Тогда сказала ему Далила:
«Как можешь ты говорить, что любишь меня,
когда сердце твое не со мною?»
Книга судей Израилевых
--------------------------------
- Фульвия - необычное имя, - заметил он.
- Родители захотели, - она пожала плечами. – Это имя жены Антония.
- Первой жены, - также блеснул он эрудицией.
- Мне нравится.
- Тебе оно идет. Сочетание букв хорошо вяжется с твоим обликом.
- А бабушка хотела назвать Аней. Аня.
Она произнесла это имя очень по-русски.
Он не удивился, за три дня знакомства уже зная про ее русские корни.
* * *
Первая встреча произошла в баре гостиницы, куда он спустился вечером после прилета, снедаемый одиночеством.
Красавица, одна. Он, преодолев стеснительность, попросил разрешения сесть за ее столик.
Проницательный взгляд, доброжелательный кивок.
Она была стильной, и это было главное. Не из породы девушек, ищущих знакомств в барах.
Их встреча была счастливым стечением обстоятельств.
Три часа вместе за маленьким столиком.
Она остановилась в этой же гостинице.
В лифте он поцеловал ее. Она закинула руки ему на шею.
И они снова целовались. Долго и страстно. Когда кабина остановился на ее этаже, она потянула его за ладонь.
- Завтра, - он решил проявить сдержанность и покачал головой, которая слегка кружилась. Собственное слово вызвало тоскливое томление.
Он не был уверен, что увидит ее вновь.
* * *
«Подарок судьбы», - подумал он.
Они лежали голые на смятых простынях. Тесно прижавшись, сплетя руки и ноги.
Кондиционер нагонял искусственный бриз.
Черные локоны с отливом вороненой стали. Длинная шея. Атласная кожа. Огромные глаза и глубокий взор - словно мостик из души в душу. Заботливо оглядывает его лицо.
«С такой можно всю жизнь».
Она призналась ему в любви на второй вечер. В то самое «завтра». И он не мог прийти в себя от нахлынувшего ощущения радости.
Они встречались неделю. Она выполняла все его желания.
Он предложил ей помолвку и подарил кольцо. Она сказала: «Да». Ее присутствие, ее ласки, слова были бальзамом для его израненной души.
А отель впервые в жизни стал домом, потому что она оставалась спать у него.
* * *
Он уехал и через три дня вернулся. Дела службы. Она все еще жила в отеле. Была студенткой из Монреаля, но с каким-то особым статусом, потому что за ее проживание платило канадское посольство. Не важно. Может, у них так принято.
Расставание казалось вечностью. И они набросились друг на друга.
Утром он заказал в номер завтрак на двоих. Уходя, поцеловал ее, еще спящую.
Она улыбнулась, не открывая глаз, и он с трепетной нежностью еще раз коснулся ее губ, тонко очерченных и волнующих своим изящным изгибом.
Мелькнула эгоистичная мысль - хорошо, если бы умела готовить. Он отогнал ее. Главное, что была любовь. Его не пугали ни трудности, ни возможные последствия.
Черная с хромированными вставками машина дежурила у входа. Водитель стоял у пассажирской дверцы, вытянувшись, вытянувшись при его появлении.
Как часовой у Мавзолея.
Эти знаки внимания уже привычными.
Тронулись. Папка с документами лежала на коленях. Он не открывал ее, поскольку и так знал, что будет говорить.
* * *
Седовласые худолицые господа в отличных костюмах натянуто улыбались. Это был мир его общения.
Они ненавидели его, как вероятно, и всех остальных, кроме себя. Но в данный момент основным раздражителем был он, и они скрывали свою ненависть улыбками,
потому что обстоятельства не позволяли выразить истинного отношения иначе.
Они хотели знать, что у него на уме, потому что во всем остальном он был неуязвим. Он шутя парировал их выпады и доводы, и они отчаялись загнать его в тупик. Оставалось только прятать свою растерянность за порядком износившимся лицевым фасадом, и вынашивать планы реванша. Их черепные коробки гудели от напряжения.
А он был доволен состоявшимся раундом. Эти люди забавляли его. Они были хорошими собеседниками, но примитивность их мыслей вызывала легкую жалость. Нет, их компания была ненамного интересней общества канареек. Они с помощью наивных уловок пытались манипулировать им. Как дети, норовящие перехитрить отца.
Но на сегодня хватит. Они приглашают на протокольный коктейль, который оплачивают их правительства. Ладно, он выпьет бокал шампанского и проглотит канапе с паштетом. Дальше каждый займется своими делами. Пусть развлекаются - сочиняют отчеты, делают доклады, спят, пьют, а он поедет к Фульвии.
* * *
Она ждала в постели. Полусидя. Голые плечи, едва прикрытая одеялом грудь. Он ринулся в тепло ее объятий, погрузил руки в густую смоль волос. Она подалась навстречу…
За окном стемнело. Ему не хотелось одеваться, спускаться в ресторан. Она сказала:
- Проголодался? Я принесла поесть.
Он благодарно посмотрел на нее.
Фульвия потупила взгляд:
- А ты как думал, я же все понимаю.
Еще никто так не угадывал его мыслей.
Они поели сыра, копченой ветчины, умяли нежный хрустящий багет, сдобрив все красным «бордо» 2005 года.
Ее обнаженная спина с узкой ложбинкой, как лезвие кинжала с кровостоком, была как шелк.
Жмурясь от наслаждения, он решил, что надо переезжать в аппарт-отель, где есть кухня.
Он обожал ее загадочную улыбку и сияющие глаза с длинными ресницами. Молча восторгался каждой черточкой ее юного лица.
Она была похожа на Одри Хепберн в «Римских каникулах». Такая же стройная, тот же рост, сто семьдесят сантиметров. Основная разница была в том, что Одри завершила свою карьеру в тридцать восемь, а Фульвия в двадцать один еще не начинала.
Но с этим было можно смириться.
* * *
Уже на следующий день он переехал. К счастью, подходящая резиденция нашлась всего в двух кварталах. Ощущение, что у него есть дом, укрепилось, когда вечером в дверь позвонила Фульвия.
Раньше в его жизни был только смысл, теперь в ней появился уют. Он обнял ее у входа, ощутил тепло ее тела, сжал ее бедра. Она отстранилась с извиняющейся улыбкой:
- Устала.
- Я помогу тебе отдохнуть.
Она проскользнула в комнату, на диван. Он почувствовал себя неловко. Двинулся следом. Наклонился к ее лицу.
Она обвила его шею руками. Он почувствовал, что теряет голову. Взял ее за грудь. Она решительно убрала его руку.
- Что не так? – спросил он с досадой.
- Все нормально, - ее голос звучал равнодушно.
Он повторил свой жест и схлопотал по руке.
- А говоришь – нормально! – он рухнул рядом.
Фульвия прильнула к нему, обхватила за плечи.
- Мне без тебя плохо.
Он не шелохнулся.
- Погладь меня.
Он вложил всю нежность в прикосновение к ее волосам. Другой рукой нащупал разрез на ее блузке, полез расстегивать пуговицы.
- У тебя одно на уме! - возмутилась она.
- Хочу тебя, - подтвердил он.
- Хотеть не вредно.
- Вредно хотеть и не иметь.
Его желание продолжало расти.
- Неприятности? – он сочувственно почесал ей макушку.
- Нет, просто хочу больше узнать о тебе.
- Шпионка, - усмехнулся он.
- Сам такой, –огрызнулась она.
- Что ты хочешь знать?
- Чем ты здесь занимаешься.
- А если не скажу?
- Значит, не доверяешь.
- Для таких отношений, как у нас с тобой, совсем не обязательно знать про работу.
- Я ведь не скрывала, чем занимаюсь.
Фульвия по-прежнему прижималась к нему.
- У меня здесь переговоры.
- Какие?
- Важные.
- Касается денег?
- Нет.
- Ты хочешь, чтобы я была с тобой?
- Да.
- Тогда ответь, пожалуйста.
Он задумался:
- Мы обсуждаем, как избежать войны.
- Круто. Ну и как?
- Пока не ясно. Мои собеседники желают знать некоторые вещи, о которых я им не говорю.
- Скажи мне.
- Размечталась.
- Повторять не стану.
- Надеюсь, это останется между нами?
- Разумеется.
- Хорошо.
Он вкратце рассказал о радиолокаторах подсвета и наведения 5Н63 для зенитно-ракетных комплексов С-300П, схемах "холодного запуска" для зенитных управляемых ракет 5В55/48Н6/9М82, радиолокаторах раннего обнаружения 5Н64/64Н6, зенитных ракетах дальнего радиуса действия 48Н6Е2/Е3 и 40Н6, новых радиолокаторах с фазированными антенными решетками большой радиочастотной мощности и скачкообразной перестройки частоты, новых низкочастотных радарах. Все это планировалось поставить дружественной стране, чтобы противостоять возможной агрессии НАТО.
Она слушала, затаив дыхание.
Едва он закончил, как она позволила раздеть и взять себя. Диван прекрасно подходил для этой цели.
Потом он не мог заснуть. Впервые лежащее рядом тело показалось чужим. Но он отогнал неприятные мысли.
* * *
Фульфия заснула. «Предположим, она работает на них», - думал он, убаюкиваемый ароматным теплом ее объятий.- «И что?»
Утром, когда она вышла в ванную, он проверил ее паспорт и мобильный телефон. Паспорт был действительно канадским, а в списке недавних контактов он с удовлетворением нашел свой номер.
Но с огорчением - два других, которым соответствовали имена: Сладусик и Адамс. С первым было ясно, а фамилию Адамс носил шеф службы безопасности канадского посольства.
* * *
Она была зла. Сначала ей внимали с напряженным интересом.
Потом расхохотались: «Поставки их радиолокаторов и систем противовоздушной обороны в зону конфликта давно не являются тайной!» - «Откуда я могла знать?» - растерянно возразила Фульвия. «Все это сообщил на пресс-конференции начальник их Генштаба неделю назад», - ответил Адамс.
* * *
- Встретимся? – спросил он. Они не виделись уже два дня.
- О’кей, - ответила Фульвия.
- Я заеду за тобой.
С его стороны это было проявлением слабости.
Он взял такси и велел шоферу ждать в условленном месте неподалеку от канадского посольства, где Фульвия теперь жила. Она опоздала на двадцать минут.
Его раздражение достигло пика, но как только Фульвия появилась, он сразу обо всем забыл. Один взгляд на ее лицо в обрамлении черных локонов вызывал головокружение…
Пока ехали, она сердито отмалчивалась.
Когда такси прижалось к обочине, Фульвия, словно очнувшись ото сна, спросила:
- Куда ты меня привез?
- Ко мне.
- Не хочу.
- Тогда в ресторан? – предложил он.
В ресторан она тоже не хотела. Они вышли из машины.
- Пойдем, - позвал он.
- Нет.
Он направился к дому один.
Зашел в квартиру, разделся. Оставил дверь приоткрытой.
Досчитал до десяти. Закрыл глаза. Когда открыл, Фульвия стояла в углу.
Он снял с ее теплых плеч длинное кашемировое пальто. Поцеловал в горячие губы.
- Ты меня обманул, - сказала она.
- Нет, - соврал он.
- Еще раз так сделаешь, уйду навсегда.
«Ну и катись», - хотел сказать он, но сдержался, потому что порвать с ней было безумием.
Вместо этого произнес:
- Хорошо.
Стал осторожно задирать ее кофту. Бюстгальтера не было.
- Обожаю тебя, - прошептал он.
Она одернула кофту.
Неприступна.
Вошли в комнату, сели на диван. Его влекло к ней, но всякий раз она отбивала его натиск.
Распаленный, он прижал ее руки к кожаной обивке.
Она насмешливо смотрела снизу.
- Ну и?
Он сдался:
- Если начнутся боевые действия, мы не вступим в войну.
- Это и есть твоя тайна? – озадаченно переспросила она.
- Да.
- Не густо.
- Эта информация стоит миллиард.
Она без сопротивления дала стянуть с себя брюки, под которыми не было трусиков.
* * *
- Сладусик, я умираю без тебя, - прохныкала Фульвия.
- Потерпи, скоро мы будем вместе, - голос из Монреаля звучал разухабисто, но на душе у нее все равно скребли кошки.
К тому же вынырнувший из кабинета Адамс уже сверлил ее нетерпеливым взглядом.
- Я еще позвоню, - Фульвия отключила и спрятала в задний карман брюк телефон.
- Он дурачит вас, - сказал Адамс.- Наш аналитический центр подтверждает, что они не полезут на рожон ни при каких условиях. Вся наша стратегия строится на этом. Вопрос в том, как ему, несмотря ни на что, удается связывать нам руки, тянуть переговоры до бесконечности. Или он виртуоз или знает нечто, что мы обязаны знать тоже.
Она возразила:
- Я не могу заставить.
- Но можете узнать, в чем его секрет, – Адамс помедлил. – Конечно, если уверены в своем влиянии на него.
- Уверена.
- Смотрите, а то ведь кормушка может закрыться, - строго предупредил Адамс.
Фульвии хотелось послать его к черту, но она лишь кивнула. Работать на правительство денежно и престижно, а возвращаться к жизни call-girl в двадцать один…
* * *
Он купил устрицы.
Фульвии не было.
Он знал, что она уже не придет, но продолжал ждать.
Много раз прикидывал, как поступить, но понимал, что не может сказать ей правду. Но что-то нужно было решать.
В полночь что-то неуловимое заставило его насторожиться, вылезти из-под одеяла и открыть дверь.
Фульвия стояла на пороге. Из темного коридора тянуло холодом.
- Хочу есть, - жалобно сказала она.
Он помог ей снять куртку, захотел обнять.
- Не прикасайся ко мне, - она отстранилась.
- В холодильнике есть устрицы, - сказал он.
- Здорово.
– Сумеешь открыть?
- Да.
- Хорошо. Тогда я пойду спать. Ты придешь?
- Да, - она досадливо отмахнулась. - Ложись.
Он слышал, как на кухне одна за одной хрустели под ножом раковины. У него было две дюжины устриц, и Фульвия расправлялась с ними опытной рукой.
* * *
Она вошла в спальню и села рядом. Уже в его домашнем халате. Наклонилась. От нее пахло морем.
Он запустил под халат руку. Замер от ощущения обнаженного тела.
- Ты же хотел спать, - сказала она.
- Теперь не хочу.
- А придется.
- Почему?
- Потому что ты не откровенен со мной. А раз не доверяешь, я не могу доверять тебе.
- На самом деле не могу сказать. Поверь.
- Как знаешь, - она попыталась встать. Он удержал ее.
- Это слишком интимное. Боюсь, если узнаешь, это будет иметь плохие последствия.
- Если любишь, то не бойся.
- А может, обойдемся? – он взял в ладонь мягкое полушарие ее груди.
- Все, спи! - она сердито закуталась в халат, перебралась в дальний угол кровати.
- Ладно, - он обнял ее. – Ты сейчас поймешь.
- Угу.
- Я люблю женщин, - начал он. - Не могу без них.
«Это я знаю», - подумала она.
- Я так устроен, что не смогу работать, если вдруг у меня пропадет желание, желание любить, - продолжил он.
- В каком смысле?
- В том самом, - он придвинулся к ней.
- Не может быть?! - она недоверчиво помотала головой.
- Все мое искусство основано на этом.
* * *
- Ты понимаешь, что я открылся тебе?
- Не беспокойся.
Фульвия повернулась к нему, спросила лукаво:
– Скажи, чем я тебе нравлюсь?
- Характером, а точнее, тем, как ты говоришь, как ведешь себя со мной. Люблю твои интонации, фразы, весь твой облик.
Халат распахнулся.
- Глупыш, я люблю тебя, – ее глаза сияли в темноте.
- Ты единственная.
Она податливо развела согнутые в коленях ноги.
- Иди ко мне.
Он ощутил тепло ее живота низом своего.
- Любимая, - сказал он.
Но тут она сделала то, чего он никак не ожидал…
* * *
Он провел остаток ночи на диване. Утром заглянул в спальню.
Фульвия безмятежно спала в той же позе. Он накрыл ее одеялом. Выражение ее лица было ангельским. Но после ночного происшествия с таким же успехом в кровати могла лежать мраморная статуя.
Он бы простил природную вульгарность. Но то, что сделала она, было даже не естественно.
Из лимузина он позвонил в посольство – новостей для него пока не было.
На переговоры он прибыл в отвратительном настроении, но впрягся в уже привычный ритм. На этот раз седовласые худолицые господа предложили компромиссные варианты ранее отвергнутых им формулировок.
У него не возникло принципиальных возражений ни по одной из них. Текст был составлен четко. Юридическая и политическая аргументация была безупречна. Он предоставил своим экспертам возможность поспорить по мелочам. За полдня они продвинулись дальше, чем за предыдущие две недели. К счастью, он был единственным в своем лагере, кто понимал, что сдает позиции без боя.
Ближе к обеду к его уху наклонился временный поверенный:
- Доставили еще одного члена делегации. Как вы и просили.
- Хорошо, – кивнул он. – Займите пока его чем-нибудь.
В перерыве он поднялся в бар на верхнем этаже здания, с которого открывался панорамный вид на Елисейские Поля.
Его терпеливо ждали.
Он предложил выпить кофе.
«Двадцать пять лет, правовое управление МИД, юридический факультет МГУ, пять языков, мастер спорта по горным лыжам…», - перебирал он про себя элементы досье вновь прибывшего.
- Спасибо, что оперативно приехали, - сказал он.
- Не привыкать, - стройная брюнетка в черном брючном костюме скромно улыбнулась.
Это напомнило ему о том, что она дочь адмирала.
- Предстоит бодаться? – предположила она.
- Посмотрим, - ответил он хмуро.
Черные глаза, длинная челка, потрясающие губы.
До этого он видел ее один только раз, на новогоднем вечере в министерстве, и признался себе тогда, что красивее девушки не встречал. Вопрос о ее приезде он поставил вчера перед инстанциями в категорической форме.
- Я о вас много слышала, - сказала она.
- Ну и как? – полюбопытствовал он.
- После всего услышанного было интересно познакомиться лично.
Он почувствовал, что в его настроении происходит перемена.
А значит, и на переговорах не все так безнадежно.
* * *
Фульвия скучала. Против всяких ожиданий, она хотела видеть его, а он не звонил. Сладусик своим бесконечным трепом уже набил оскомину, а Адамс не подавал признаков жизни, и в этом тоже предстояло разобраться.
Можно конечно нагрянуть без предупреждения, но она сыграла с ним рискованную шутку, и кто знает, как он отреагирует. Если тривиально выставит за дверь, то это, после всего прожитого вместе, будет не романтично.
Она набрала номер и, когда он взял трубку, с замирающим сердцем сказала:
- Это я.
- Да, слушаю.
Его голос звучал приветливо, и это ее ободрило.
- Ты не звонил.
- Не хотел.
Она собралась вспылить, но поняла – бессмысленно. Вместо этого:
- Извини.
- Со всяким бывает.
- Не сердишься?
- Напротив, спасибо. А что было, то было.
- Увидимся?
- Нет. У каждого теперь своя дорога.
«Ну-ну», - усмехнулась она про себя и пропела:
- Тогда, чао-чао.
Получилось мелодично и индифферентно. В точности как она хотела.
* * *
- Удачи, - вежливо, но уже отстраненно пожелал он и отбросил мобильник на край кровати.
Черноглазка с длинной челкой, прильнувшая к нему, не стала спрашивать, кто это был.
Она была умна, целеустремленна и знала жизнь.
_______________________________________________