Время остановилось, а звуки чьих-то сдержанных шагов лишь оттеняли молчание. Выразительное, но лёгкое. И как будто имеющее цвет – приглушённо-охристое, тёплое, подобно большому, парящему над алтарём деревянному распятию. А также подобно панелям стен, скамьям, органу.
Я бы не уходила отсюда.
На улице, несмотря на февраль, была уже настоящая весна. Иными словами, промозглый ветер, безрадостные краски и раскисшие очертания, влажность и туман. Хочется сказать «лондонский» - но этот эпитет звучит так романтично. А романтики нигде нет. Есть просто мутная слякотная смесь из снега, воды и грязи. И ещё анемичное серое небо, убивающее веру в само существование солнца.
Но оставаться мне хотелось по другой причине.
Погода не так уж расстраивала. Чаще всего покоя не дают не объективные обстоятельства, а наши собственные мысли.
Во время молитвы слова являлись сами, на поверхность невольно выходило всё самое сокровенное. Я верила, что всё смогу. Воплотить свои планы, не вредя ни другим, ни себе, родных и друзей не расстраивать, а воодушевлять, быть искренней, но не раздражать, при достижении целей не терять свою душу в суете, идти по жизни, не погрязая в недовольстве, злости и унынии...
Иными словами, я верила, что сумею сохранить близость к Богу. Все мои мысли и стремления можно было свести к этой изначальной точке. К основе основ.
При этом формулировка не казалась мне выспренней и надуманной. Может, снаружи иногда так кажется.
Но это можно только прочувствовать.
Изнутри.
Полумрак. Золотистые огоньки свечей. Витражи в стрельчатых окнах – от них невозможно оторвать взор. Не потому, что они какие-то особенные, причудливые, вычурные – они завораживают глубиной цвета: ультрамариновым, карминным...
Я просто сидела на скамье. Людей было немного – и я разделяла с ними молчание. Всех их я видела первый раз в жизни, но что-то нас связывало даже в этой проходной ситуации – то, что нельзя описать.
За стенами костёла земля вздрагивает от хода трамваев, воздух – от гудков машин, там кричат, спорят, сплетничают, ругаются матом, опаздывая, роняя телефон, попадая молотком по пальцу, жарят картошку, моют полы, хлопают дверями, стучат клавишами, изнывают от бюрократии, снова сплетничают и спорят, клянут свою работу, общественный транспорт, обидчиков, неудачи.
Но вообще-то – всего этого не существует.
Это всё иллюзия, наносное – на самом деле есть лишь тишина. И для меня она сейчас здесь, в костёле.
Помню этнологическую статью о языческих истоках блэк-метала с антитезой «языческого шума» и «христианского молчания».
Лично я никогда не смогу многого добиться подстёгиванием, накручиванием, нервным исступлением, дионисийским аффектом, старонорвежским устрашением злых духов путём уподобления...
Простите, но я слечу с катушек. И это кончится саморазрушением.
Мой Путь – тишина. Только в ней воин черпает равновесие и силу. Моя крепость – храм.
Но мне придётся выйти отсюда – на слякоть и ветер, навстречу суете и бюрократии. А значит, мне остаётся лишь одно: носить свою тишину и свой храм внутри.
Ведь шума кругом – не существует.
Я глубоко вдохнула лёгкий, тёплый воздух и закрыла глаза. На стене надо мною находились часы. Кроме чьих-то благоговейно приглушённых шагов и движений слышалось только их негромкое тиканье.
И тут я поняла: их тоже не существует.
Нет времени – есть вечность. И она тоже внутри нас, ведь душа бессмертна.
Тогда какой смысл постоянно заламывать руки и паниковать, если что-то не успеваешь, гоняясь за иллюзорными секундами и минутами? Конечно, на земле нам отмерен свой срок - зачастую краткий, да ещё с непредсказуемым финалом. Тогда почему бы не расставить приоритеты и прекратить погоню за чем попало?
Я уверена, что если обращусь к Господу, уж Он-то подскажет мне, что главное, а что – второстепенное, что согласуется с Его волей, а что – не очень.
У меня есть тишина и вечность. У меня есть внутренний замок. Чтобы не потерять ключи от него, надо чаще приходить в дом Божий – вот и всё.
Я встала со скамьи, закинув сумку на плечо, пробралась между скамьями, непроизвольно ступая на цыпочках, перекрестилась, стоя на коленях лицом к алтарю, встала и вышла, аккуратно закрыв за собой высокую дубовую дверь.
На улице была всё та же погода, на повестке дня – те же вопросы. Но мне было хорошо.