Я Полина Успенская. Мне восемь лет. Я дрожу в постели в тёмной комнате в доме своих родителей в селе Лысые горы. Мой отец священник. У него мягкая, пахнущая табаком окладистая волнистая борода и сильные руки. Иногда я разбегаюсь и бросаюсь к нему в объятья. А он берёт меня за талию и поднимает высоко-высоко над головой. Мне боязно под потолком, и сердце бьётся часто-часто.
А мама ангел. Папа зовёт её Сашенькой. Она носит шуршащие шёлковые платья с утянутой в рюмочку талией. У неё красиво уложенные волосы и сигарета в тонком мундштуке в руке. От неё вкусно пахнет пудрой и духами. Ещё у меня есть брат Костик. Он на два года старше меня. Он баловник. Стащил у соседа-охотника порох в сарае и готовится поджигать "кошки" на реке на льду. Но я никому не скажу. Ни за что.
Мне нужно помолиться перед сном. Может на постели? Нет, лучше на паркете. Я трясусь от страха и сползаю на холодный пол перед образами с лампадкой. Господи, помилуй и сохрани.. Сохрани братика Костю, когда он завтра пойдёт на речку взрывать порох на льду. Пожалуйста! Сохрани мамочку, она такая хорошая. И папочку. Он, конечно, иногда сердится и стращает розгами. Но всё равно сохрани.
Сейчас в моём женском епархиальном училище каникулы. Моя подруга Маша не хочет ехать домой. У неё двойки, и отец наверняка будет бить её розгами. Она наверно с час плачет, положив голову на парту. Потом поднимает лицо. На парте остаётся мокрая лужа от слёз. Я целую её щёки с красными пятнами и распухшие веки.
Мама прислала за нами с братом в город сани. Кучер закутал нас в тулупы. Мы долго по морозу ехали на санях по скрипучему снегу. Дорога шла по лесу среди сугробов и высоких, до неба сосен, обсыпанных снегом. Потом мы выехали на поле. Белое и совершенно гладкое, до горизонта. С одиноким чудесным дубом посредине. На горизонте алело небо. Скорей бы домой, приложить озябшие руки к тёплому боку печки.
Завтра Рождество. Елка с золочёными орехами, конфетами и бумажными цепями поблёскивает в углу гостиной. И в центре накрыт уже длинный стол с белой скатертью. Брат осторожно приоткрывает дверь, она предательски скрипит. Крадётся на цыпочках к столу, приподнимает уголок белоснежной хрустящей крахмальной скатерти и хватает в темноте первое попавшееся. Это мочёные красные помидоры. Он бежит к дверям и плюётся на ходу. Завтра утром будет крик.
Мне страшно. Темно, за окном ветер завывает и бросается снегом в оконное стекло. Луна проглядывает сквозь облака туманной монеткой на тёмном небе. Мелькнёт и вновь исчезнет за грядой облаков. Чёрные силуэты яблонь перед окном темнеют на кажущемся синим снегу. Я отхожу от окна и, крадучись, залезаю в холодную постель.Колеблется пламя лампадки от дуновения воздуха. Строго глядит прадед с лаковой картины на стене и даже, кажется, грозит пальчиком. Натягиваю от страха одеяло на голову. Бьют часы из тёмного дерева с качающейся на качелях медной девочкой. Я считаю удары. Уже полночь. Скорей бы утро!