальцами в сторону звука, как будто это могло спасти ее от него. Это явно был он...
- Уходииите, сейчас придет мааама,- Катя буквально блеяла, как напуганный до смерти ягненок. Лицо ее скорчилось в ревущей гримасе. Она уже начала всхлипывать, морально сдавшись, смирившись со своей беспомощностью, и неизбежностью жестокой расправы.
Слезы струились ручьем, но кричать она не могла. Перебирая дрожащими ручками по стене, она решила двигаться в сторону входной двери.
Дверь оказалась закрытой.
Сзади от нее донесся скрип ступени. Звук также был чересчур громким для кота. Сомнений не было, это был он!..
Истерика, наконец, одолела ее. Гул в ушах достиг максимальной громкости. Пытаясь сначала повернуть защелку замка, теперь она просто теребила дверную ручку вперед-назад, извиваясь всем телом.
Она уже не понимала, кричит она или нет... Рот ее был открыт, она не чувствовала рук, и плеч... Ноги подкосились сами собой, и она ощутила ладонями холод кафельного пола прихожей. Правой рукой она в очередной раз уперлась в дверь и провалилась по локоть наружу. Она схватила пальцами свежий воздух улицы. Это был, как ей сейчас показалось, единственный выход. Она резко засунула руку обратно внутрь.
***
- Ладно, пошли. - он взял ее за руку и решительно направился к первоначальному месту их встречи, она еле успела подняться, чтобы не полететь носом вперед.
- Ты куда?..- жалобно и растеряно провыла она, позабыв на миг о всех своих наваждениях.
- Домой к тебе идем, с дочкой знакомиться! - лицо его было хмурым, даже грозным.
Его решительность в этот момент озарила ее надеждой.
Они молчали всю дорогу. Беспокойство не отпускало ее ни на секунду. Оно разъедало ее изнутри как опухоль, которую необходимо было срочно оперировать. Такого еще никогда с ней не было... С Катей что-то не в порядке, она это чувствовала...
Увидев синий забор, ограждавший территорию дома, она бросила его руку и побежала. Она не чувствовала усталости, несмотря на то, что несколько километров до дома она еле поспевала за широченными шагами Сережи. Она скорее летела, не касаясь ногами земли.
Она распахнула калитку, сделала шаг вперед и, опершись спиной об облупившуюся полуржавую металлическую стойку забора, медленно спустилась на землю.
В глазах помутнело. Голова кружилась. Она подалась вперед, встала на четвереньки, и протяжно завыла...
То, что она увидела, заставило ее потерять рассудок в одно мгновение. Глаза ее вылезли наружу, а вены на шее натянулись как стальные канаты. Она выла нечеловеческим голосом.
С виду дом ничем не отличался от того, что его жители привыкли видеть каждый день, возвращаясь с работы. Небольшой чистый песчаный дворик с выцветшими узкими травяными газонами ближе к забору. Деревянные облезлые ставни окон в очередной раз напоминали о необходимости их замены, и неизбежности холодных зимних ночей. И лишь с входной дверью было что-то не так. Из заботливо установленной ее папой пластиковой дверцы для кошек на улицу торчала взъерошеная голова какой-то старухи...
Она лежал на боку, глаза были прикрыты как в полудреме. Рот был напротив открыт, из него торчал наружу распухший язык. Губы и лицо были примерно одинакового синего цвета с безобразными темно-фиолетовыми пятнами. Отекшее лицо было исцарапано, как будто его обладатель проехался лицом по асфальту. Шея резко выделялась ярко-красным кровавым подтеком, оставленным краями узкого кошачьего проема. И лишь по отблескивающему белому камешку в сережке правого уха она поняла - это была Катя.