23 февраля 1942 года
( В маленьком провинциальном городке, « быль», с изменениями)
В городе N,Московской области, 22 февраля 1942 года шел обычный трудовой день. Правда, он был какой-то «военизированный».Кругом кавалеристы на лошадях, мальчишки, ведущие коней на водопой, женщины, идущие с ведрами (пустыми за водой, и полными с водой из скважины).Около них солдаты, в коротких телогрейках, подпоясанных ремнями, с клинками, в ножнах на боку, грызущие семечки. С их стороны слышался смешливый говорок, в адрес женщин отпускались шуточки и насмешливые слова. В ответ женщины тоже не стеснялись и отвечали не менее «острыми» словечками. Одним словом,«атмосфера»была непринужденная и дружелюбная.
Клавдия Ворончихина, высокая, статная девушка 22 лет, несла два полных ведра воды, в окружении трех подружек. На сопровождающих кавалеристов сначала не обращала внимания, но потом, перед пригорком, напротив 4-х этажного дома, резко поставила ведра на землю, подняла руки на бедра и громко произнесла:
« Вы, кавалеры «задрипанные, нет, чтобы делом помочь женщинам, языками чешете чушь несусветную, а мы тут из последних сил тяжести таскаем». Остальные три женщины, тоже остановились и, поставив ведра, начали нападать на солдат, громко говоря в их адрес неуважительные слова, вроде: «тоже нам, мужики называются, а бедных женщин не замечают, нет,чтобы помочь, только и знают, что« лапать баб».
Пятеро военных , как бы споткнулись. Один из них, чуть постарше лет 20, Василий, вроде бы извиняясь, начал бормотать: « Да мы ничего, мы запросто, давайте вёдра, сейчас поднесем». Другие тоже, как-то стушевались и тут же, схватив стоящие с водой ведра, понесли их вперед, по дороге.
К ведрам Клавдии подошел высокий русый солдат, с усами. Остановившись около них, спросил: « Можно?». Клава только «фыркнула», но ничего не ответила. «Меня Павлом зовут», сказал солдат, и молча взяв ведра, пошел прямо по дороге, ничего не спрашивая и не говоря.
Дойдя до дома, женщины стали расходиться по своим квартирам, а Клавдия сказала: « Всё, пришли, спасибо». Павел, переминаясь с ноги на ногу, пытался что-то сказать, но Клава, взяв ведра, ногой толкнула дверь подъезда, вошла в дом, не обратив на него внимания.
На следующий день было 23 февраля 1942 года. Городок только недавно освободился от немцев. По окраинам, в ближних деревянных домах расположились кавалеристы воинской части.Рядом , на большом нескошенном с осени лугу, держали табун лошадей. Вот сюда и бегали мальчишки со всего городка, прося у солдат - кавалеристов отвести лошадь на водопой.
Солдаты разрешали делать это ребятам, кто повзрослее, хотя старший из них, внимательно следил за всеми «добровольцами». Естественно, что мальчишки первыми узнали, что военные устраивают для своих солдат и всех жителей городка праздничный концерт своей самодеятельности. От мальчишек и жители узнали об этом празднике, раньше, чем официальные власти.
После оккупации радио не работало, электричества не было, писали только объявления на столбах, но о таком событии узнали все - и «стар и млад».Конечно, женская половина (а на деле три четверти жителей), стала заранее готовится к этому торжеству, о котором уже успели в военные годы и забыть.
К вечеру, постепенно. народ начал подтягиваться к клубу. Ребятня, была уже там. Начало было торжественным, пришло людей больше, чем могло вместить в себя здание Открыли двери и люди слушали. что происходит внутри. Пока выступали секретарь, директор, военные, около входа собралась толпа жителей.
Клавдия, Вера и другие подружки, тоже пришли в клуб. Однако, скоро, все эти «незамужние ткачихи» разошлись по парам, благо уже сумерки стали опускаться на землю. Клава и Вера остались одни.
Работали они обе ткачихами на фабрике. Закончив среднюю школу, поступали в ленинградский текстильный институт, но не прошли по конкурсу. Вернувшись, домой, решили поработать ткачихами, чтобы наработать «стаж». Были у них и «кавалеры». Правда, один поступил в военное училище и забыл о Клаве, а другой, с началом войны, ушел на фронт и в первые же месяцы погиб, о чем и сообщила «похоронка».
Вот и мыкались молодые девчонки одни, без отцов (все ушли на фронт), с матерями и младшими братьями и сестрами Война, работа на фабрике в три смены, в редкие выходные дни - только бы выспаться вдоволь, заботы по дому, потом - оккупация - тоже жизнь « под прицелом», освобождение от немцев, приход наших воинов и, вдруг - устройство такого праздника, о котором никто и не мечтал и не думал - такое радостное событие в суровой жизни девушек явилось для них настоящим торжеством!
Между тем официальная часть закончилась, начался показ кино «Чапаев». Хотя зал был набит полностью, но девушки сумели протиснуться сбоку, к стенке и оттуда смотрели фильм. После окончания кино, часть пожилого народа разошлась по домам, в помещении стало просторнее. Молодежь ждала танцы.
Наскоро освободив от кресел и стульев середину зала, в углу собрались музыканты. Там же были и фабричные баянисты. - Виктор Расков и Толик Крайнов. Был и дирижер оркестра - Володя Жилкин. Когда музыканты изготовились, то Володя взмахнул рукой и раздались звуки музыки. Правда, не очень стройные и мелодичные, танцевать под такую музыку было не очень удобно.
Тогда Виктор Расков, спокойно «прошелся» правой рукой по клавишам баяна и заиграл вальс «на сопках Манчжурии», тут уже присутствующие пришли в движение. Танцевали все. На потолке горели несколько лампочек от работающего движка, их свет освещал пространство зала и лица присутствующих.
Клавдия и Вера стояли в левом углу и хорошо видели присутствующих. В противоположной стороне стояла группа военных, среди которых девушки узнали и своих знакомых -Павла и Васю. А те,. девушек явно не видели и всё озирались по сторонам. Вскоре закончилась мелодия, и баянист стал обтирать лицо носовым платком.
Повинуясь какому то внутреннему порыву, Клава схватила за кисть руки Веру и потянула её через весь зал, на противоположную сторону. Вера, ничего не понимая, шла вместе с Клавой, по пустому пространству до другой стенки. В это время баянист заиграл «танго не успели девушки «освоиться» около новой стенки, как перед ними оказались Павел и Вася, приглашая их на танец.
За этим танцем последовал другой, потом ещё, ещё, ещё и ещё…..
После окончания танцев, военные построились в колонну и строем пошли в свое месторасположение. Девчата кто-то пошел сначала рядом. Потом стали отставать. Было темно и все вскоре разошлись по домам.
А Клава и Павел, за время танцев сумели обо всем договориться. Их любовь озарила как молния.! Оказалось, что Павел был женат, но жена была в Бресте и погибла при бомбежке. Клавдия была одна, а её жених забыл про неё, ради другой. Зная, что их ждет скорое расставание, они не дали друг другу никаких обещаний. Только обменялись адресами. И все военные годы переписывались друг с другом.
Клавдия, через год поступила в Московский текстильный институт и закончила его после войны. Павел дважды лежал в госпиталях с тяжелыми ранениями, сначала в Свердловске, потом в Москве. Клава его навещала, а в начале февраля 1945 года родила дочку Любу. День 23 февраля стал для них светлой датой, которую отмечали очень торжественно. Прожили они долгую жизнь, но всему приходит конец. Сначала «ушла» Клавдия»,аза ней и Павел. А дочка , Любовь Павловна, вместе с внучатами, ухаживает за двумя могилками на городском кладбище. .
!