Он был художником и снимал крошечную комнатку в Париже на бульваре Монмартр. Когда-нибудь он прославится и станет жутко знаменит. А пока он рисовал, подражая Моне. Эту крошечную женщину он заметил в кафе. Она подошла к нему сама и заговорила. Он был взволнован близостью этого полураздетого тела. Вертлявого, пахнущего чем-то таким, что сводило с ума. Начинала кружиться голова и тянуло как-то в животе.
Она сидела с ним за одним столиком. Декольте, обнажённые покатые плечи. Капризные губы, почему-то придававшие ей ужасно развратный вид. Ямочки на щеках и смешливое лицо. Она сказала, что работает в шляпной мастерской и подрабатывает натурщицей. На улице она прижалась к нему и сказала, что домой ей ехать далеко, и она переночует у него.
Потом они шли по пустынному бульвару. Каблуки стучали по мостовой, звук как эхо бежал от дома к дому и затихал где-то вдали. Шелестели листвой каштаны. Чешуёй серебрилась Сена. Луна висела совсем низко и сопровождала их, тащилась за ними. Впервые он привёл домой женщину.
-Вы когда-нибудь думали о любви, о женщинах? Нет? Даже и не целовали ни разу?
- Я не хочу становиться рабом, кого бы то ни было.
Они всю ночь проспали на одной кровати совершенно целомудренно, не прикасаясь к друг другу. Он уже привык к ней и не мыслил себя без неё.
Сегодня он решил сказать ей, что любит. Заказал в кафе абсента на три франка. Потом ещё. Осмелел и стал ждать её в своей комнатушке. С горящими щеками и стучащим как колокол сердцем. Прижимал к лицу её бельё и вдыхал волнующий запах. Она появилась к вечеру.
- Я люблю Вас!
Она ничего не слышала. Носилась по комнате, перекладывала вещи. Как в тумане. Потом подошла, подняла кукольное личико:
- Вы не могли бы пару часиков погулять?
- Что?
Он ничего не понимал. Зачем?
- Милый, милый мой! Самый, самый добрый на свете! Я встретила своего старого знакомого, и нам совершенно некуда пойти. На гостиницу у него нет денег.
Когда он выходил из комнаты, то натолкнулся на мужчину в светлых бежевых брюках и коричневой шляпе. Он нервно ходил по коридору и нетерпеливо стучал тростью. Потом он рванул к дверям.
- Проклятая любовь! Я так и не успел сказать ей, что люблю!
В кармане он всё ещё сжимал рукой её нижнее бельё