Шарики-фонарики
- Ну что, дойдем вон до той сопочки? Или пойдем до ручья по лесу?
- Давай дойдем до сопки. На ее вершине и решим, куда дальше идти.
День был пасмурный, с низкими тучами и реденьким падающим снежком. Мы с Сашей Калмы-ковым были в отпуске и решили посвятить день «узнаванию» новых мест и конечно поохотиться. В лесу попадалось много лунок, где ночевали куропатки, но самих было не видно. Будто их всех ветром сдуло. А куда?..
Взобравшись на главенствующую вершину, с высоты птичьего полета, перед нами в долине на кустах ивняка было столько белых куропаток, что наш разговор с Сашей состоял из одних возгла-сов и восклицаний.
- Вот это да!
- Вот это стадо!
- А там, там посмотри еще сколько!..
- Ага! Здорово!
- Ну и чудеса!
И все в таком же духе.
Мы непроизвольно станцевали на вершине горы танец первобытного человека, возбужденно пританцовывая,и похлопывая друг друга рукавицами, мы кое-как успокоились. И начали строить планы «неубитого медведя».
Во-первых, никому не говорить об этом месте.
Во-вторых, на следующий год построить здесь избушку.
В-третьих… Ох, сколько мы тогда настроили планов!..
Пока мечтали о будущем, отдохнули и стали спускаться к открытому нами «Эльдорадо».
Кормящиеся куропатки и впрямь,сколько я их вижу,примагничивают взор своим неправдоподобием. Висят они на иве, а чаще – на березах склевывая почки как белые шарики-фонарики.
И где еще, как не у нас на Севере, увидишь эту «куропачью картину», нарисованную самой природой. Сразу на ум приходят чьи-то литературно надуманные слова:«безжизненное безмолвие»,«ледяная пустыня» и так далее. А, глядя на такое – разве поверишь пустым россказням? Конечно,нет!
По поводу «безжизненного безмолвия» мне вспоминается еще одна картина, «застывшая» в моей памяти.
До фактории Лаборовая,когда не было и в помине железной дороги на данное время всемирно известное газовое месторождение Бованенково,до реки Щучья мы добирались на вездеходе. И к вечеру, в уходящем за горизонт солнце, на всю даль белоснежной безбрежной тундры, можно было видеть бегущих по насту куропаток.
И только тогда,когда вездеход приближался слишком близко к ним,ближние куропатки взлетали. Но садиться им было негде,места не было – такая была их плотность. И они садились,казалось, на головы стоящим,на снегу,а те поднимались и летели дальше. И это «куропачье море» волнами поднималось и опускалось. Было такое чувство,что снег ожил и шевелится,сколько можно охватить человеческим взором. Мы много раз останавливались и любовались, аж до ряби и слез в глазах. Бесподобная картина!
Много позже я увидел не менее захватывающее зрелище. Морозным солнечным мартовским утречком я поехал на буране в горы. Хотелось «косых лопушков» погонять в прибрежном ручейном ивняке и куропаток. Благо,что заветный и часто посещаемый мной каньон всегда изобиловал этой живностью.
Наст был утрамбован ветрами и морозами, так что превратился в сплошную стиральную доску. По такой дороженьке быстро и далеко не уедешь,всю душу вывернет наизнанку. И не отдыхом тогда путь будет казаться, а сплошной мукой. Но как говориться:охота пуще неволи.
С разгону,преодолев Кирюхинскую гору, взору открылся графический горный простор. И сразу душу и глаза захватила снежная безмерная белизна! Солнцезащитные очки лишь добавляли и множили снежные картины заполярного ямальского Севера. А казалось бы ну,что в этом пейзаже сверх удивительного и необыкновенного? Слепящий от солнца первозданный снег и горы. Все это видано,перевидано,а как от этого радостно бьется сердечко! Грешен - люблю русский Север. И,наверное,уже никогда от этой «болезни» не излечусь. Мое.
Хотя все это, компьютерно быстро отразилось в мыслях, и я продолжал медленно, но уверенно продвижение к заветному месту.
Проехав километров десять-двенадцать, решил перекусить. Да и тряска «веселой» волнообразной дороги давала о себе знать. От руля пальцы рук напряженно дрожали. Позавтракав бутербродом и запив чайком-крепачком, закурил. Отдыхаю на сиденье бурана,как в седле на коне!
А гора Рай-Из как на ладони! Кажется,протяни только руку и дотронешься до нее так она, кажется близка. Хотя прекрасно сознаешь что объемность горы и создает эффект ее близости. Сижу, радуя глаз и мысли солнечным утром. И как-то незаметно поднимаю глаза к голубому безоблачному небу. И - замираю! Стараясь понять и объять километров на пятнадцать растянувшуюся в поднебесье медленно поднимающуюся все выше и выше живую ленту из бессчетного количест-ва белых куропаток.
Минутная остановка в пути тогда у меня заняла часа полтора стоянки.О чем я естественно ни тогда,ни тем более по прошествии лет нисколечко не жалею.
О таких массовых перелетах куропаток ни в литературе,не читал, ни в рассказах бывалых людей не слышал ни до увиденного феномена,ни после.
Встречи с куропатками в наших местах дело обычное и постоянное. И у каждого местного охотника, и даже обычного жителя запоминающихся с ними встреч наберется не на один рассказ.
В один из вечеров весенней охоты, за станцией Полярный Урал,под вечер я примостился пилить дрова на ночь.
Балочек расположен на крутом берегу речушки и поэтому,чем бы ты ни занимался всегда начеку. Возвышенное расположение балка способствует широкому обзору местности, чтобы заметить гусей, прежде чем они тебя увидят. Сижу, пилю дрова. Стих ураганный ветер,и пилка дров доставляет какое-то древнее внутреннее успокоение. И вдруг как гром среди ясного неба: - Ко-ко-ко! Ко-ко-ко!
В метрах пяти от меня сел куропач явно не с мирными намерениями. Хвост веером,надбровья над глазами краснющие,бегает взад и вперед,и кокает на меня,совсем забыв свою куриную робость. Особой новости в прилете куропоча никакой. А своим «нападением» он надоумил меня с ним пошутить. В одно из куропачьих коканий я тоже в ответ кокнул. Что тут началось!Куропач забегал так близко от меня и так яростно и громко закокал,что своей воинственностью у меня вызвал громкий охрипший от холодов смех. Это его испугало,и он отлетел метров на десять на камни. Посидев минутку-другую снова закокал. Я ему в ответ и снова громко рассмеялся и встал. Только это его испугало,и он улетел. А я подумал, что пылкая любовь птиц и зверей очень по-хожа на человеческую,такая же безрассудная,незащищенная и прекрасная.
Как-то на выходные мы поехали со старшим сыном на буране на Колхозную яму. Захотелось побыть на природе,истопить буржуйку и забрать сети,которые оставили еще с осенней рыбалки в этом месте.
Вечер. Поздний закат солнца. Над избушкой как на картинке поднимается вертикально дымок из трубы к верхушкам высоких елей и лиственниц,окружающих вплотную избушку. Стоим на крылечке и,истосковавшись,вдыхаем лесную сказочную идиллию.И вдруг над просветом тропы ведущей к реке над верхушками ивняка и березок мелькнула куропатка, а за ней сокол-пустельга. Мгновение и невидимый удар сокола сбил куропатку.У меня только и вырвалось:
- Лихо он ее!
На что сын заметил:
- Да нет пап, не сбил он куропатку, это она от него просто успела нырнуть в снег.
- А ты сходи ее под елью поищи. - Говорю ему.
Пошел без лыж «искупавшись» в снегу с ног до головы и нашел куропатку... мертвую. Грустно конечно от увиденного,но жизнь устроена,так как она устроена. Это надо знать и принимать какой она есть, а не какую мы идеализируем. А из той подаренной нам соколом куропатки мы тогда же сварили суп. И шуруя ложками, благодарили его за такой наваристый и вкусный ужин.
Давно уже мой старший сын научился охотиться не только на куропаток, давно я не считаю охоту на куропаток очень серьезной,но память не дает мне забыть,те,первые незабываемые встречи с ними.И снова в тихую морозную погоду,снегопад и ветер,хочется увидеть эти «шарики-фонарики».Снова хочется услышать их расклевывание мерзлых почек,с таким характерным звуком: - Грык!.. Грык!.. Грык!.. Грык!.. Грык!..
И снова,как в первый раз,когда неосознанное детское чувство позвало меня «на охоту», где я заблудился и чуть не замерз,хочется идти и радоваться не только добытым трофеям,но,с каждым годом все чаще и больше,увидеть, отдохнуть и понять кем-то сказанное такое глупое название о наших местах - «Белое безмолвие».
Хочется им возразить: - Природа – это всегда жизнь!