going under

Ракша
[under construction: эта вещь в данный момент пишется, поэтому куски повествования могут внезапно изменяться до неузнаваемости, появляться, исчезать неведомо куда и даже в редких случаях меняться местами.
большая часть персонажей не мои, принадлежат они замечательному писателю наталье ипатовой, но поскольку она их уже убила - я решила, что имею право немного с ними поиграться. не получая, разумеется, никакой выгоды, кроме глубокого морального удовлетворения]


скрип дверных петель далеко разнёсся по сонной лужайке, тая и исчезая ближе к границе леса. на пороге, крепко держа в руках полный до краёв ковшик и сосредоточенно глядя на него, стояла девушка. возможно, если бы она не так пристально смотрела на плеск жидкости у самых краёв ковша, она ничего бы и не заметила. но внезапно в глаза бросилось небольшое яркое пятно на ступеньке крыльца, прямо поперёк пути. аккуратно отставив ковшик на неширокий подоконник, саския подобрала подол длинной юбки и опустилась на корточки. нахмурилась, склонила голову набок, так что длинные, с утра нечёсаные пряди махнули по порогу. на ступеньке была кровь. несколько аккуратных маленьких капель, складывающихся в руну соулу. или первую букву её имени. саския нахмурилась сильнее. её имени?
- санди! - неожиданно для самой себя, негромко и встревоженно позвала она в уходящий утренний туман. как будто туман мог добраться за полсотни миль и передать её зов. а впрочем, кто знает.
вытянула руку, подержала пальцы над кровью. свежая. но чья?
сэсс решительно вернулась в дом, зачерпнула из бочки дождевой воды. подумала немного, сняла с полки полупрозрачную стеклянную бутылочку, что-то налила в воду, бормоча не то ругательства, не то заговоры. с неприятной улыбкой и каким-то даже азартом плеснула позеленевшую смесь на крыльцо. руну смыло и между досками пролилась цветная капель.
из задумчивого созерцания лужицы на пороге саскию вывел треск поленьев и ясно различимое бульканье. с воплем "вот чёрт, забыла же!" девушка подхватила ковш и уже без прежней осторожности, следя только, чтобы не наступить на подол или мимо ступенек, выбежала из дому. за западной стеной, в небольшом импровизированном дворе, на специально насыпанной куче песка весело горел костёр. над огнём был подвешен громадный закопчённый котёл - собственно, источник бульканья. саския подхватила с лавочки у стены длинную, на три четверти ошкуренную ветку и принялась бойко помешивать булькающее содержимое котла. затем в водоворот жидкости сквозь клубы пара махом отправилось содержимое ковша. ещё пара энергичных взмахов веткой - и из котла полезла пена. белая, не слишком обильная, но всё равно заставившая зашипеть раскалённые чугунные стенки.
- привет, сэсс - раздалось за спиной.
саския резко обернулась, колоколом закрутив юбку вокруг ног и полуавтоматическим движением выдёргивая из котла палку. сквозь смесь утреннего тумана и горячего пара нечётко проявился силуэт на тропинке у дома. силуэт хихикнул в рассеивающийся пар, обретая объём и цвет, и стало видно, что одет он во что-то серое и почти облегающее, волосы у него светло-русые с выгоревшими прядями, одно костлявое плечо манерно задрано выше другого, а длиннопалые руки спрятаны в карманы брюк.
- ты! - вытягивая ветку как обвиняющий перст, выпалила саския. - ты же умер!!
- пф, - он повёл плечом, натягивая обратно растянутый ворот свитера - движение до боли было похоже на ленивый и сонный жест натягивания одеяла утром в общей постели. - как видишь, эти слухи сильно преувеличены. расскажи-ка лучше, как ты тут?
- где санди?! - нелогично взорвалась девушка.
её собеседник удивлённо приподнял брови и покачал головой - мол, таких не держим. подошёл ближе, с любопытством заглянул через её плечо в котёл.
- это... - тихий вздох. - ...зелье?..
- это - стирка. где мой муж?
- почём мне знать, это же твой муж, - без притворства, с искренним раздражением буркнул собеседник. потом два раза моргнул и расплылся в улыбке. - так ты одна?
девушке и так было неуютно между булькающим и пыщащим жаром котлом с бельём и жёстким взглядом прищуренных глаз. она сделала вид, что распутывает прядь ярко-рыжей кудрявой чёлки, зацепившуюся за пуговицу на вороте.
- одна?.. нет, с чего ты взял. тут где-то бегал злобный зомби с сатурна. поищи на том берегу, он наверняка недалеко.
- я как-нибудь передам профессору оксенфорду, как его жена отзывается о нём в его отсутствие.
- откуда тебе знать, может, это у него такая милая домашняя кличка.
- "злобный зомби с сатурна"??
- послушай, что тебе здесь нужно?
он наморщил очаровательно неправильный нос и улыбнулся ещё шире.
- чёрт, я думал, ты догадаешься.
непонимающий взгляд куда-то в район его обнажённой левой ключицы.
- я принёс тебе привет от твоей сестры...
попытку договорить он делал уже лёжа на мокрой от тумана и росы траве, беспомощно раскинув выдернутые из карманов руки и окуная в подорожник намокшие пряди чёлки. получалось у него плохо, временами он задыхался, закатывал глаза и начинал дико хохотать. дико, но всё-таки чуть стеснённо, потому что у него на животе, деловито подоткнув юбки, сидела разъярённая миссис александр оксенфорд.
- подонок! мерзость!! ты ей продался!! как ты мог вообще!! прийти после такого сюда!! да чтоб ты!!..
- тс-с-с, тихо-тихо, не надо вот так сгоряча... ай!! ты же ещё не дослушала до конца, ай-й!!!! возможно, всё не так уж плохо!!.. а-а-а-а, перестань щекотать, я щас развоплощусь!!!
- и правильно сделаешь! какого чёрта!! исчез как грёбаный питер пэн в рассвете, я как дура даже жалела тебя ещё целых полчаса, а теперь приходишь как ни в чём не бывало и говоришь, что снова спутался с маб!!! каракули на крыльце - твоих рук дело?!
он перестал сопротивляться, уронил руки обратно в траву, сделал брови домиком и оттопырил нижнюю губу.
- моих, признаюсь.
- и нафига тебе надо было рисовать эту пакость на пороге?
- ну-у... наверное, в основном для того, чтобы ты не заметила пакость на потолке...
сэсс на секунду замерла, широко распахнув ядовито зазеленевшие от ярости глаза. её пленник воспользовался этой заминкой, чтобы ловко выскользнуть, отползти на метр в сторону и вскочить на ноги.
- стой-стой-стой!! - выкрикнул он, с тревогой глядя, как девушка поднимает на него совершенно дикие глаза. - только не говори, что это была единственная пакость, которую ты заметила!! я же так старался не стараться!
получив звонкой палкой-мешалкой по голове, он на время замолк, переосмысливая свои аргументы. саския тем временем не спеша поднималась на ноги, одёргивая юбки. в её неторопливости было что-то очень страшное... но в конечном счёте именно страх помог ему собраться с мыслями. и найти единственные слова, которые могли бы в такой ситуации её остановить.
- если ты меня сейчас убьёшь, тебе точно его никогда не вернуть.
сэсс замерла, словно её выключили. опустила руки и молчала несколько минут, словно обдумывая и на все лады повторяя про себя его слова. в тишине булькал позабытый котёл и шумно дышал над ухом ветер.
- я не хотел, честно... просто она сказала, что вернёт меня только если я ей помогу. а мне... я... так давно тебя не видел...
он как-то сразу стушевался, ссутулился, делаясь отдалённо похожим на себя два долгих года назад. саския подошла к нему, вынула из травы запутавшуюся там мешалку и деловитым тоном сказала:
- так, гони домой и неси два тазика, в углу стоят у стола, - поймала его удивлённый взгляд и решила пояснить. - нет, я не буду варить аццкую отраву и даже поисковое зелье варить не буду, я просто хочу достирать бельё. и ты мне в этом поможешь. тащи тазики.

***

вот ведь странное дело - обычно петляющая во все стороны и чуть ли не кружевом ложащаяся на землю тропинка сегодня была пряма, как директивы революционного правительства. вслух удивляться этому не хотелось - мало ли, вдруг леший задремал или сильно занят, так зачем ему мешать, лучше по-быстрому пробираться прямо к цели. саския оделась по-походному: в крепкую кожаную курточку, мужские брюки, нашедшиеся в шкафу среди старых вещей профессора оксенфорда и неожиданно сидящие на ней как родные, и высокие подкованные сапоги. рядом неслышной тенью нёсся ветер в своём сером балахоне и неопределённого цвета узких штанах. к тому же, кажется, босиком. несмотря на лёгкость передвижения и максимальные меры предосторожности странную парочку можно было разглядеть в лесу за несколько миль - в основном из-за шевелюры миссис оксенфорд, полыхавшей будто пожар или готовящийся к осени молодой клён. раскудрявый, лист резной.
шли они молча, только сэсс изредка шипела сквозь зубы на спутника, когда тот забывался и начинал беззаботно насвистывать модную в этом сезоне застольную арию из "травиаты". трое удивлённых белок застыли под каштанами, разглядывая странную парочку.
впрочем, не только они. за несколько сотен метров от тропинки, на небольшом холме, уютно устроившись в ветвях громадной липы, сидел человек, также не сводящий взгляда с огненного маяка шевелюры сэсс. он тоже был одет неброско, явно в долгую дорогу, но ни в ветвях липы, ни внизу среди её корней не было видно ни одного мешка или сумки. на бедре висел длинный боевой меч, тоже в походных ножнах и, судя по рукояти, явно непростой. давно не стриженые густые чёрные волосы небрежно перевязаны, несколько прядей выскользнули во время подъёма на дерево и теперь в беспорядке рассыпались на скулы. лицо же... знаете, вот бывают лица, глядя на которые знаешь, что создатель при работе над ними затаил дыхание. гораздо чаще встречаются такие, словно он в процессе работы насвистывал фривольный мотивчик или даже рассказывал анекдоты своему коту. создавая же вот это лицо, люитен совершенно определённо ругался. долго, сочно, витиевато - на цыганском, итальянском, древнеегипетском и забытом ныне языке атлантов. возможно, от восхищения. поскольку даже сейчас, в неавантажном бледном свете туманного утра, перекошенное недоброй саркастической усмешкой и явно давно небритое, это лицо притягивало взгляд. и больше его не отпускало.
что-то подобное произошло с дриадой, выглянувшей час назад из ствола липы на шум взбиравшегося на дерево путника. теперь дриада сидела двумя ветками выше, болтала породистыми босыми ступнями рядом с левым ухом человека, иногда нарочно задевая щекотные чёрные пряди растрепавшихся волос и пристально рассматривая его лицо.
человек на появление дриады никак не отреагировал, лишь в какой-то момент рассеянно похлопал по стройной лодыжке движением, каким другой успокаивал бы лошадь. время от времени человек негромко говорил - вроде бы и с дриадой, а вроде бы и сам с собой. в любом случае, липа большую часть смысла сказанного не понимала, хотя иногда ревниво поглядывала в направлении рыжих кудрей на тропинке.
- ведь попадалась же уже, и всё равно идёт, - человек философски вздохнул, словно эта проблема была знакома и ему. - но ей явно не по зубам это приключение. особенно в такой компании, - и неприязненный взгляд прищуренных зелёных глаз переместился на едва различимого среди стволов обладателя серого балахона. - у него в этом деле своя корысть - и вряд ли она включает общий мир и благоденствие.
пауза и ещё один вздох, на этот раз почти тоскливый.
- и зачем я только ввязался в это дело, зарекался же...
парочка на тропинке потихоньку начала исчезать из поля зрения в густом ельнике. высказав, похоже, весь дневной запас слов, человек потянулся, расправляя затёкшую от сидения спину. потом кивнул дриаде и в три длинных прыжка спустился с дерева. уже на земле поправил перевязь с ремнём, вытянул из голенища отслоившуюся полоску сухой коры, а из волос - тоненькую веточку липового цвета (из ветвей донеслось хихиканье). немного покрутил головой, определяя направление, и уверенным, но совершенно бесшумным шагом двинулся вслед за саскией и её спутником.

***

- какого чёрта, положь где взял, я знаю джиу-джитсу!!
саския распахнула глаза - только для того, чтобы увидеть, как в темноте за пределами бледно-красного круга гаснущего костра исчезают судорожно молотящие по траве руки её попутчика.
- эй, что происходит? ты чего орёшь?
- меня тут похищают, между прочим, - злобно заметил из темноты ветер, шурша кустами и нервно хихикая. внезапно хихиканье сорвалось на истерический вопль: - а-а-а!!! и едят!! отстань, отстань от меня, пакость!!
саския вскочила на ноги, одновременно выхватывая из костра головню поцелее. ориентироваться по звуку было легко, кусты слева от места их ночёвки трещали так, будто там работала бригада лесорубов, к тому же треск дополняли возмущённые вопли жертвы. продравшись сквозь орешник, девушка разглядела на земле подвижную авангардную инсталляцию из двух тел: активно дрыгающегося ветра в сером балахоне, плохо различимого в тени кустов, и, кажется, какого-то белёсого и, судя по всему, абсолютно голого лысого ужастика, отсвечивающего перламутром в свете звёзд и пылающей головешки. подавив приступ паники, саския изловчилась и ткнула белёсого в бок горящим концом своего импровизированного факела. ужастик загробно взвыл, но рассыпаться или сбегать вроде бы не собирался.
- отгребись! от! меня! - задушенно пыхтел ветер, колотя свободной рукой по лысой голове ужастика. тот взвизгивал, в основном от ударов факелом, но отцепляться не собирался. в какой-то момент издаваемые им звуки начали перемежаться довольным чавканьем, а ветер в последний раз заверещал, будто его и вправду ели, и затих.
сэсс с остервенением пинала ставший неподвижным клубок тел, лихорадочно пытаясь вспомнить какое-нибудь подходящее к случаю заклинание, но в голову с перепугу лезла всякая бытовая ерунда, годная только для битья посуды или штопки простыней.
- упыри и вурдалаки приготовились к атаке!
плясавшие на кустах слева тени на секунду сгустились и превратились в человеческую фигуру. фигура с виртуозным ругательством бросилась саскии под ноги, одним рывком оторвала чавкающего засранца от неподвижно лежащей жертвы, выхватила меч и с какой-то даже театральной лёгкостью уронила клинок вертикально в бледную безволосую грудь монстра, после чего наступила левой ногой ему на горло и уже из такой позиции вопросила удивительно знакомым голосом:
- серебро есть какое-нибудь?
- бертран?? какого чёрта, что ты здесь делаешь?
бертран шутовски раскланялся, не теряя равновесия. пробитый насквозь мечом и придушенный сапогом ужастик тем временем продолжал скрести когтями землю и хрипеть явные скабрезности.
- тоже рад тебя видеть, сэсс. не возражаешь, если мы отложим формальности на потом? у нас тут более насущные потребности. например, в серебре.
- держи, - миссис оксенфорд поспешно вложила в его ладонь длинную шпильку.
бертран бегло осмотрел её, кивнул и неуловимым движением присел, одновременно втыкая острие в выпученный упыриный глаз. через какое-то время на полянке стало тихо. то есть, настолько тихо, что сэсс наконец-то обратила внимание на то, что ветер больше не верещит, не дёргается, не хихикает и даже не хрипит. и, судя по всему, уже какое-то время не дышит.
- вот погань, угораздило ж вас нарваться на такого голодного упыря. покусал? - бертран наклонился к жертве, небрежно повертел русоволосую голову туда-сюда в поисках раны. - а, вот, на плече. плохо дело. сможешь помочь?
саския, мужественно зеленея, подальше стянула широкий воротник серого свитера с основательно поеденного упырём плеча.
- д-для начала нужно его привести в себя или хотя бы заставить снова дышать.
- ну это легко, - бертран щедро, с оттяжкой хлестнул три-четыре раза ветер по щекам. тот надрывно закашлялся, застонал и прикрыл здоровой рукой глаза от света низко наклонённой головни. - вообще-то он дышал, - с удовольствием пояснил мужчина ошарашенной сэсс. криво улыбнулся в ответ на новую порцию стонов от жертвы, отошёл к телу упыря, рывком достал и начал чистить меч охапкой сорванной травы. потом помог перетащить поминутно теряющего сознание ветра поближе к костру, принёс ещё хвороста и с чувством выполненного долга растянулся неподалёку - дремать под монотонные заговоры сэсс, потрескивание костра и журчание маленькой речки в нескольких шагах от их стоянки. он лениво прикинул, что утопленники-вампиры - сиречь, упыри - парами и тем более стаями никогда не водятся, и к тому же отпугивают всякую прочую опасную нечисть, поэтому сторожить было, в общем-то, не от кого...
разбудило его деликатное, но настойчивое дёргание за рукав. бертран приоткрыл один глаз, в серых утренних сумерках казавшийся непрозрачно-малахитовым и осведомился у нежно-зелёной и осунувшейся сэсс:
- всё плохо?
та только кивнула в направлении лежащей у костра фигуры. даже отсюда была заметна горка импровизированных бинтов, перепачканных кровью и пепельная бледность жертвы.
- чёрным ма-агам, - назидательно произнёс бертран, неторопливо вставая и от души потягиваясь. - совершенно ни к чему знать какие-нибудь знахарские заклинания. так что не надо так на меня смотреть, тут я тебе не помощник. с речкой пробовала договориться?
саския удивлённо посмотрела на него, потом на речку, потом опять на него.
- ясно. и чего я спрашиваю, действительно. ты же у нас бытовая ведьма третьей категории, откуда в тебе взяться элементарным знаниям по стихийному целительству, мм?
- хватит язвить, лучше помоги.
он выразительно скривился, но всё же шагнул к костру. в два движения разодрал на ветре остатки серой туники, размотал насквозь промокшие от крови бинты и оценивающе осмотрел рану. неприятного вида синюшное пятно расползалось от неё по всему предплечью и частично по груди жертвы.
- тут ведь понимаешь как может быть... - пробормотал мужчина, деловито скидывая собственную куртку и отстёгивая ножны с мечом. - ну останавлю я кровь, а та гадость, что туда с зубов попала, всё равно останется внутри, - он вскинул взгляд на сэсс. - ты вообще думала о том, что это довольно изящное решение проблемы - продырявить его шпилькой и оставить здесь?
- думала, - после некоторой паузы призналась саския, устало опускаясь на витой корень вяза. - но я так не могу, понимаешь? он совершенно неприличная сволочь и ничего хорошего я от него в жизни не видела, но только не могу и всё.
бертран только пожал плечами, не слишком старательно сгоняя с лица выражение снисходительного превосходства.
- тогда давай народными методами... бери его за ноги...
путём проб и ошибок было выяснено, что у берега речушка была хоть и бурной после августовских ливней, но совсем мелкой, и лишь на середине доходила где-то до груди бертрану. процедура же, судя по всему, требовала масимального погружения больного в воду.
- я могу подержать его тут, на берегу...
- за волосы? а течение? уплывёт как наволочка по весне, вот увидишь. эх, чёрт, зарекался же я...
с этими словами бертран внезапно стащил сапоги и шагнул в воду.
- давай его сюда быстрее, ну что ты уставилась? тут холодно, между прочим!
саския поспешно окунула безвольное тело ветра в воду, стараясь поддерживать голову на поверхности.
- сама не нырни за ним, - ворчливо предостерёг мужчина, подтягивая покусанного поближе к середине течения.
там они оба замерли на какое-то время, с трудом сопротивляясь течению - с закрытыми глазами, в этот момент почти одинаково бледные и мокрые, - только бертран что-то тихо говорил, наклоняясь к самой воде. струи ниже по течению вдруг окрасились мутно-красным, саския не сразу поняла, что это - с таким трудом остановленная кровь. несколько часов труда впустую. внезапно она поняла, как устала за эту ночь - хотелось сесть, прислониться спиной к стволу ближайшего дерева и пустить там собственные корни.
разбудил её усилившийся шум воды. еле открыв глаза, сэсс с удивлением замерла, наблюдая небывалое зрелище.
бертран воздвигался из реки, как тёмная башня р'льеха - зловеще, неторопливо и со значением, обрушивая с волос и рубашки каскады воды. эффект несколько портила полуобморочная, но вполне живая жертва упыриной атаки, мокрой тряпкой висящая на руках.
- получите, - он довольно небрежно опустил ветра на остатки разорванной туники. - пациент скорее жив, чем мёртв... а я замёрз и хочу жрать, поэтому удаляюсь на поиски завтрака. костёр на вас, детки.
покамлав босыми ступнями над огнём, он натянул сапоги, снял с ветки куртку и перевязь с мечом, и, на ходу запаковываясь в них и отжимая волосы на тропинку, довольно быстро скрылся из вида. сэсс тряхнула головой, пытаясь прийти в себя. сейчас, когда на полянке их стало двое, мирно потрескивал костёр, небо с востока ощутимо и прозрачно зеленело, а ветер беззастенчиво дрых, зарывшись с головой в кучу кленовых листьев, - было очень легко поверить, что ночное приключение ей просто приснилось. в таком странном, страшном и совершенно не дающем отдыха сне. впрочем, мокро жмущийся к костру ветер берёг левую руку, в волосы сэсс во время возни с раненым набились алые листики брусники, а у сумки под кустом валялась изорванная на бинты и наполовину уже использованная запасная рубашка. вид крови несколько отрезвил девушку - первым делом в костёр полетели эти порыжевшие ссохшиеся лоскуты материи. оставлять такие вещи после себя на месте стоянки было бы верхом легкомыслия.
сэсс выбрала из чистых бинтов пару штук пошире и осторожно перевязала плечо ветра. тот, кажется, даже не проснулся. да, он был бледнее полотна рубашки и пережёванные мышцы руки должны будут адски болеть с утра, когда иссякнет сила заговора. но зато отвратительного вида синюшных пятен больше не было, и кровь почти перестала течь.
покончив с тряпками и аккуратно скатав остатки рубашки - бинтовать раненого придётся ещё не раз - саския отправилась на поиски хвороста. медленно обходя их полянку по спирали, всё дальше углубляясь в лес, девушка обнаружила, что бертран в ночной суматохе успел куда-то уволочь и спрятать труп упыря. "и, кажется, мы cожгли все дрова в округе... ни одной ведь сухой веточки!". наконец нашлась пара сухих валежин и загубленная во цвете лет какой-то шальной зверюгой ёлочка. перетаскивая по одной их к стоянке, саския старалась действовать как можно тише. эпизод с упырём внезапно напомнил ей, каково это - путешествовать по волшебной стране практически в одиночку.
да, в такой ситуации помощниками разбрасываться не стоит.
тем более если это принц.
даже если чёрного трона.
...впрочем, ведь бывший...
и вообще, если на то пошло, он ведь сам объявился! саския раздражённо швырнула в огонь охапку еловых веток, сухие рыжие иголки вспыхнули сразу, пламя загудело, разрастаясь.
вот только причину бертранова вмешательства ещё надо было выяснить - просто так за здорово живёшь он по арденнскому лесу не будет шляться, спасая направо и налево всяких идиотов, дрыхнувших в свою сторожевую смену. да даже если и будет, наверняка у него могли найтись тут дела поинтереснее, чем ковыряние в мозгах утопленников дамской шпилькой.
- если что, я костёр имел в виду для завтрака, а не для аутодафе.
сэсс подпрыгнула от неожиданности, рефлекторно хватаясь за своё самое страшное оружие - пресловутую серебряную шпильку.
- вот совершенно необязательно было так подкрадываться, у меня сейчас нервы ни к чёрту, могу и косметичкой по башке! и хватит скалиться, давай уже сюда, что ты там убил, живодёр.
- ну... вот немного подосиновиков и четыре белых. можешь на прутики их надеть или ещё как-нибудь надругаться над трупами. и ещё вот витаминов зверски наубивал, опять же, - он протянул свёрнутый кульком лист лопуха, полный ягод черники. вытащил откуда-то нож, сел рядом и начал обстругивать еловые ветки. потом добавил уже без прежнего сарказма. - это же живой лес, что я, идиот что ли - с оружием тут носиться. а если заяц говорящий окажется? я ж потом неделю буду вспоминать - вникать, анализировать, учить наизусть особо удачные моменты.
сэсс вздохнула, взяла протянутые прутики, надела на них найденные грибы и повтыкала полукругом рядом с костром, подрумяниваться. почему каждый раз, независимо от ситуации и занимаемого в обществе положения, при встрече с этим человеком она кажется себе глупенькой маленькой девочкой? "да потому что так и есть!" - мудро и не особенно тактично заметил внутренний голос. - "и грибы переверни!"

завтракали они молча и вдвоём. ветер на предложенную еду скорчил мученическую рожу и повалился обратно в кленовые листья с явным намерением наскрести тут берлогу и остаться зимовать. на театральщину сэсс не повелась — она прекрасно знала, что покусанный может легко и непринуждённо обходиться без еды вообще всю дорогу, употребляя что-нибудь внутрь чисто из вредности или из солидарности, в зависимости от настроения и обстоятельств. но расталкивать и приводить в вертикальное положение его в итоге всё равно пришлось бертрану. пока сэсс заливала костёр водой из речки и прикрывала кострище заранее нарезанным в округе мхом, прикопав у деревьев с разных сторон полянки припасённые дорожные корешки и бросив в воду горсть черники из своей доли завтрака, бертран ещё раз удовлетворённо оглядел место стоянки. потом подошёл к развалившемуся под клёном ветру и без всяких видимых усилий вздёрнул больного на ноги за шкирку. ветер стоял, покачиваясь, и туман на тропинке рассеивался вместе с туманом в его недоумённом взгляде. не по-сентябрьски жаркое солнце просыпалось вместе с болью в его плече, обжигало нервы и воздух, горячечно и бесшумно шептало что-то каплями испаряющейся росы. рассветная чаща затягивала, как зелёный водоворот. ветер перевёл взгляд на своего мучителя, умудрившись в едином выражении лица передать всю гамму вопросов, которые просились на язык даже у сэсс: "что теперь? ты в курсе куда идти? ты вообще с нами? или как?"
- будем идти прямо. пока не упрёмся, - с гротескной самоиронией провозгласил бертран, пыльно шлёпая упыриную жертву по здоровому плечу. - я планирую ужинать в нормальном человеческом лесу. нормальным человеческим мясом! - тут он оборвал себя, нахмурившись и шевеля губами повторил про себя последнюю фразу. видимо, остался доволен. - ну да! или как-то так.
сэсс пожала плечами, стряхивая последние ягоды черники с испачканной ладошки прямо в рот. планировать ужин в их положении было в каком-то смысле проявлением весьма оптимистичного идиотизма. но поскольку все восемь часов, что бертран провёл в их компании, располагали к такому поведению, — пожалуй, было бы неправильно пытаться как-то повлиять на его настроение. точнее, даже так: пытаться повлиять на его настроение было бы как раз проявлением уже пессимистичного идиотизма. примерно с такими мыслями они и выступили, набрав напоследок воды из речки.
бертран рассказывал столичные анекдоты, немного путая персонажей, через раз забывая концовки и от расстройства сбиваясь на "травиату". саския вежливо но нервно хихикала. шпильку она достала из сумки, чтобы держать под рукой, и использовала по назначению, заколов ей свёрнутые в пучок волосы. и уже дважды успела подумать, что заколола как-то неправильно, распустить всё обратно и заколоть заново. на третий раз пучок отказался получаться хотя бы мало-мальски аккуратным, сбившись в ярко-рыжий кучерявый колтун на затылке. сэсс со вздохом воткнула в колтун шпильку, пару раз проверила хватательность рукоятки и успокоилась. ветер время от времени порывался хромать, потом спохватывался и вспоминал, что ранен-то он, собственно, в руку.