В 1977 году исполнилось четыреста
лет со дня рождения Рубенса.
Возможно ли было не откликнуться на столь значимую для всего советского народа дату?
И отозвались: большим тиражом напечатали репродукцию "Вирсавии", вставили в красивую рамку и отправили на продажу в книжные магазины. Там картина дополнила коллекцию из портретов членов ЦК КПСС и репродукций работ Шишкина и Васнецова.
Соблазнительница Давида лежала обнаженная, очевидно, отдыхая после купания на крыше.
"Вирсавию" не покупали.
Да и с какой стати семейный детный обыватель захотел бы иметь у себя дома внушительных размеров изображение голой бабы?
Судьба остальных репродукций неизвестна, но наш книжный магазин нашел способ избавиться от залежалого товара Одна из сотрудниц имела влиятельного родственника в горкоме партии.
Горком помог.
Завод получил разнорядку с предложением, от которого нельзя отказаться: приобрести картину для всех цехов, для заводоуправления и для всех вспомогательных служб.
Любая материальная ценность снабжалась инвентарным номеро. Наличие ее ежегодно проверялось по описи специальной комиссией. Пришедшее в негодность имущество подлежало списанию по акту с последующей утилизацией.
Теперь и репродукцию включили
в перечень цехового имущества.
Контроль и учет, как завещал великий Ленин.
Мы пересеклись с "Вирсавией" на лестнице. Картину под мышкой несла хозмастер нашего цеха. На лице - печать печали и озабоченности.
- Это что?!
- Вирсавия!
Последовал рассказ об истории приобретения.
- Вот, скажи, куда ее теперь?
Ведь за нее отчитываться надо!
- А ты куда ее тащишь?
- К начальнику, пусть сам решает!
Мне стало интересно, дальше пошли вместе.
Начальник сидел за столом лицом ко входу под большим портретом Ленина. Он тоже не знал, куда пристроить репродукцию. Предложение повесить на боковую стенку отверг решительно:
- У меня не салон интимных услуг!
- Но куда?!
- Куда хочешь! Почему вы все со всякой
ерундой ко мне лезете? Это твоя работа!
И тут появился его заместитель. "Вирсавия" ему чрезвычайно понравилась. Видимо, у него были общие вкусы с царем Давидом. Или с Рубенсом.
- Какая женщина!
Хозмастер с ожившей надеждой предложила:
- Повесь у себя!
- Как-то неудобно! Давай, я ее себе домой возьму?
- А инвентаризация?
- Ты скажешь, я принесу.
Разведенный замначальника цеха жил один
и мог себе позволить присутствие "Вирсавии".