Моя дорогая Митчелл
Я была ещё школьницей, когда во время одной из политинформаций прозвучала эта фамилия. Обсуждалась передовица в газете «Правда», где говорилось о том, что два сотрудника Агенства национальной безопасности США, Уильям Мартин и Бернон Митчелл, сбежали в СССР и своим поступком изменили ход "холодной войны" между нашими странами.
Мы, советские комсомольцы, искренне радовались этому факту. Никто из нас и наших близких не хотел новой кровавой бойни. На улицах ещё можно было встретить безногих и безруких инвалидов Великой Отечественной, некоторые из них просили милостыню на пропитание. А перебежчики из-за кордона к нам, в страну, строящую коммунизм, были исключительной редкостью.
Митчелл и Мартин выступили на пресс-конференции и объяснили мотивы своего поступка. Они заявили, что их правительство проводит провокационную политику, которая может привести Соединенные Штаты и Россию к ядерной войне, и всё закончится уничтожением обеих стран. В интервью после выступления Бернон Митчелл заявил, что правительство и спецслужбы регулярно обманывают своих граждан, что он лично не желает участвовать во лжи.
До чего же симпатичен был этот американский парень, такой смелый и решительный! Откуда мне, тюменской школьнице, было в ту пору знать, что в США его поступок расценивали как нанесение тяжелейшего ущерба национальной безопасности за всю историю страны? В зарубежных публикациях перебежчиков поливали грязью, называли «подлыми предателями», «изменниками Родины», обвиняли во всех смертных грехах. Там тоже, как и у нас, создавали соответствующее общественное мнение, давали «идеологически верную» оценку событию. Мы же радовались за свою страну, за свою идеологию, ну, и за парней, сбежавших от прогнившего капитализма, тоже.
Порадовались и забыли. Молодая жизнь проистекала бурно. Студенчество. Замужество. Появление детей. Новая интересная работа в газете и на телевидении. Не успела оглянуться, как пенсионный возраст наступил. Чем заниматься пенсионерке? Конечно, дачей. Старая, под Тюменью, давно обустроена, а та, что купили дети в Ленинградской области, под Лугой, требует приложения сил. Поехала.
Само собой, познакомилась с соседками. Словоохотливая Нинель Григорьевна (соседка справа) поведала, что до недавних пор сама она преподавала латынь студентам-медикам, а её приятельница (наша соседка справа) - бывший декан фортепианного факультета Санкт-Петербургской консерватории Галина Владимировна Митчелл, была замужем за американцем, который, к сожалению, уже умер.
Несколько вечерних посиделок, и мы подружились. Галина Владимировна оказалась сибирячкой, из Омска. Она рассказала, как в 1961 году, окончив аспирантуру Ленинградской консерватории, работала ассистентом у ректора, знаменитого тогда пианиста Павла Серебрякова. Он-то однажды и предложил ей давать уроки не совсем обычному ученику, американцу, который по-русски и двух слов связать не мог.
Галочка не владела английским, потому не сразу согласилась на репетиторство. Но ректор был настойчив, знакомство состоялось. Бернон Митчелл оказался неплохим пианистом и симпатичным, общительным молодым человеком. Совместные занятия приносили удовольствие обоим. Нежданно-негаданно пришла любовь. Она заполнила всё пространство, в котором обитали молодые люди, и, на удивление, оставалась свежей и яркой целых сорок лет.
И сейчас, где бы ни находилась Галина Владимировна, в своей просторной петербургской квартире на проспекте Римского-Корсакова или в маленьком дачном домике на опушке густого леса, она неизменно чувствует присутствие её "дорого Бернона", его тёплый взгляд и нежные прикосновения.
В отличие от других дачников, Галина Митчелл не выращивает на своём участке картошку и овощи. Там лишь несколько деревьев, кусты и цветочные клумбы. Между ними - лужайка. В тёплые, солнечные дни её можно увидеть в гамаке с книжкой или в беседке с ноутбуком. А как только наступает грибной сезон, она выходит за калитку с тросточкой и маленькой корзинкой. И всегда возвращается с богатой добычей.
- Мои грибы никогда не попадутся другому, - уверяет Галина Владимировна, - только я знаю, где они от всех прячутся.
Поскольку он выросла в Сибири, в лесу чувствует себя, как дома, и нередко предпринимает дальние походы. Ни за что не скажешь, что эта женщина давно разменяла девятый десяток лет! Искрящиеся мудрым светом глаза, открытая улыбка, спокойный мягкий голос и аристократические манеры делают её не молодящейся, а по-настоящему молодой.
Как-то в жаркий день, стараясь уберечь своих собеседниц от палящих солнечных лучей, я стала раздавать им бейсболки. «Нет,- категорично заявила Митчелл, - я это не надену. Вот ключи от домика, возле шкафа висят мои шляпы, будьте добры любую из них…» И, когда один из моих внуков сбегал за шляпой, кокетливо надела её на бочок и сразу стала выгодно отличатся от воркующих сверстниц в бейсболках.
- Она даже в походы за грибами надевает на шею чёрный жемчуг, - с лёгкой завистью шепнула мне по секрету Нинель Григорьевна. – А видели её посуду?
И посуда из тонкого фарфора, и тщательно уложенный паричок, без которого мы не встречали Митчелл, и отглаженные брючки – всё это придавало нашей соседке какой-то нероссийский вид. И немудрено, ведь она всю жизнь прожила с американцем.
Думаю, в начале их совместной жизни её не могло не интересовать прошлое супруга, она, наверняка, хотела получить ответ на самый главный вопрос: можно ли его действительно называть «шпионом»? Вот как он ей ответил:
– О, Галочка, представь такую ситуацию: идут два прилично одетых человека на расстоянии пяти метров друг за другом. У первого, видимо, дырка в кармане брюк, из которой все время падают монеты. А второй, идущий за ним, заметил это и с удовольствием подбирает монеты и кладет в свой карман... Двое других мужчин, увидев, что происходит, подошли к первому и обратили его внимание на проблему... Он, естественно, поблагодарил и переложил оставшиеся деньги в другое место. Второй, недовольно посмотрел на двух незнакомцев, прикрывших дармовой источник дохода, пошел своей дорогой, рассерженный и злой.
– Какие молодцы те двое, – заметила Галина.
– Вот и мы с Мартином сделали то же самое: у Советского Союза шифровальная машина имела аналогичную «дырку в кармане» – техническую неисправность, благодаря которой Америка спокойно «подбирала монеты», т. е. свободно читала секретные шифры. Мы сообщили компетентным людям в России об этом. Как ты думаешь, это шпионаж?
– Конечно, нет. Мне кажется, шпионы продают секреты одной страны другой... А вы с Вильямом просто обратили внимание России на её собственные трудности... Какой же это шпионаж?!
Этот диалог я взяла из книги Галины Владимировны «Музыка, Бернон – моя жизнь», которую она написала несколько лет назад и издала небольшим тиражом за свой счёт. После смерти мужа она побывала в США, где нашла тёплый приём семьи Митчелл. Естественно, для всех родственников Бернон никогда не был ни шпионом, ни дезертиром. Они знали, что он просто не хотел войны, потому и помог Советам защитить секретные коды от взлома, над которым в ту пору работали военные операторы радиоперехвата и американские разведчики, разбросанные по всему миру.
Из книги же я узнала, что Бернон почти 20 лет проработал программистом сначала в Электромеханическом институте связи им. Бонч-Бруевича, затем на химическом факультете Университета. Занимался теорией случайных чисел. Коллеги и друзья ценили его как специалиста, как умного, эрудированного человека. Он увлекался шахматами, теннисом, классической музыкой. Очень любил бывать на даче, от которой сейчас наш участок отделён всего лишь реденьким забором.
Умер Митчелл от инфаркта 12 ноября 2001 года в своей квартире в центре Санкт-Петербурга, напротив Никольского собора.
Книгу Галина Владимировна давала мне на один день, и я прочитала её залпом в первое лето пребывания на питерской даче, а через год узнала, что сделан перевод на английский. Этому, ясное дело, способствовали американские родственники Митчелл.
Знаю, что четыре экземпляра своих воспоминаний Галина Владимировна передала Петербургской публичной библиотеке им. Маяковского. Книги числятся в электронном каталоге библиотеки, даже удалось найти хозяйственные документы о постановке их на баланс, но самих книг в библиотеке нет. В главном здании библиотеки, на Фонтанке, не могут объяснить, куда подевалось книги, а в музыкальном отделе Маяковки на Невском намекнули, что книгу изъяли "люди с Литейного".
А потом мне в руки попала газета "Совершенно секретно", где под рубрикой "Секреты разведки" помещена большая статья о "самых важных перебежчиках в истории Америки" Мартине и Митчелле, с фотографиями. С одного из снимков на меня смотрела Галина Владимировна, совсем юная, но весьма узнаваемая.
Статья мне не понравилась, слишком однобоко в ней рассказывается о людях, ради высокой идеи отказавшихся от Родины. Книга гораздо лучше. А ещё лучше живое общение с милой и доброй Галиной Владимировной Митчелл, умеющей восхищаться закатом и рассветом, семейкой белых грибов, рябиновой кистью, поздними розами и на досуге рисующей замечательные картины.
На снимке: Галина Владимировна Митчелл.