Хрустальный звон фужеров известил, что наступило утро. Старый диван облегченно вздохнул, потянулся всеми пружинами и приготовился к дневному отдыху.
Но не тут-то было: запрыгнула кошка и стала точить когти, выдергивая нитки из обивки.
- Какая наглость. В конце концов, должен быть предел! Неужели я не могу отдохнуть после ночной смены? – пожаловался диван в сторону серванта с отзывчивыми фужерами.
Фужеры сочувственно зазвенели, а кошка вытянулась на боку и уснула.
Заскрипели возмущенные пружины: «Сколько можно терпеть?! Мы всей душой, всей широтой ко всем, чтобы всем удобно. Другим удобно, а себе жизнь укорачиваем».
Скрипели они долго и не заметили, что кошка давно уже перебралась на подоконник и грелась на солнышке.
Диванные ножки послушали ворчание пружин и решили, в самом деле, хватит для всех быть удобными, и подогнулись, чтобы никто больше, вроде кошек и мышек, не запрыгивал.
Диван склонился набок. Так и уснул крепко и не услышал тревожного звона хрустальных фужеров.
Уставший хозяин не заметил, что диван стоит криво, лег на него, ножки под тяжестью тела надломились, а пружины со стоном разорвали связывающие их веревки, и пробили обивку. Хозяин подскочил от боли и больше на диван не ложился.
Несколько дней, бугристый и никому не нужный, стоял диван, а потом его вынесли на помойку. Он сопротивлялся, цеплялся за углы и перила лестницы, даже пытался выброситься на каменные ступени.
Помойная жизнь непривлекательна, и никакой надежды когда-нибудь услышать хрустальный звон фужеров.