Проводы

               

         Сегодня у нас в цехе двойной праздник. Первая короткая  суббота, и проводы на пенсию двух наших дорогих и многоуважаемых коллег, отдавших нашему предприятию по сорок лет безупречной деятельности и воспитавших не одну смену  молодых специалистов, наших наставников: инженера – технолога  Василия Васильевича и  регулировщика высшей категории Клавдии Даниловны.
    Как и следовало ожидать, они явились на смену принаряженные и не с пустыми руками. Как же, предстоит  небольшое торжественное застолье, -  так уж повелось со времени выхода закона о государственных пенсиях. Все товарищи по цеху сборки телефонной аппаратуры весь день чувствовали себя не совсем в своей тарелке, ведь предстоят  первые проводы.
 И кого? Лучших товарищей, без которых, не знаю, как мы будем дальше жить и работать.  Лично для меня  Василь Василич, (так все мы называем  его из особой симпатии), не просто инженер, который руководил моим дипломным проектом и практикой, но и был всегда моим наставником  и просто помощником в любой нештатной ситуации. А так же и попутчиком по дороге домой.  Мы с ним живём в одном районе и ездим в одной электричке.
    О Клавдии Даниловне пусть скажет кто-нибудь из её воспитанниц, а их в цехе тоже немало. Может, скажет своё слово Олечка,  с линии высокочастотных усилителей, её бывшая ученица. Теперь уже Ольга Васильевна. И, конечно же, сам начальник цеха Александр Петрович, тоже бывший её дипломник. Да мало ли у кого найдётся доброе слово о своём товарище в такой торжественный момент.
    Скорее бы  время подошло, не могу дождаться. Весь день слежу за Василь Василичем и, как ни странно, что-то не замечаю никакой радости на его лице.
          Но вот, наконец, настал этот момент. Вся смена в сборе.
   Виновники торжества сидят во главе стола. У Василь Василича выражение лица какое-то застывшее, строгое. У Клавдии Даниловны – и вовсе безразличное. Такое впечатление, что они провожают, а не их. Мне это странно и непонятно. Стол накрыт хоть и скромно, но вполне прилично. Есть всё: и соленья, и варенья, колбаса и сало. Да и спиртного достаточно.  Всего за столом человек двадцать. У всех такие улыбчивые выражения на лицах, с нетерпением ждём  начальника Смены. А вот и он.
  Не берусь воспроизвести его выступление дословно, уж слишком оно длинное. Конечно, он не упустил ни одного важного факта из трудовой биографии  ни того, ни другого, но получилось всё это  как-то натянуто и сильно уж формально. Мы  даже начали потихоньку кое-что со стола пробовать. Но вот настал самый долгожданный момент: вручение подарков. Василь Василичу Александр Петрович вручил транзисторный приемник – изделие  нашего же завода, Клавдии Даниловне – телефонный аппарат последней модели -  в пластмассовом корпусе. На  подарках – дарственные надписи -  наши ребята-гравёры постарались. Мы все дружно аплодировали, даже кое-кто еще что-то сказал в их адрес, но я не заметил радости,  ни у него, ни у неё. Так и сидят с напряженными лицами.
     На этом официальная часть закончилась. Началась неофициальная. Повеселели провожающие, заговорили долго молчавшие. Каждый   старался что-то пожелать, но… Короче, ожидаемого праздника не получилось.
       Потом, уже сидя на привокзальной скамье  в ожидании электрички, я спросил   Василь Василича, глядя на его грустное  выражение, чем он недоволен. Ведь впереди – отдых. Не надо рано вставать, по любой погоде шлёпать на вокзал, ёжиться в холодном вагоне, тащиться пешком до работы. И так каждый божий день,  кроме выходного.
Василь Василич как-то неловко повернулся ко мне лицом, прижал коробочку с подарком к груди и голосом, в котором мне послышались нотки обиды, сказал:
  - Видишь ли, милый мой:  чему радоваться? Ведь следующий-то этап – вперёд ногами!
 - Ну, так уж и сразу,- попробовал я возразить, и мы оба встали – подошла наша электричка.
           В вагоне, Василь Василич продолжил с  какой-то явной укоризной в голосе.               
 - Понимаешь, Денисыч,   мало радости-то впереди.   Вот у нас в подъезде Иван Петрович пошел на пенсию и ни разу не успел её получить. У жены знакомая  тоже так: месяц просидела дома и кирдык.  Да я могу привести тебе еще ни один пример. А вывод  какой?  Не может человек, всю жизнь отдавший работе, любимой профессии и вдруг, оставшись не у дел, приспособиться к этому вынужденному безделью.
 - Ну, так и не выходил бы, в таком разе, продолжал бы работать.
 -Эх, ты, мой дорогой, если бы всё было так просто. Ты  же еще не знаешь всех тонкостей нашей  пенсионной  политики. А она такая,  что не обрадуешься. Раньше только и разговоров было, скорее  бы дождаться пенсии.  Ну, вот, дождались, и что?. Хошь - не хошь – иди.  Дай дорогу   молодой смене. А решил  продолжать работать – пожалуйста, работай. Только  заслуженную  пенсию платить тебе не будут.  Вот и выбирай, что выгоднее.  Человек  и так всю жизнь проработал за копейки, а уж на пенсию прожить, да с семьёй – это  надо умудриться. Ну, а если у тебя еще проблема с жильём, и ты её           пока работал,  не решил - пиши « пропало». Пенсионеру квартиру ждать бессмысленно. Что не успел, то ушло. Всё! Ведь нет человека и нет проблемы. Начальству меньше забот и головной боли. Хотя, я не думаю, что у кого-то, кроме тебя, она  болит...  Проще, просто выпихнуть человека на заслуженный отдых, сунуть ему на память транзистор за двадцать рублей и – досвидания. Или даже – прощай, дорогой труженик. Сиди теперь, слушай транзистор  и жди  своего часа. Профсоюз, может, принесёт на прощание веночек «От коллектива».  И всё!..    Что, по-твоему, не заслужила наша Клава достойного подарка?  Я так не думаю. И, конечно, ей до боли в сердце обидно. Вон,  Ларисе Сергеевне, из соседнего цеха, подарили холодильник. Павлине Ивановне – стиральную машину. Сергею Ивановичу – путёвку в Сочи. А ей – телефонный аппарат. Надо же!  Обеднел завод!   Как бы ни обанкротился! И ведь  никто ни разу не вспомнил, как она, бедная, чуть не ночевала на работе, когда надо было в срок сдать этот несчастный  широкополосный  усилитель  для цветного телевиденья. Без него бы не открыли восьмой канал, так бы и смотрели одну программу до сих пор.
     И замолчал. Больше не проронил ни слова до самой  своей остановки.
          И до дома шли молча. Мне нечего было ему возразить и нечем утешить. 
     И расстались, пожав друг другу руки.
     Уже отойдя немного, я обернулся и крикнул: - Заходи, если что. Будем рады!
     Он тоже обернулся и безнадёжно махнул рукой: понимай, как хочешь…

                1977.


                .