Голгофа

Киносценарий

Начало истории
(Внимание! Нервных прошу не читать. Материал тяжелый. Я сам его пишу с большим трудом.)

По полю с разных сторон по колючей стерне, навстречу друг другу передвигаются люди, одетые в рубища. На спинах у каждого огромные тяжелые деревянные кресты. Они тащат их на себе, изнывая от беспощадной жары и палящего солнца. Острая стерня, оставшаяся после покоса, глубоко ранит необутые ноги, но они идут, не обращая внимания на раны. Кровавый пот, выступивший на их измождённых лицах, стекает вниз, застилая глаза, но они тащат и тащат свои кресты из последних сил. Среди идущих СИРОТКИН, ТРОФИМОВ, ПЕТРОВ. Рядом с ними тащат свои кресты АЛЕКСЕЕВ, МАЛЫЙ и КОРХОВ. Свою тяжелую ношу волочат, сгибаясь до земли КОЛЮНЯ, АНДРЕЙ и РАМАЗАНОВ. Среди мужчин есть и женщины: цыганка МАРУСЬКА, малолетние НАТАШКА и ГАЛКА, беременная ТАТЬЯНА. Они идут разными дорогами, но все устремляют свой взор вверх, на гору, куда им и предстоит крестовый путь.

«ГОЛГОФА»

«Воронок», лавируя между вагонов и железнодорожных путей, медленно двигается по территории сортировочной станции, подпрыгивая на ухабах.

В кабине на водительском месте сидит ПРАПОРЩИК. Рядом с ним ЛЕЙТЕНАНТ. Оба одеты в камуфляжную форму. На очередной кочке, ЛЕЙТЕНАНТ стукается головой о заднюю стенку.
ЛЕЙТЕНАНТ: Твою дивизию! Чёрт их туда сегодня занёс!
ПРАПОРЩИК ничего не отвечает. Он лишь бросает на ЛЕЙТЕНАНТА равнодушный взгляд.

Сбившись в кучу, в двух отделениях «Воронка» сидят заключённые. Их тоже болтает из стороны в сторону, когда машину подбрасывает на ухабах. Солдаты, сопровождающие заключённых, приподнимаются со своих мест, стараясь удержаться на ногах и не упасть. Собаки испуганно скулят.

«Воронок», наконец, останавливается.

ЛЕЙТЕНАНТ приподнимается на сидении.
ЛЕЙТЕНАНТ: Ближе нельзя?
ПРАПОРЩИК снова бросает на офицера ничего не выражающий взгляд.
ПРАПОРЩИК: Можно, если перелетим через рельсы.
ЛЕЙТЕНАНТ вздыхает и открывает дверь.

Он выпрыгивает из машины и направляется к вагону, который находится от «Воронка» через две полосы рельсовой дороги. Подойдя к вагону, он вскакивает на нижнюю ступеньку и кулаком стучит в дверь.
ЛЕЙТЕНАНТ: Сирота! Хватит дрыхнуть. Открывай ворота!
Спрыгивает и отходит на небольшое расстояние в ожидании того, кто откроет дверь. Ждет недолго. Дверь медленно отворяется, и в проёме показывается заспанное лицо капитана СИРОТКИНА.
СИРОТКИН: Приехали? Чего так рано?
ЛЕЙТЕНАНТ усмехается.
ЛЕЙТЕНАНТ: Сирота, ты как всегда. На часы посмотри.
СИРОТКИН: Да какая теперь разница, который час. Всё равно приехали.
ЛЕЙТЕНАНТ: Тогда принимай людей.
СИРОТКИН козыряет.
СИРОТКИН: Есть, лейтенант, принимать людей.
Капитан СИРОТКИН исчезает в глубине вагона. А ЛЕЙТЕНАНТ подходит к «Воронку».

Солдаты и заключённые облегчённо выдыхают, когда открываются двери.
ЛЕЙТЕНАНТ: Выгружаем.
Солдаты, молча, выскакивают наружу.

Выпрыгнув из машины, они выстраиваются в длинный коридор от «Воронка» до вагона. Собаки раздраженно лают, но не отходят от своих хозяев. Дверь вагона снова открывается, и на пороге снова возникает капитан СИРОТКИН.
СИРОТКИН: Летёха! Мы готовы. Сколько ты мне сегодня бандитов и рецидивистов подогнал.
ЛЕЙТЕНАНТ, наблюдая за приготовлениями своих подчинённых, даже не смотрит в сторону капитана.
ЛЕЙТЕНАНТ: Двадцать особей обоего полу. Принимать будешь по списку?
СИРОТКИН: Поштучно. Потом документы проверю. Запускай!
ЛЕЙТЕНАНТ дает отмашку.

Щелкают замки, скрежещут засовы и несмазанные петли.
СОЛДАТ В МАШИНЕ: Быстро! Хватаем вещи и бежим не останавливаясь. Кто остановится, пеняйте на себя. Будем бить сильно и больно.

Он открывает дверь и вытаскивает первого попавшегося под руку заключенного. Это – КОЛЮНЯ. С силой выталкивает наружу.
СОЛДАТ В МАШИНЕ: Первый пошёл!
КОЛЮНЯ летит вниз.

Один за другим из машины вылетают заключённые, которых подхватывают внизу солдаты и, согнув пополам, бегом тащат к вагону.
СОЛДАТ ВНИЗУ: Первый пошёл!
Сумки и баулы усложняют и без того трудное передвижение. Но кто не успевает за солдатом, тот сразу получают по спине дубинкой.
СИРОТКИН: Есть первый!
Первого заключённого принимают солдаты из вагона ТРОФИМОВ и ПЕТРОВ.
ПЕТРОВ: Шевели ногами, короста. Прямо по коридору. Последнее купе. Вперёд!
СОЛДАТ В МАШИНЕ: Второй пошёл!
Следующий солдат подхватывает второго заключённого АНДРЕЯ и быстро гонит к вагону.
СОЛДАТ ВНИЗУ: Второй пошёл!
Собаки, натянув поводки, лают, бросаются вслед каждого заключённого. Кинологи изо всех сил стараются удержать их.
СОЛДАТ В МАШИНЕ: Третий пошёл!
Из машины выпрыгивает АЛЕКСЕЕВ.

Следующим – РАМАЗАНОВ.
СОЛДАТ В МАШИНЕ: Четвёртый пошёл!
Старая цыганка МАРУСЬКА, подхватив сумку с вещами, выпадает из загородки к ногам СОЛДАТА, но цепляется ручкой от сумки.
СОЛДАТ В МАШИНЕ: Корова! Вставай!
Он хватает её за руку и дёргает что есть силы. Ручка от сумки трещит и отрывается.
СОЛДАТ В МАШИНЕ: Пятый пошёл!
Он выталкивает МАРУСЬКУ из машины.

МАРУСЬКА выпадает из машины, растянувшись на земле. Сумка падает рядом и рассыпается. Собака, стоявшая недалеко, заходится от лая. Солдат поднимает МАРУСЬКУ и тащит к вагону. Заключенная, теряя по дороге вещи, быстро переставляет ноги.
МАРУСЬКА: Подожди, сынок! Дай я вещи соберу.
СОЛДАТ ВНИЗУ: Рот закрой, карга старая! Быстрее.

ПЕТРОВ подхватывает МАРУСЬКУ за руки и поднимает в тамбур.
ПЕТРОВ: Вперёд! Женское купе – первое! Прошу, мадам!
Разворачивает и толкает в коридор. МАРУСЬКА бежит больше по инерции. У первого купе её останавливает ТРОФИМОВ.
ТРОФИМОВ: Тебе сюда. Сразу лезь наверх! Занимай лежачие места.
ТРОФИМОВ заталкивает её в бокс и захлопывает решётку. Следом за ней в вагон заскакивает девчонка-«малолетка» ГАЛКА. ТРОФИМОВ закрывает и её. ПЕТРОВ принимает следующего заключённого. Это – КОРХОВ.
ПЕТРОВ: Трофим, этого посади отдельно.
ТРОФИМОВ: Зачем?
ПЕТРОВ: Капитан сказал.
ТРОФИМОВ: Будет сделано!

Капитан СИРОТКИН, улыбаясь, наблюдает за происходящим.
СИРОТКИН: Поскорее, граждане заключённые. Хоть наш паровоз и стоит на запасном пути, но он движется в правильном направлении. К справедливому суду над несознательными гражданами, совершившими тяжкие и особо тяжкие преступления.
СОЛДАТ внизу подталкивает мимо него хромающего старого пенсионера БОРИСА МАЛОГО. Тот пытается не отставать от своего конвоира, но палка мешает ему сделать это. СИРОТКИН поднимает руку.
СИРОТКИН: Стоять!
Движение  к вагону останавливается. СИРОТКИН медленно подходит к МАЛОМУ.
СИРОТКИН: Дед, ты какими судьбами сюда загремел? Бабку свою пришил?
МАЛЫЙ расплывается в улыбке, обнажив беззубый рот.
МАЛЫЙ: Ни за что загребли, сынок. Честное пенсионерское.
СИРОТКИН хмыкает.
СИРОТКИН: Ты знаешь, дед, я тебе сразу поверил. Вы все здесь ни за что сидите.
Капитан возвращается на своё место и снова машет рукой. Движение заключённых из «Воронка» к вагону возобновляется.
СОЛДАТ ВНИЗУ: Шестнадцатый пошёл!
За МАЛЫМ бежит ещё одна «малолетка» - НАТАШКА.

СОЛДАТ в машине помогает выскочить последней заключённой. Это – беременная женщина. Зовут её ТАНЯ.
СОЛДАТ В МАШИНЕ: Двадцатый пошёл! Осторожнее. Она беременная.

Женщине помогают спуститься вниз. Ей разрешают идти не согнувшись. Волоча за собой тяжелую сумку с вещами, ТАТЬЯНА идет к вагону, с опаской поглядывая на рвущихся с поводков собак. Подняться в вагон ей помогает СИРОТКИН, подскочивший к ней.
СИРОТКИН: Петров, дамочку устроить по высшему разряду. Она хоть и «зечка», но всё-таки будущая мамаша.
ПЕТРОВ: Есть, товарищ начальник!
Из кабины «Воронка» выскакивает ЛЕЙТЕНАНТ. И, прихватив с собою увесистый мешок, подходит к капитану.
ЛЕЙТЕНАНТ: Всё, капитан?
СИРОТКИН: Всё, лейтенант. Если не сбились: двадцать с половиной.
ЛЕЙТЕНАНТ удивлённо смотрит на СИРОТКИНА.
ЛЕЙТЕНАНТ: Чего?
СИРОТКИН: Одна – беременная. За полторы будет.
ЛЕЙТЕНАНТ: Ясно. Тогда получите документы и распишитесь.
СИРОТКИН: Есть получить и расписаться.
Капитан забрал у ЛЕЙТЕНАНТА мешок и зашвырнул его в тамбур.
СИРОТКИН: Петров, тащи его ко мне в купе. И смотри, не рассыпь.
ЛЕЙТЕНАНТ протягивает СИРОТКИНУ бумажку, на которой тот расписывается. ЛЕЙТЕНАНТ прячет бумажку в карман и бежит к машине. Солдаты к этому моменту уже успевают загрузиться и сидят в ожидании начальника.
ЛЕЙТЕНАНТ: Все на месте?
СОЛДАТ: Все.
ЛЕЙТЕНАНТ: Тогда, поехали.
ЛЕЙТЕНАНТ захлопывает дверь и садится в кабину. СИРОТКИН машет рукой ЛЕЙТЕНАНТУ и закрывает дверь в вагон.

СИРОТКИН: Следующая станция Тютюши! Посмеёмся от души!
Капитан покидает тамбур, плотно закрыв за собой дверь, и чинно проходится по коридору, заглядывая в каждый отсек.
СИРОТКИН: Здравствуйте, граждане заключённые. Вас приветствует на борту «столыпина» командир экипажа капитан Сироткин Иван Степанович. Прошу любить и жаловать. Предупреждаю, что стоять мы будем здесь до вечера, поэтому пользоваться туалетом не будем целый день. Это вам ясно?
Он останавливается и прислушивается. В ответ – гнетущая  тишина.
СИРОТКИН: Как я понял, молчание – знак согласия.
Из последнего отсека отзывается КОЛЮНЯ.
КОЛЮНЯ: Командир, а если очень захочется?
Капитан удивляется вопросу.
СИРОТКИН: Это у кого там недержание?
ТРОФИМОВ: Сейчас узнаем.
ТРОФИМОВ и ПЕТРОВ побегают к последнему отсеку. Открывают его.
ПЕТРОВ: Это ты клюв открыл?
КОЛЮНЯ часто моргает и отступает вглубь, но его сбивают с ног.
ТРОФИМОВ: Мы тебе сейчас устроим вечный запор.
Конвойные вынимают дубинки и принимаются бить лежащего на полу заключённого. КОЛЮНЯ, прикрывая руками голову, причитает.
КОЛЮНЯ: Дяденьки, не бейте меня! Я больше не буду.
Капитан СИРОТКИН добродушно улыбается.
СИРОТКИН: Трофим, кончайте. Видите, он всё понял.
ТРОФИМОВ и ПЕТРОВ прячут дубинки, и выходят из отсека, оставив валяющегося в крови КОЛЮНЮ.

У прилавка мясного отдела останавливается ЖЕНЩИНА и принимается рассматривать товар, разложенный на витрине. Ювелирно разделанные свиные туши, привлекли её внимание. Около неё останавливается КОЛЮНЯ.
КОЛЮНЯ: Извините меня, пожалуйста. Можно вас спросить?
Говорит он жалобно, придавая голосу плаксивое выражение. ЖЕНЩИНА недовольно морщится и ещё больше утыкается в витрину. Но КОЛЮНЯ не сдается.
КОЛЮНЯ: Я не прошу у вас денег, женщина.
Успокоившись, ЖЕНЩИНА, наконец, смотрит на молодого парня.
ЖЕНЩИНА: Тебе чего?
КОЛЮНЯ глубоко вздыхает.
КОЛЮНЯ: Я очень хочу кушать. Вы не купите мне булочку.
ЖЕНЩИНА понимает, что попалась на уловку жулика.
ЖЕНЩИНА: И не стыдно тебе? Здоровый лоб, а попрошайничаешь?
КОЛЮНЯ разводит руки в стороны.
КОЛЮНЯ:  Извините меня, за то, что побеспокоил вас, женщина, но я немного не рассчитал. В Питер приехал, чтобы оторваться после выпускного. И всё растратил. А теперь, чтобы заработать денег на обратную дорогу договорился в этом торговом центре ночным уборщиком поработать.
ЖЕНЩИНА удивлённо смотрит на КОЛЮНЮ.
ЖЕНЩИНА: Так в чём проблема?
КОЛЮНЯ, удовлетворённый тем, что ЖЕНЩИНА интересуется, говорит спокойно.
КОЛЮНЯ: До вечера ещё далеко, деньги получу только утром, а кушать хочется сейчас.
ЖЕНЩИНА внимательно осматривает КОЛЮНЮ. Одет он прилично. Чистая выглаженная рубашка, галстук успокаивают её.
ЖЕНЩИНА: Как тебя зовут?
КОЛЮНЯ: Коля.
ЖЕНЩИНА: Подожди, я сейчас продукты куплю и пойдём. Я недалеко живу. Покормлю.
КОЛЮНЯ скромно улыбается.
КОЛЮНЯ: Спасибо.
ЖЕНЩИНА: Борщ любишь?
КОЛЮНЯ: Да.
КОЛЮНЯ отступает назад и прислоняется к колоне, потупив взгляд.

СИРОТКИН: Надеюсь, вопросов по поводу туалета ни у кого больше не возникнет. Это первое. Второе, господа заключённые. И самое главное. Вы попали в настоящий ад, который я вам с удовольствием устрою, потому что вы конченные сволочи. Вам не хотелось жить по-людски, поэтому будете жить по скотски.
Все, находящиеся в этом вагоне заключённые, с ужасом слушают речь капитана.
СИРОТКИН: Я прерываю свой душераздирающий рассказ и удаляюсь к себе. А вам предоставляю время подумать о том, что вы сделали, попав сюда.
Капитан СИРОТКИН снова чинно проходит по коридору, останавливаясь у каждой решётки, чтобы рассмотреть всех, кого к нему забросила судьба. В последнем отсеке лежит на полу КОЛЮНЯ. Капитан СИРОТКИН, глядя на него, хмыкает.
СИРОТКИН: Хватит придуриваться. Поднимайся. Не то, снова к тебе в камеру заглянут мои товарищи.
КОЛЮНЯ стонет, шевелится и с трудом переползает на шконку.

КОЛЮНЯ отодвигает пустую тарелку от себя и откидывается на стуле.
КОЛЮНЯ: Спасибо большое, хозяюшка. Поешь хорошенько, и жить сразу веселее становится.
ЖЕНЩИНА сидит с другой стороны стола и улыбается, глядя на молодого парня, который только что с аппетитом ел её угощение.
КОЛЮНЯ: У меня времени вагон, может, помочь чем нужно. Вы только скажите, я с большим удовольствием отблагодарю вас за щедрое угощение.
ЖЕНЩИНА поднимается с места, берет тарелку и принимается мыть под краном.
ЖЕНЩИНА: Ничего не нужно, Коля. Все работает, ничего не течёт.
КОЛЮНЯ: Похвально. Значит, хозяин с руками.
ЖЕНЩИНА: Нет. Это хозяйка с головой. А хозяина нет. Одна я живу.
КОЛЮНЯ: И это хорошо.
ЖЕНЩИНА поворачивается.
ЖЕНЩИНА: Это почему же?
КОЛЮНЯ: Потому что помешать мне будет не кому.
ЖЕНЩИНА: В чём помешать?
КОЛЮНЯ поднимается со стула.
КОЛЮНЯ: Вас, дорогая мамаша, обчистить.
Он размахивается и бьет её. Она роняет тарелку из рук и отлетает к стене. Тарелка падает на пол и разбивается на мелкие кусочки. КОЛЮНЯ наклоняется над ней.
КОЛЮНЯ: Сиди тихо. Живой останешься.
ЖЕНЩИНА: Ты же мой хлеб ел?
КОЛЮНЯ: Ты что, его сама пекла?

КОЛЮНЯ обтирает рукой окровавленное лицо и, как загнанный зверь, смотрит на СИРОТКИНА.
СИРОТКИН: Чего смотришь? Глазки вылезут. Не заправишь.
КОЛЮНЯ опускает голову.
СИРОТКИН: Ты голову не опускай, когда я с тобой разговариваю. А поднимись и стань, как положено.
КОЛЮНЯ, кряхтя, поднимается и становится перед капитаном, заложив руки за спину.
СИРОТКИН: Он ещё и недоволен! Учить тебя и учить нужно.
СИРОТКИН поворачивается к ТРОФИМОВУ.
СИРОТКИН: Он ничего не понял, Трофим.
ТРОФИМОВ кивает, подходит к двери, открывает и входит в отсек.
ТРОФИМОВ: Стань ровно, когда тебе гражданин начальник приказывает.
ТРОФИМОВ, не размахиваясь, кулаком бьет КОЛЮНЮ в живот. Тот, выдавив из себя глухой стон, сгибается.

ЖЕНЩИНА сидит посередине комнаты на стуле, связанная по рукам и ногам. Рот заклеен скотчем. Кроме КОЛЮНИ и ЖЕНЩИНЫ в квартире находится ещё третий человек: ВИТЁК. Он старше КОЛЮНИ в два раза и сидит на диване.
КОЛЮНЯ ходит по комнате.
КОЛЮНЯ: Ты зря молчишь, мамаша. Скажи, где денежки прячешь? Мы их возьмём и уйдём. Все твои мучения мигом закончатся.

ЖЕНЩИНА молчит. Только по щекам у неё текут слёзы. КОЛЮНЯ смотрит на своего подельщика.
КОЛЮНЯ: Витёк, молчит, сука. Что делать будем?
ВИТЁК поднимается с места и подходит к ЖЕНЩИНЕ. Приседает перед ней и проводит рукой по голым коленкам.
ВИТЁК: Она молчит, потому что секса хочет.
ЖЕНЩИНА дёргается, но верёвки не дают ей убрать ноги от похотливого ВИТЬКА.
ВИТЁК: Не переживай, Колюня, не деньгами, так натурой возьмём.

СИРОТКИН: Статья?
КОЛЮНЯ с ужасом смотрит на СИРОТКИНА.
СИРОТКИН: Не вздумай врать. Я ведь проверю. У меня документы имеются.
КОЛЮНЯ вжимает плечи и тихо отвечает.
КОЛЮНЯ: Статья 131, часть 2.
СИРОТКИН поворачивается к ТРОФИМОВУ.
СИРОТКИН: Это у нас что?
ТРОФИМОВ хмыкает.
ТРОФИМОВ: Изнасилование.
СИРОТКИН: Ах, изнасилование.
ТРОФИМОВ: Группой лиц.
СИРОТКИН: Группой лиц? И какой срок?
КОЛЮНЯ: Пять лет.
СИРОТКИН: За такие дела опускают. Ты уже прописался в «петушатне», голубь сизокрылый?
КОЛЮНЯ: Я не хотел! Меня заставили!
СИРОТКИН: У тех, кого заставляют, «женилки» не вскакивают. Это ты кому другому рассказывай.
Капитан сам входит в отсек. Петров проходит следом за ним.
СИРОТКИН: А после освобождения, опять за своё берётесь!
ПЕТРОВ: Давайте его кастрируем, чтобы соблазнов у него не оставалось больше жизнь людям портить.
ТРОФИМОВ: Так ведь закон такой ещё не приняли.
ПЕТРОВ: Когда примут, тогда поздно будет.
СИРОТКИН: Снимайте с него штаны.
КОЛЮНЯ падает на колени и обхватывает руками ноги СИРОТКИНА.
КОЛЮНЯ: Дяденька, миленький, не надо! Честное слово, я больше не буду.
СИРОТКИН: Конечно, не будешь. Нечем будет!
КОЛЮНЯ: Христом Богом прошу!
ТРОФИМОВ: Ты уже и Господа вспомнил, гнида!
ТРОФИМОВ выхватывает дубинку и что есть силы бьет КОЛЮНЮ. КОЛЮНЯ орет ещё громче.
КОЛЮНЯ: Убивают! Спасите!

КОЛЮНЯ входит на кухню, застёгивая ремень на брюках.
КОЛЮНЯ: Чёрт! Ни денег, ни удовольствия. Иди, Витёк! Теперь твоя очередь.
ВИТЁК: Я передумал, Колюня. Не хочу.
КОЛЮНЯ: Витёк, ты же знаешь, что я два раза не предлагаю. Если ты не пойдёшь…
ВИТЁК поднимается со стула.
ВИТЁК: Не продолжай, я всё понял. Как скажешь.

Заключённые в отсеках сидят, стараясь не смотреть на других. А если кто-то вдруг случайно ловит чей-то взгляд, то сразу же отводит глаза в сторону. Лишь одна МАРУСЬКА прильнула к решётке, пытается увидеть то, что происходит в последнем отсеке. ТАТЬЯНА плачет, а НАТАШКА и ГАЛКА, забившись в угол, обнявшись, дрожат от страха.

С грохотом открываются двери. В камеру протискивается КОЛЮНЯ и останавливается у входа.
КОЛЮНЯ: Привет, честной компании. Принимайте. Ваш новый постоялец.
На наре, стоящей у окна, происходит движение. Одеяло откидывается, открыв посусидящего, полулужащего СМОТРЯЩЕГО.
СМОТРЯЩИЙ: Ты кто?
КОЛЮНЯ бросает у двери свои вещи и направляется к наре СМОТРЯЩЕГО. Но тот его останавливает.
СМОТРЯЩИЙ: Стой на месте, постоялец. А когда пригласят, тогда зайдёшь.
КОЛЮНЯ теряется от неожиданности. Но выполняет приказ СМОТРЯЩЕГО.
СМОТРЯЩИЙ: Ты кто? Откуда? За что сел?
КОЛЮНЯ развязно засовывает руки в карманы.
КОЛЮНЯ: Колюня. Залётный из Калуги. Повязали за разбой.
СМОТРЯЩИЙ садится.
СМОТРЯЩИЙ: Не тот ли ты Колюня, про которого нам Витёк отписал. Тот тоже из Калуги.
КОЛЮНЯ пугается, но старается не подать вида.
КОЛЮНЯ: Нет.
СМОТРЯЩИЙ внимательно смотрит в глаза пришлому.
СМОТРЯЩИЙ: Тот тоже за разбой срок получил, только сексуальный.
КОЛЮНЯ: Это не я. Я такими делами не занимаюсь.
СМОТРЯЩИЙ: Может быть. А ещё тот паскуда Витька подставил. Сказал следаку, что это Витёк паравозом по делу шёл. Вот Витёк червонец и получил. А этот пятёркой отделался.
КОЛЮНЯ: Я бы таких сразу опускал.
СМОТРЯЩИЙ: У того Колюни, написал Витёк, родимое пятно на руке. У локтя. Рубашку сними.
КОЛЮНЯ прикусывает губу и двигается спиной к двери. Но его быстро останавливают два здоровяка. Так же быстро снимают с него рубашку и подводят к СМОТРЯЩЕМУ. У локтя на руке КОЛЮНИ – красное родимое пятно.
СМОТРЯЩИЙ: «Опускал», говоришь? Вот ты сам себя и определил, чучело.

А к ТРОФИМОВУ присоединяется ПЕТРОВ.
СИРОТКИН: Вы там не убейте его. Оставьте, чтобы это мясо на зоне попробовали.
Капитан СИРОТКИН со стороны наблюдает за избиением.

Спит КОЛЮНЯ на полу рядом с парашей. Будят его ночью ногами. Он открывает глаза и видит склонившегося над ним СМОТРЯЩЕГО.
СМОТРЯЩИЙ: Поднимайся!
КОЛЮНЯ пытается закричать.
СМОТРЯЩИЙ: Если заорёшь, убью.
В руках у СМОТРЯЩЕГО блестит остриё ножа. КОЛЮНЯ плачет.
СМОТРЯЩИЙ: Иди на парашу. Там тебя прописывать сейчас будут. Всё чин по чину.
КОЛЮНЯ, ничего не понимая, не поворачиваясь спиной к СМОТРЯЩЕМУ, ползет на парашу.
СМОТРЯЩИЙ: Вот там твоё место и будет.
Два здоровяка расстегивают штаны и мочатся на КОЛЮНЮ. Тот плачет, растирая мочу, сопли и слюни по лицу, по голове, по волосам.

СИРОТКИН: Хватит.
ТРОФИМОВ и ПЕТРОВ прекращают махать дубинками. Они обтирают их об одежду КОЛЮНИ и засовывают за пояс.
СИРОТКИН: Когда оклемается, отправьте туалет мыть. Пусть трёт унитаз, пока тот не побелеет.
ТРОФИМОВ: Так он же алюминиевый?
СИРОТКИН: Разговорчики!
ТРОФИМОВ: Есть, товарищ начальник.
СИРОТКИН: Пойдём дальше знакомиться с зеками.

Серое небо осветилось солнцем. Низкие облака играют яркими красками. Крыши вагонов сверкают солнечными лучиками. По блестящим отшлифованным рельсам двигаются неповоротливые составы из пассажирских и грузовых вагонов. Свистят шустрые маневренные тепловозы, развозя по два-три вагона на разные ветки. По полю с разных сторон друг другу навстречу передвигаются люди, одетые в рубища. На спинах у каждого огромные тяжелые деревянные кресты. Небо затягивается черными тучами. Солнце скрывается за ними и больше не показывается. Сразу становится темно,  лишь быстрая молния изредка освещает всё вокруг своими яркими вспышками. С тёмного неба льёт беспощадный дождь. Крупные капли бьют по спинам, рукам, головам идущих по полю людей. Но они идут, превозмогая боль, по дороге, которая ведет в гору, и тащат свои кресты из последних сил. Среди идущих – СИРОТКИН, ТРОФИМОВ, ПЕТРОВ. Рядом с ними тащат свои кресты АЛЕКСЕЕВ, МАЛЫЙ и КОРХОВ. Свою тяжелую ношу волочат, сгибаясь до земли КОЛЮНЯ, АНДРЕЙ и РАМАЗАНОВ. Среди мужчин есть и женщины: цыганка МАРУСЬКА, малолетние НАТАШКА и ГАЛКА, беременная ТАТЬЯНА. Они идут в гору, которая встречает их красным заревом, проливным дождём и вспышками молнии.
                МОЛИТВА
            Благодарю Тебя, Господь и Бог мой,
            за всё, что совершилось надо мною!
            Благодарю Тебя за скорби, Бог мой,
            и искушения, что посланы Тобою.

            Для очищения от грехов,
            для исцеленья и души, и тела!
            Благодарю Тебя, Господь!
            Твоё решенье принимаю смело!
            
            Помилуй тех людей, чьи оскорбленья
            я выношу с улыбкой на устах.
            Прошу для них Твоё благословенье
            и в этом времени и в будущих веках!

            Вмени им в добродетель то,
            что делали они, не зная сами!
            Прости их, я прошу, Господь,
            И одари их вечными дарами.

            Прости меня! Даруй мне покаянье!
            Даруй уверенность, что грех свой я испил.
            Лукавые отвергнуть оправдания!
            Даруй терпение во всех скорбях и сил!
Спешат по своим рабочим местам работники железной дороги.

В седьмом отсеке стоит АЛЕКСЕЕВ. За ним прячутся два заключённых.
СИРОТКИН: Ты кто?
АЛЕКСЕЕВ: Осужденный Алексеев по статье 290. Взятка.
АЛЕКСЕЕВ смотрит на СИРОТКИНА прямо, ничего не боясь.

В больничной палате стоят шесть коек, на которых лежат больные. На одной из них лежит маленький МАЛЬЧИК. Рядом с койкой стоит стул, на котором сидит МАТЬ. У койки стоит АЛЕКСЕЕВ, засунув руки в карманы белого халата.
АЛЕКСЕЕВ: Ну, и как мы сегодня себя чувствуем?
МАТЬ, молча, поворачивает голову к МАЛЬЧИКУ. Тот открывает глаза и печально смотрит на врача.
МАЛЬЧИК: Хорошо. Только голова болит.
АЛЕКСЕЕВ: Скоро и она перестанет болеть. Я тебе обещаю.
МАЛЬЧИК: Спасибо.
МАЛЬЧИК пытается улыбнуться, но от боли просто закрывает глаза.
АЛЕКСЕЕВ: Ты держись, мужик. Ещё немного потерпеть нужно.
МАЛЬЧИК: Угу.
Глаз он в этот раз не открыл, но на щеке появилась предательская слеза. АЛЕКСЕЕВ повернулся и направился из палаты. МАТЬ поднялась и пошла следом за ним.

СИРОТКИН: Ай-я-яй. Как не стыдно? Такой большой дядечка, а такое вытворяешь. Ты что, не знаешь, что взятки брать нельзя? Наверное, большой начальник?
АЛЕКСЕЕВ: Нет. Врач.
СИРОТКИН: Понятно. Без денег операцию не хотел делать? Ждал когда заплатят?
АЛЕКСЕЕВ: Нет.

МАТЬ догоняет АЛЕКСЕЕВА в коридоре.
МАТЬ: Доктор, я не могу найти деньги на операцию.
АЛЕКСЕЕВ останавливается и морщит лицо. Ему неприятно говорить матери то, что ему нужно сказать.
АЛЕКСЕЕВ: Даже если я буду делать операцию бесплатно, но лекарства я дать без денег не смогу. У меня их просто напросто нет.
МАТЬ: Я постараюсь ещё раз, доктор.
МАТЬ тихо плачет и отходит от АЛЕКСЕЕВА. Он снова морщит лицо. Вздыхает. Засовывает руки в карманы халата и быстро идёт прочь по коридору.

СИРОТКИН: Ну, это ты судье будешь рассказывать, а мне не надо.
АЛЕКСЕЕВ: А я тебе ничего и не рассказываю.
СИРОТКИН: Не хами, лепила. Можно и по зубам схлопотать.

В дверь громко стучат. АЛЕКСЕЕВ вскакивает с кушетки, на которой дремал.
АЛЕКСЕЕВ: Войдите.
В кабинет влетает СТАРШАЯ МЕДСЕСТРА.
МЕДСЕСТРА: Сергей Алексеевич, у мальчика приступ. Если немедленно не начать операцию, он не доживёт до утра.
Сон моментально пропадает. АЛЕКСЕЕВ решительно подходит к умывальнику и открывает воду. Сильный напор разбрасывает брызги по стенам. АЛЕКСЕЕВ подставляет лицо под бегущую из крана воду.
АЛЕКСЕЕВ: Готовьте его к операции.
МЕДСЕСТРА: Но, Сергей Алексеевич?
АЛЕКСЕЕВ: У меня есть сбережения. Я утром заплачу за лекарства. А не хватит…
МЕДСЕСТРА: Не хватит.
АЛЕКСЕЕВ: Буду просить о рассрочке.
МЕДСЕСТРА вздыхает, качает головой и выходит из кабинета.

СИРОТКИН: Мы с тобой позже по душам поговорим.
АЛЕКСЕЕВ: Как хотите. Я от бесед никогда не отказываюсь.
Капитан хохочет.
СИРОТКИН: Ну, ты и борзый, лепила. Ничего, тебе в зоне язычок быстро укоротят.
АЛЕКСЕЕВ: Скорее бы.

ГЛАВВРАЧ: Вы с ума сошли. Вы представляете, что вы наделали?
АЛЕКСЕЕВ стоит перед столом и вертит головой, следя за ГЛАВНЫМ ВРАЧОМ, который мотается по кабинету, размахивая руками.
ГЛАВВРАЧ: Вы представляете, сколько это стоит?
АЛЕКСЕЕВ: Я возмещу.
ГЛАВВРАЧ: У вас не хватит.
АЛЕКСЕЕВ: Я продам машину.
ГЛАВВРАЧ: Даже если продадите и квартиру, вам всё равно не хватит.
АЛЕКСЕЕВ: Но ребёнка нужно было спасать.
ГЛАВВРАЧ садится на своё рабочее место.
ГЛАВВРАЧ: А теперь нужно спасать вас.

Капитан поворачивается к ТРОФИМОВУ.
СИРОТКИН: Трофим, открой. Я хочу поближе посмотреть на этого умника.
ТРОФИМОВ, гремя ключами, открывает дверь в отсек и отступает в сторону. СИРОТКИН входит в отсек. Заключённые быстро выскакивают наверх и забиваются в угол. СИРОТКИН останавливается впереди АЛЕКСЕЕВА.
СИРОТКИН: Что, лепила, не страшно?
АЛЕКСЕЕВ: Нет.
СИРОТКИН: Ой! Ты меня сразил наповал, своей стойкостью.
АЛЕКСЕЕВ: Я не пытаюсь никого сражать.
СИРОТКИН: Рот закрой! И открывай его, когда я тебе разрешу.
АЛЕКСЕЕВ: Вы спрашиваете, а я отвечаю.
СИРОТКИН сдерживает себя, чтобы не закричать и не ударить АЛЕКСЕЕВА. Он приближает своё лицо к лицу врача.
СИРОТКИН: Опусти глаза. И смотри вниз.
Но АЛЕКСЕЕВ продолжает смотреть ему прямо в глаза.
СИРОТКИН: Повторяю, опусти глаза.
Они продолжают смотреть друг на друга до тех пор, пока у СИРОТКИНА не начинается нервный тик.
АЛЕКСЕЕВ: Вам нужно обратиться к врачу. Вам помогут.
СИРОТКИН резко бьет АЛЕКСЕЕВА ногой в пах.
СИРОТКИН: Не груби и выполняй все приказания начальства.
АЛЕКСЕЕВ, кряхтя, выравнивается и снова смотрит СИРОТКИНУ прямо в глаза.
СИРОТКИН: Не смотри на меня!

Звонит телефон. АЛЕКСЕЕВ хватает телефонную трубку и подносит к уху.
АЛЕКСЕЕВ: Слушаю?
ГОЛОС ИЗ ТРУБКИ: Сергей Алексеевич?
АЛЕКСЕЕВ: Да.
ГОЛОС ИЗ ТРУБКИ: Сергей Алексеевич, вас беспокоят по поводу лекарств, которые вы самовольно использовали в своих целях.
АЛЕКСЕЕВ: Я их использовал по назначению.
ГОЛОС ИЗ ТРУБКИ: Не будем пререкаться. Вы без спроса и оплаты использовали медикаменты, которые вам не принадлежат.
АЛЕКСЕЕВ: Я спасал жизнь ребёнка.
ГОЛОС ИЗ ТРУБКИ: Это похвально. Но нас это не касается. Вам нужно вернуть стоимость дорогостоящих препаратов. И чем скорее, тем лучше.
АЛЕКСЕЕВ: Но у меня нет сейчас такой суммы.
ГОЛОС ИЗ ТРУБКИ: Это ваши проблемы. Медсестра, которая вам их выдала под расписку, уже поплатилась за свою щедрость.
АЛЕКСЕЕВ: Что вы с ней сделали?
ГОЛОС ИЗ ТРУБКИ: Ей сломали пальцы на обеих руках, чтобы не раздавала то, что ей не принадлежит.
АЛЕКСЕЕВ: Я соберу нужную сумму, но мне нужно время.
ГОЛОС ИЗ ТРУБКИ: Оно у вас есть. Двое суток. Не больше и не меньше. Тем более, что ваша жена и сын очень просят вас не медлить.
АЛЕКСЕЕВ замолкает. Он не ожидает такого хода.
ГОЛОС ИЗ ТРУБКИ: Вы слышите меня? Они пока погостят у нас. А через двое суток вы можете получить их. Если вы не уложитесь в срок, вы их тоже получите, но по частям. Вам всё понятно?
АЛЕКСЕЕВ выдыхает.
АЛЕКСЕЕВ: Понятно.

АЛЕКСЕЕВ держится из последних сил. Он сгибается, но голову держит прямо. Из носа и рта течет кровь, но он не замечает этого.
СИРОТКИН: Упрямый?
АЛЕКСЕЕВ сплевывает сгусток крови и смотрит заплывшими глазами на капитана.
АЛЕКСЕЕВ: Зачем ты все это делаешь, капитан?
СИРОТКИН не ожидает такого вопроса от ЗеКа. Он отступает.
СИРОТКИН: Интересуешься?
АЛЕКСЕЕВ: Очень. Хотелось бы понять, что движет такими, как ты?
СИРОТКИН: Справедливость.
АЛЕКСЕЕВ: Справедливость? Вот новость! Ты уверен в этом?
СИРОТКИН: Уверен.
АЛЕКСЕЕВ: А где гарантия того, что ты прав?
СИРОТКИН: Я не страховая компания. Гарантий не выдаю.

АЛЕКСЕЕВ и МАТЬ сидят на лавочке в парке.
АЛЕКСЕЕВ: Вы обещали найти деньги на операцию?
МАТЬ: Обещала, но у меня их нет.
АЛЕКСЕЕВ: Если вы не заплатите за неё, у меня будут большие неприятности.
МАТЬ: Мне тоже обещали, но почему-то тянут.
АЛЕКСЕЕВ: Пожалуйста, поторопите их.
МАТЬ: Я постараюсь.

Капитан не выдерживает тяжелый взгляд АЛЕКСЕЕВА, поворачивается и выходит из отсека. ТРОФИМОВ замахивается, чтобы ударить врача, но СИРОТКИН громко окликает его.
СИРОТКИН: Трофим, не надо. Я с ним ещё не закончил разговор.
Проходит дальше по коридору. Останавливается у шестого отсека. В нём сидят две малолетние НАТАШКА и ГАЛКА.
СИРОТКИН: А вот и девочки-припевочки. Что совершили, малолеточки?
Девчонки отвечают, забившись в угол.
НАТАШКА: Статья 105, часть 5.
СИРОТКИН: Убийство с особой жестокостью. Да ты, красавица, ещё та штучка. К тебе близко подходить опасно.
ТРОФИМОВ и ПЕТРОВ громко ржут.
ПЕТРОВ: Ты к ней со всей душой, а она тебя ножичком по горлу. Вот и вся любовь!
ТРОФИМОВ: Хорошо, если по горлу, а если почему-то другому полоснёт?
Капитан строго смотрит на ГАЛКУ.
СИРОТКИН: А тебя за что?
ГАЛКА прижимается к стене.
ГАЛКА: Статья 158, часть 2: Кража группой лиц с проникновением.
СИРОТКИН: Что стащили?
ГАЛКА: Сгущенку и печенье…
СИРОТКИН: Это всё?
Она опускает голову.
ГАЛКА: Водку.
ТРОФИМОВ: Вот с этого нужно было и начинать. Водку! А сгущенкой и печеньем закусывали?
ГАЛКА: Ага.
СИРОТКИН: И сколько бутылок водки было?
ГАЛКА: Пять. Три сразу разбили, а две выпили.
ТРОФИМОВ: Сколько вас было?
ГАЛКА: Восемь.
ТРОФИМОВ: Две бутылки на восьмерых? Маловато будет.
ГАЛКА: В самый раз. Девочки не пили, а пацаны.
ТРОФИМОВ: А пацанов сколько было?
ГАЛКА: Трое.
СИРОТКИН: И сколько тебе впаяли?
ГАЛКА: (с гордостью) Пятерик.
СИРОТКИН: Пять лет?
ГАЛКА: А что, мало? Моя мамка даже иск в пятьсот рублей выплатила, а мне всё равно пятёрку накатили.
СИРОТКИН поворачивается к ТРОФИМОВУ.
СИРОТКИН: Открой.

МАТЬ выкладывает свёрток с деньгами на стол перед АЛЕКСЕЕВЫМ.
МАТЬ: Вот. Это всё, что я смогла собрать.
АЛЕКСЕЕВ поднимается и разворачивается свёрток.
АЛЕКСЕЕВ: Сколько здесь?
МАТЬ: Сами посчитайте.
АЛЕКСЕЕВ: Спасибо.
В этот момент дверь кабинета распахиваются, и на пороге показываются люди, одетые в камуфляжную форму. Они быстро проскакивают по кабинету, хватают АЛЕКСЕЕВА, прижав к столу. Следом за ними входят два человека, одетые в гражданскую одежду, и ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Один из гражданских вынимает красную книжицу, и в развёрнутом виде машет перед лицом АЛЕКСЕЕВА.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Старший следователь областной прокуратуры Петровский.
Далее он поворачивается к ГЛАВВРАЧУ.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Только что врач вашей клиники получил взятку от гражданки Ивановой за проведение операции.
Он аккуратно берется за бумагу, в которую завёрнуты деньги и осторожно передвигает так, чтобы ГЛАВВРАЧ мог видеть деньги.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Купюры помечены. Номера записаны. Можете проверить.
ГЛАВВРАЧ теряется.
ГЛАВВРАЧ: Но откуда?
СЛЕДОВАТЕЛЬ: К нам обратилась гражданка Иванова с просьбой разобраться. Ваш сотрудник за свою работу вымогал с неё взятку. Мы пошли навстречу и разоблачили преступника.
ГЛАВВРАЧ: Тихий ужас! Но она должна была заплатить за дорогостоящую операцию.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: У нас бесплатная медицина.
ГЛАВВРАЧ: Но лекарства нет.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Вы хотите пойти по делу о взятке вместе с вашим врачом?
ГЛАВВРАЧ: Нет. Не хочу.

Капитан СИРОТКИН хватает, ничего не понимающую ГАЛКУ, за руку и тащит к выходу. ГАЛКА упирается ногами и руками.
ГАЛКА: Ой, гражданин начальник! Ой, не надо, миленький! Я больше никогда не буду. Я же на суде всё рассказала.
СИРОТКИН останавливается.
СИРОТКИН: Рот закрой. Я тебе ничего не сделаю. Обещаю.
ГАЛКА: Честно?
СИРОТКИН: Слово офицера.
Где-то в соседнем отсеке громко смеются после этих слов.
СИРОТКИН: Кто это такой смешливый?
Смех моментально прекращается. СИРОТКИН снова берет за руку ГАЛКУ и подводит к отсеку, в котором сидит АЛЕКСЕЕВ.
СИРОТКИН: Ты, нынче, доктор, говорил о справедливости. Вот посмотри на неё. И расскажи ей всё об этой справедливости.

СЕКРЕТАРЬ: Встать! Суд идёт!
В зал заседаний входит СУДЬЯ. Она останавливается у кафедры и раскрывает папку. Что говорит СУДЬЯ, АЛЕКСЕЕВ не слышит. Он смотрит на МАТЬ, сидящую в зале. И на здорового, веселого МАЛЬЧИКА. АЛЕКСЕЕВ улыбается ему. МАЛЬЧИК отвечает ему тем же.
СУДЬЯ: …приговаривается к шести годам с отбыванием срока заключения в колонии строгого режима…
МАЛЬЧИК, не обращая внимания на присутствующих, поднимается с места и подбегает к клетке, в которой находится АЛЕКСЕЕВ.
МАЛЬЧИК: Спасибо, дядя доктор!
АЛЕКСЕЕВ: Я же обещал.
 
АЛЕКСЕЕВ: Я не понимаю, что ты от меня хочешь услышать?
СИРОТКИН: Врёшь! Всё ты понимаешь, лепила, только не хочешь признаваться в том, что судят не тех и не так.
АЛЕКСЕЕВ: Бывают ошибки. От этого никто не застрахован.
СИРОТКИН: Хороши ошибки, когда они жизнь человеческую калечат. Невиновному человеку хребет ломают. 
АЛЕКСЕЕВ: Кто бы говорил?
СИРОТКИН: А я что, бездушная тварь? Вот по соседству с тобой сидит богатенький Буратино, который обчистил наше государство, наш народ на три миллиона долларов. Газеты все об этом писали. Мы же грамотные, читать умеем. Корхов его фамилия. Может, слышал?
АЛЕКСЕЕВ: Слышал.
СИРОТКИН: Так вот он за содеянное три года получил! А эта малолетняя ссыкушка в сельском магазине три банки сгущенки, печенье и бутылку водки стащила. На целых пятьсот рублей ущерб нанесла. И за каждую сотню по одному году получила. Вот где она, справедливость! Три года за миллионы долларов. И пять лет за пятьсот рублей.

Переступая через рельсы, по насыпи идет семейная пара: ОТЕЦ и МАТЬ. Он одной рукой поддерживает её за локоть, а во второй несет большую клетчатую сумку. На всех семафорах загорается красный свет. МАТЬ спотыкается о рельсы, но ОТЕЦ успевает её подхватить и нежно ставит на ноги. 
ОТЕЦ: Осторожно!
МАТЬ: Я стараюсь, но ноги почему-то сами подкашиваются.

СИРОТКИН заталкивает ГАЛКУ в отсек и захлопывает за ней дверь.
СИРОТКИН: Я к вам потом загляну. Можно?
ГАЛКА и НАТАШКА, испуганно, кивают.
СИРОТКИН: Не бойтесь, девочки. Я вам ничего плохого не сделаю. Я не насильник.
В пятом отсеке находится старый БОРЯ МАЛЫЙ. Он поднимается и подходит к решётке, когда возле неё появляется капитан. Двое других заключенных, забравшись на верхний ярус, разбирают вещи.
МАЛЫЙ: Ещё раз здравствуйте, товарищ капитан.
СИРОТКИН: Ты и в званиях разбираешься, дед?
МАЛЫЙ: А то! Я ж воевал, сынок. Инвалид войны. Бывший полковник.
СИРОТКИН: А теперь – ЗеК. Ну, ты даёшь, батя. Как ты умудрился?
МАЛЫЙ: Сам не знаю. Пьяный был.

За столом сидят двое: МАЛЫЙ и ДВОРНИК. На столе две пустые бутылки из-под водки.
МАЛЫЙ: Давай выпьем за нашу советскую армию, которая весь мир  держала за яйца.
ДВОРНИК: Держала! А потом просрала!
МАЛЫЙ: Ну, ты не прав! Это не она, а политики.
ДВОРНИК: Хрен редьки не слаще.
МАЛЫЙ поднимается из-за стола и поднимает ДВОРНИКА за ворот.
МАЛЫЙ: Ты не бузи! Ты где служил?
ДВОРНИК: Нигде. Комиссован был по причине плоскостопия.
МАЛЫЙ: Поэтому не имеешь права ругать нашу армию.
ДВОРНИК: А я не ругаю! Я её даже очень того.
МАЛЫЙ: Вот. Тогда давай выпьем.
Они выпивают остатки водки.
МАЛЫЙ: Нашей советской армии трехкратное: «Ура!»
ДВОРНИК: Ура! И салют из всех орудий!
МАЛЫЙ: Салют!
ДВОРНИК: А всех предателей к стенке!
МАЛЫЙ: Правильно!
МАЛЫЙ подбегает к шкафу, вынимает пистолет, бежит на балкон.
МАЛЫЙ: Всех к стенке.
МАЛЫЙ принимается стрелять из пистолета по проходящим внизу людям.

СИРОТКИН: Ну-ну!
СИРОТКИН идет дальше. Останавливается у следующего отсека. В нём находится только один заключенный. И это КОРХОВ.
СИРОТКИН: Привет, начальник!
КОРХОВ поднимается и, заложив руки за спину, смотрит на капитана и ничего не отвечает.
СИРОТКИН: Гордый? Понял. Больше беспокоить Вас, гражданин Корхов, я не буду. Пока. Времени для общения у нас с вами будет много.
КОРХОВ продолжает молчать.
СИРОТКИН: Пока-пока!
В третьем отсеке сидят беременная ТАНЯ, толстая цыганка МАРУСЬКА и ещё две женщины.
СИРОТКИН: А здесь у нас что? Бабье царство! Это хорошо. Как дела, дамы?
ТАНЯ боязливо смотрит на капитана. Цыганка замечает этот взгляд, поднимается и закрывает ТАНЮ от СИРОТКИНА своим огромным телом.
МАРУСЬКА: Всё хорошо, начальник.
СИРОТКИН: Может, нужно чего?
МАРУСЬКА: Не волнуйся, начальник. У нас всё есть.
СИРОТКИН: Я не у тебя спрашиваю, а у будущей мамашки. Уйди.
МАРУСЬКА вздыхает и отходит в сторону. ТАНЯ поднимает голову и натянуто улыбается капитану.
ТАНЯ: Всё хорошо.
СИРОТКИН: Если возникнут какие-то проблемы, обращайтесь.
ТАНЯ вымучено кивает.
ТАНЯ: Спасибо.
Капитан улыбается ТАТЬЯНЕ, но при этом прикрывает устало глаза. Во втором отсеке располагаются три человека. Двое из них уже завалились спать, лишь Руслан РАМАЗАНОВ ходит вдоль решётки. Как только появляется СИРОТКИН, он снимает очки с большими линзами и смотрит на капитана полуслепыми глазами.
СИРОТКИН: Ты кто?
РАМЗАНОВ: Осужденный Рамазанов.
СИРОТКИН: Рамазанов? Русский?
РАМЗАНОВ: Нет.
СИРОТКИН: А кто?
РАМЗАНОВ: Чеченец.
СИРОТКИН: Тебе Чечни мало, что к нам приехал?
РАМЗАНОВ не знает, что ответить капитану, а потому разводит в сторону руки, потом снимает очки и протирает грязным платком стёкла. СИРОТКИН качает головой и подходит к первому отсеку. Здесь тоже трое заключённых. Все они забрались наверх и делают вид, что крепко спят. СИРОТКИН хмыкает.
СИРОТКИН: А это хорошо. Боитесь, значит уважаете.
Капитан проходит дальше по коридору, в конце которого открывает дверь и входит в своё купе.

ОТЕЦ и МАТЬ проходят мимо трансформаторной будки и останавливаются у стрелки. ОТЕЦ ставит сумку на землю, осматривается.
ОТЕЦ: По-моему, мы пришли.
МАТЬ: Ты уверен?
ОТЕЦ: Да. Пошли.
МАТЬ: Отдохни.
ОТЕЦ: Некогда.
Он подхватывает сумку и идет вперёд. Она спешит следом за ним.

В купе уже находился ТРОФИМОВ.
СИРОТКИН плюхается на полку.
ТРОФИМОВ: Приступим?
Он вытаскивает из-под стола мешок с документами на конвоируемых и кладет на полку. Капитан трогает сургучёвые печати на завязках.
СИРОТКИН: Успеется. Дорога длинная. Со всеми разберемся.
ТРОФИМОВ: Правильно. Не будем надеяться на наш самый гуманный в мире суд. СИРОТИН: Кофе сделай.
ТРОФИМОВ моментально вскакивает с места.
ТРОФИМОВ: Это я быстро.
Он хватает две чашки, стоящие на столике, насыпает в них по две ложки растворимого кофе, по ложке сахара и выбегает из купе за кипятком.
А СИРОТКИН, развалившись на полке, сосредоточено смотрит в потолок.
СИРОТКИН: Сволочи!

ОТЕЦ и МАТЬ остановились перед закрытой дверью вагона. Он поставил сумку и посмотрел по сторонам.
ОТЕЦ: Никого.
МАТЬ: Так стучи, чего ты ждешь?
ОТЕЦ нерешительно топчется на месте, потом подходит вплотную к вагону и кулаком стучит в дверь.
Стук мигом разноситься по всей станции, отлетает от соседних вагонов и возвращается громким эхом.
МАТЬ пугается.
МАТЬ: Тихо!
ОТЕЦ: Не услышат ведь.
Но их слышат. Дверь медленно отворяется, и в проёме появиляется СИРОТКИН.
СИРОТКИН: Что нужно, граждане-товарищи?
ОТЕЦ кашляет от неожиданности, но МАТЬ не теряется, а выходит вперёд.
МАТЬ: Нам бы начальника, сынок?
СИРОТКИН: Начальник слушает, мамаша. Что надо?
МАТЬ: Нам бы передачу сыну передать?
СИРОТКИН: Так не положено, мамаша. Бандиты ведь они!
Теперь теряется МАТЬ.
МАТЬ: Какой бы не был, он ведь ребёнок мой.
ОТЕЦ: Мы заплатим.
СИРОТКИН: А чего в СИЗО не отдали?
ОТЕЦ: Опоздали. Мы пришли, а его на этап отправили.
МАТЬ: А добрые люди сюда посоветовали приехать.
СИРОТКИН: Ох, уж эти добрые люди! Они посоветовали, а мне отвечать, если эти добрые люди застучат.
Капитан замолкает, высовывается из вагона и с высоты смотрит по сторонам.
СИРОТКИН: Ладно, мамаша, только из-за вашего преклонного возраста соглашаюсь. Кому передачка?
МАТЬ: Андрею. Кравченко.
СИРОТКИН: Надеюсь, спиртного и наркотиков вы не привезли?
ОТЕЦ: Нет.
СИРОТКИН: Давайте.
ОТЕЦ быстро подхватывает клетчатую сумку и тащит к вагону.
СИРОТКИН отступает.
СИРОТКИН: Бросай в тамбур, батя.
ОТЕЦ забрасывает сумку с продуктами в вагон.
МАТЬ: Спасибо, сынок.
ОТЕЦ: Сколько я должен?
СИРОТКИН: Нисколько. 
Капитан закрывает дверь. А ОТЕЦ и МАТЬ стоят у вагона, не зная, что делать дальше...