ч. 12 ОБОРОНА БРЕДЫ!
- Не одолеть нас французам! - Такой клич бросил Бенкендорф накануне второго штурма Бреды.
А перед глазами защитников и горожан зияли мертвыми глазницами окна домов, дыбились развороченные ядрами стропила крыш и черные скелеты обугленных построек, подкошенные картечью деревья и насаждения. Ведь битва шла за город-крепость, за каждое уцелевшее здание. Бреда становилась городом героев, но ее надо было самоотверженно отстоять до конца от атаки оккупантов!
- Или погибнуть за свободу! – так разумели голландские патриоты. - Если Наполеон считает, что наше государство оледенело, то люди полны жизни и отряды добровольцев будут гнать его ставленников и военных в шею!
Защитники Бреды в те опаленные огнем дни заявляли в противовес местным слабакам, бакалейщикам, ростовщикам и прочим лицемерам:
- Ежели начали дубасить корсиканского хищника Наполеона, то надо объединиться и добивать его до конца!
- Недорубленный лес всегда вырастет, поэтому его надо рубить под корень! - добавляли другие, пресекая вопли криводушных и зажиточных негоциантов да купчин.
И закипела, заспорилась работа парней, одетых в форму разных стран, всяких наций и языков!
А под стены крепости подвалили, поди, тысяч шесть французской пехоты с гарцующей кавалерией и приволокли они 30-и пушечную батарею.
В крепости против них собралось «с миру по нитке»: русские, голландцы-волонтеры, пруссаки-кавалеристы майора Коломба, изможденные англичане, освобожденные из испанского плена.
- У привезенных в Бреду трофейных пушек нет прислуги-канониров, - призвали защитников командиры. Их лица выражали тревогу. – Нужны враз люди, кумекающие в этом!
И тотчас вызвались добровольцы! Немедленно была составлена артиллерийская команда из русских, голландцев, англичан и прусаков. Не понимая друг друга, они объяснялись жестами и мимикой, возгласами.
Под выстрелами неприятеля одни, надрывая жилы, ставили орудия на лафеты, другие, поднатужась, крепили платформы, третьи проверяли пушки, подбирали к ним ядра. В поту, с кровавыми мозолями на ладонях, с надсаженными руками и охрипшими голосами, не чуя под собою ног от усталости, но довольные, они заряжали орудия. К бою!
Редкие лучи солнца блистали на меди пушек, скользили по смертоносной стали штыков и ружей.
А оцепившие Бреду французы гоготали, ну просто оглушительно ржали, видя эти мелкие муравьиные потуги.
- Матерь Божья, этот цыганский табор в несколько сотен не устоит против нас, тысяч бойцов!
- Это дешевые смельчаки, и их погибель неминуема. Силы-то неравны!
И уверенно приготовляли для смерти ружья, острили штыки, оттачивали рубившие кость и черепа тесаки.
Уверенные в победе французы прислали к крепости под белым флагом торжествующего парламентера-переговорщика:
- Мы требуем немедленной сдачи вашей полудохлой Бреды!
Боже, каково было их изумление и негодование, когда они увидели своего парламентера с эскортом, галопом мчащихся назад, с трепыхающимся по ветру, поникшим знаменем. А вослед им загрохотали пушки со стен крепости! Таков был ответ генерала Бенкендорфа и его защитников!
Вот что описано в редкой книге от 1863 года «История войны 1813 года за независимость Германии по достоверным источникам».
«Генерал Бенкендорф, с пособием прусского майора Стейнкера (Steinacker), сформировал канониров из голландских волонтеров, казаков и егерей майора Коломба, который со своим партизанским отрядом тогда находился в Бреде и принял участие в обороне города. По свидетельству самого Коломба, голландцы, прусские и русские усердно помогали одни другим, но затруднялись тем, что не могли понять друг друга;
Несмотря, однако на то, что защита Бреды напоминала вавилонское столпотворение, на рассвете 10-го (22–го) десять батарейных орудий, поставленных на городском валу, открыли канонаду по неприятелю».
- Невероятно!-вскричал французский командующий, лихой генерал-кавалерист. Хотя крепости приступом он не брал, но браво отрядил колонны, ринувшиеся на приступ!
- Вперед, взять Бреду! На штурм крепостных ворот!
Бешеную атаку французов под грохот барабанов, с оглушительным криком «Вива Император!», защитники крепости встретили отчаянным отпором!
Укрепление стало похоже на огнедышащий в огне и смрадном дыму кратер. С него палили пушки, в небе кувыркались ошметки вражеских тел в клочьях голубых мундиров. Ожесточенно сопротивляясь, канониры дрались порою на пушках, и доблестно погибали на своих же орудиях.
Французы горели нетерпением поскорее разделаться с остервенелыми защитниками Бреды! Предприняли яростные атаки. Шли упорно напролом, прорывались в бреши, но защитники проявили отчаянную отвагу и опрокидывали их. Дым и стон нависли над крепостью.
Среди мертвых тел, между кровоточащими ранеными,обрубками ног и рук, в безумной драке живым вспарывались животы и пробивались штыками груди. Остервенело бились русские плечом к плечу с сотоварищами разных наций!
- Отче наш... Отче наш... - доносилось глухо и щемяще из-под куч человеческих.
А над ними еще сильнее звенели, гнулись и ломались клинки и кинжалы. Разлетались вдрызг приклады и трещали от них черепа. Едкий пороховой дым застилал округу. Защитники Бреды дрались смертным боем. За Голландию! За свободу от оккупантов! Отбивали всяким оружием атаку за атакой, жертвовали своей жизнью.
И тот день стал одним из самых блистательных в военной истории Голландии!
Название этой крепости было у всех на устах.
Как тут не вспомнить слова современника, журналиста и писателя Н.И.Греча:
«Дело против Наполеона было не русское, а общеевропейское, общечеловеческое, следственно все благородные люди становились в нем земляками и братьями: немцы и итальянцы, французы (эмигранты) и голландцы, португальцы и англичане, испанцы и шведы - все становились под одно знамя».
- Защита Бреды напоминала вавилонское столпотворение, — говорил офицер прусского кавалерийского полка Петер фон Коломб. Он при наступлении корпуса генерала Бюлова в Голландию отличился при взятии Арнхема, затем со своим мобильным отрядом догнал Бенкендорфа.
Когда я писал об осаде и отваге защитников Бреды, это напоминало мне страшный штурм героической испанской крепости Сарагосы разъяренными французами.
Ибо в Саргоссе «Каждый дом превратился в крепость; каждый сарай, конюшню, чердак нужно было брать с бою… Солдаты Ланна ( французского маршала - Н.Б) убивали без разбора всех, даже женщин и детей, но и женщины и дети убивали солдат при малейшей их оплошности».
И побежденную, не приведи Боже, Бреду могла ждать подобная трагедия Сарагосы!
Ибо там «Французы вырезали до двадцати тысяч гарнизона и больше тридцати тысяч городского населения. Маршал Ланн… был подавлен видом этих бесчисленных трупов, вповалку лежащих в домах и перед домами, этих мертвых мужчин, женщин и детей, плававших в лужах собственной крови. «Какая война! Быть вынужденным убивать столько храбрых людей или пусть сумасшедших людей! Эта победа доставляет только грусть!»
И если Саргосса пала геройскою смертью, то Бенкендорф и его командиры не дали французам учинить таковое побоище!
Они принимают единственно верное решение: не погибать красиво на стенах, а идти на вылазку, во встречную атаку! Их хладнокровие и мужество зажигает отвагу и голландских волонтеров, и недавних пленников-англичан. Все готовы сражаться до конца!
А неприятель уже сгруппировался к броску, решительному натиску на крепостные ворота. Но они неожиданно открываются.
Генерал Бенкендорф вспоминал.
«…Усилив канонаду, неприятель предпринял попытку нападения на Турнгутские ворота. Атака длилась довольно долго и прекратилась только тогда, когда сделал я вылазку из Антверпенских ворот. Солдаты голландского батальона, наспех Составленного из молодых горожан, шли в бой с радостными криками. Они проявили храбрость, достойную восхищения. В поддержку им выделена была мною сотня лучших солдат из нашей пехоты».
«Враг понес значительные потери, и канонада утихла. Вечером канонада возобновилась, однако ночь была спокойной.
Англичане не могли содействовать нам: их суда, на которых находились лошади, были задержаны противными ветрами на море.
Бомельверт, покрытый льдами, был настолько недоступен, что Генерал Бюлов, весьма стремившийся прийти мне на помощь, не смог переправить свои войска».
Вечером защитники Бреды валились от ран и усталости, а ветераны балакали:
- Назавтре могёт быть приступ немалый, и надоть успеть поспать.
Неунывающий сотник Михайлов, затянув зубами повязку на раненой руке, хохотнул, как всегда, и сказал лежавшим казакам:
- Послухайте для потешки! Когда французские шаромыжники шастали по нашим деревням, то заскочили в избу к старушке. Голодные, аж трясутся и кричат: «Клеба и млека!»
Бабаня отдала им свой последний ломоть. А насчет молока сказала, что коровку и овечку уже забрали ваши и зарезали-сожрали. «Но у меня есть коза!" - добавила она, сделав круглые глаза. «Куда коза?» - закричали вдруг перепуганные французы, подумавшие, что она говорит о казаках, которые могли находится сейчас в деревне. «Там, на дворе, любезные», - ответила старуха, показывая на дверь рукою. «Казак на двор!» - повторили с ужасом шаромыжники и кинулись вон из избы
- А теперь на боковую, пора дрыхнуть,- хмыкнул Михайлов, - сонным казакам отбой не нужен.
До поздней ночи утомленные, но полные мужества, Бенкендорф и его командиры проводят военный совет. Ведь надо дать решительный отпор лучшей в мире пехоте и артиллерии.
Они сидели в обожженных огнем, исстрелянных пулями шинелях и мундирах, лица грязные, испачканные порохом. От мокрой одежды валил пар. Серый свет из окон подчеркивал ожоги и раны на небритых лицах. Но с ярко блестевшими глазами и запалом несломленных и непокоренных.
Из котелков и мисок, глотая горячую похлебку с кусками заплесневелого хлеба, все наскоро заморили червячка. Посовещавшись, пришли к выводу, что французы, опасаясь подхода войск англичан и пруссаков могут кинуться на штурм Бреды, чтобы перебить защитников или вынудить к сдаче.
- Всем по местам!- решительно взмахнул рукой Бенкендорф. - Быть готовым к окончательной схватке!
ПРОДОЛЖЕНИЕ: ОТВАГА ИЛИ СМЕРТЬ
http://www.proza.ru/2014/02/10/1860