Тем временем Лана уже мчалась скорым поездом в Москву и прямо с вокзала – в клинику. Дверь палаты была открыта, она заглянула и увидела много людей в белых халатах, спряталась за дверью и прислушалась.
- Ты почему температуришь, Иван? Признавайся. Всё вроде прошло нормально, и н`а тебе! – шутливо журил Ваню мужской голос. – Ты уж меня не подводи, ладно? Только хотел отчитаться, что всё в порядке, а ты мне такую хавронью подложил… Ну, чего молчишь?
- Да я и сам не знаю, - услышала она извиняющийся голос Вани.
- Вы тут случайно окна не открываете? – обратился, видно, к соседям по палате врач.
- Да нет… Правда, вчера вечером Ваня сам попросил. Мы всего на пять минут… И его укрыли одеялом.
- Ивана сейчас беречь как зеницу ока надо, а вы пять минут… Придётся перевести снова в интенсивную… И никаких посторонних контактов. Сам понимаешь, зима, вирусы… Нам ни к чему осложнения, правда? Я ещё зайду.
Лана схватилась за сумку, вынула медицинскую маску и надела, путаясь в тесёмках. Мама медик, поэтому дочка привыкла к таким предосторожностям.
Гурьбой, переговариваясь, белые халаты вышли в коридор, и Лана скользнула в палату. Увидев Ваню, бросилась к нему:
- Я только на минуточку.
- Лана? Ты как здесь? - обрадовался Ваня.
- Да я как узнала, - она повернулась к Леониду Павловичу: - Спасибо, что ответили на звонок, а то я места себе не находила. Ванечка, я когда узнала, так растерялась, что, знаешь, даже в церковь пошла, свечки поставила, просила Бога о помощи. Просто не знала, что делать.
- Ой!- хлопнул себя по лбу Иван: - Вспомнил! Я такой сон видел во время операции - не поверишь. Меня Вадим за руку к Богу привёл. Там такое вокруг было сияние и такое блаженное состояние – кажется, лучше уже не бывает. И удивительный голос: «Паси овец моих, сынок!» А я такой стою там и ничего не понимаю: каких овец, где пасти? Три раза повторил, представь! А я так до сих пор и не въехал. Но это явно имеет какой-то тайный смысл. Понять бы только – какой…
Странное впечатление произвели слова Ивана на Лану. Она уставилась на него, как будто в первый раз увидела, и вдруг заплакала.
- Лан, ты чего? – удивился Ваня. – Это мой сон на тебя так подействовал? Ты что-то поняла?
- Значит, ты видел самого Бога? А вдруг Он хочет тебя забрать?
- Хотел бы, так забрал, а то ведь вернул. Вадим сказал, ещё не время для меня. Вот только про овец никак не догоняю.
- Я у батюшки спрошу, - погладила Ивана по руке Лана, шмыгнув носом.
- У какого батюшки? Ты что теперь в церковь ходишь?
- Я хотела покреститься. Это ты крещёный, а я нет. Вот и пошла. А там батюшка дал мне книги и сказал, чтобы я сначала их прочла, а потом уже решала.
- Ну и ты прочла? Что за книги?
- Не успела. К тебе поехала. А книги: Библия, молитвослов и ещё тоненькая – для кающихся. Я ещё не смотрела. Он мне неделю дал, а потом велел вернуть, если они мне не понадобятся.
- Ишь ты. А вот ты у него и спроси, в чём критерий истинности религии, есть святые и у католиков, и эти святые творят чудеса и исцеляют, есть и другие религии, что же там люди глупее христиан, что ли? Или выбор религии обусловлен традициями народа, а Бог всё равно един? Спроси, зачем Он потакает войнам? И почему не отвёл руку Каина от брата Авеля? Кому было нужно это братоубийство? Он сотворил всех по образу Своему и подобию, вдохнул душу, так зачем позволяет злу торжествовать и уничтожать Им созданный мир? Я бы с ним поговорил…
- Ты лучше выздоравливай, Ванечка! А то вон температура у тебя почему-то поднялась. Я же за тебя переживаю… А мама приезжает?
- Пока не была.
В это время в палату вошли санитары и повезли кровать с Ваней в палату интенсивной терапии. Лана шла следом, и они друг другу строили рожицы, а когда его ввезли в другую палату, Лану туда не впустили. Медсестра сказала, что ему нужен отдых и поменьше контактов, всякой инфекции. Лана помахала Ивану рукой и вернулась в палату, где оставался Леонид Павлович.
- Леонид Павлович, к Ване теперь не пустят… И мне пора на вокзал, скоро поезд… Ничего, если я буду вам звонить и узнавать, как у Вани дела?
- Конечно, Лана! Чем могу – помогу. С радостью. Не волнуйся, поезжай со спокойным сердцем. Ваню вытянут – тут такие врачи, да иначе просто быть не может. Это же престиж клиники! Да и я тут рядышком. Если тебе негде остановиться, я позвоню жене, и она тебя приютит, и дочка будет очень рада. Да я прямо сейчас и позвоню.
- Нет-нет, не беспокойтесь, мне ничего не нужно, мне пора на вокзал, и завтра я буду дома.
- Сначала нужно поесть. А едой в наших забегаловках можно запросто отравиться! Нет, сначала пообедаешь у нас, а потом поедешь. Зима, надо беречься. Это я как врач говорю.
И он позвонил Але и договорился, что Лана через час к ним заедет передохнуть перед дорогой. Черкнул на листочке Лане адрес, объяснил, как лучше доехать, и проводил до лифта:
- Звони, я с радостью отвечу на все вопросы и здесь за сыном присмотрю, не волнуйся.
- Вы сами поправляйтесь, Леонид Павлович! Ваня тоже за вас переживает и виноватит себя.
- Глупости какие! Я просто давно не отдыхал, вот перенапряжение и сказалось. Но всё позади! Я рад, что у моего сына такая славная девушка! Храни тебя Бог!
- Спасибо…
И лифт уехал.
Аля радушно приняла Лану, накормила и с собой завернула бутерброды. И всё расспрашивала про Ваню. Лана и рассказала Але про сон Вани. Аля тоже задумалась над странными словами, которые так поразили Ваню. Потом они рассматривали семейные фото. А когда из школы пришла Маруся, Аля накормила дочку и поехала проводить Лану на вокзал. По дороге они всё говорили и говорили и расстались близкими людьми.
Продолжение http://www.proza.ru/2014/02/11/2176