Было мне всего четыре года, когда мы с острова Малый Чаячий, что вблизи Лапоминки находится, в Соломбалу навсегда переехали. И рассказ этот помню больше со слов бабушки по отцовской линии Ирины. Была она родом из Лодьмы и, обладая природным поморским юмором, преинтересно рассказывала вроде заурядные житейские истории:
- Коза у нас тогда была, вся как смола черна. А отец-ти твой, пересмешник этакой, назвал ее Розой. И дом-от ее, хлев рубленый, с собою приплавили с острова и в соломбальском дворе поставили. Летом мамка твоя козу на окраинах выпасала, а ввечеру заставала в хлев. А тут, под осень однако, под окнами дома нашего хорошая трава поднялась. Улица наша тихая, народ по мосткам под окнами редко ходит, вот и решила мамка-ти козу у крыльца привязать в темноте. (Надо сказать, что дом тот был двухэтажный, и мы жили на втором этаже). А фонарь уличный не включила. Розка-то темна, как ночь, не видно ее, лишь глазища зеленые, ажно кошачьи, во тьме сверкают.
Тут и случись участковому явиться! Об ту пору штрафовали часто за незажженные уличные фонари. А Розка бодливая была страшно, вот она услышала топоток кованых сапог по мосткам, разбежалась, да как даст рогами-то участковому под зад. Тот заорал страшно и мухой взлетел по лестнице на второй этаж, только дверь сбрякала. Руки у него трясутся, зубы стучат, а в галифе сзади дырища и кальсоны белые светятся, сухие вроде бы.
Успокоили его кое-как, чаю предложили. Мамка-то твоя галифе ему залатала аккуратненько так. А он забился в кальсонах-от за столом в угол, достал свою планшетку и выписал штрафу четвертак (25 рублей). Чудны твои дела, Господи! - закончила бабушка свой рассказ.