Ветер пастух гоняет по голубому пастбищу неба стадо растрепанных облаков, а те то создают толкучку, жмутся одно к другому и топчутся прямо по солнцу, то несутся со всей прыти от горизонта к горизонту. Река то начинает светиться отполированным серебром, переливаться миллионами солнечных зайчиков, то вдруг тухнет, чернеет.
Господи, ведь я просто зашел сказать, как я тебя люблю. Я сидел и редактировал фотографии в Фотошопе, ты возилась в ванной. Ты всегда проводишь так много времени, ухаживая за собой. У тебя сотни баночек, кремов и мазей. Вечерами начинается священнодействие омолаживания. Так было, так будет. Ритуал мало чем отличается от вчерашнего, могут меняться цвета и запахи. Я не могу сказать, что мне это нравится – вид лица, вымазанного как у индейца в черную зловонную жижу, не может вызывать положительных эмоций – но меня это, пожалуй, умиляет. Умиляет, как ты делаешь серьезное лицо, когда красишь себе ногти, распространяя ядовитый запах по всей квартире, а потом долго держишь руки перед собой. Пока не высохнет лак. Или, сложив руки на груди, просишь, чтобы я уложил тебя в кровать. На меня часто накатывает чувство теплоты, как только я подумаю о тебе. Иногда возникает желание подойти и обнять тебя. Просто так. Ворочая перед сном зубной щеткой во рту, я могу неожиданно поймать себя на мысли, что без тебя мне было бы очень одиноко. Было бы очень плохо. Меня трогает, когда ты кладешь новое мыло на полочку в ванной, или меняешь мое полотенце. Мне кажется это милым. Мне кажется, если ты это делаешь, ты стараешься для меня. По крайней мере, мне так приятно думать. Мне хочется думать, что ты меня любишь. А кому не хочется, чтобы его любили? Я сидел и редактировал фотографии, а ты была в ванной. Я представил себе, как ты делаешь рожицы перед зеркалом, чтобы натянуть кожу на лице, втираешь разные эликсиры молодости. Чтобы выглядеть моложе. Я представил, как ты смотришь на свое отражение и находишь маленькую морщинку возле глаза. Тебе так не хочется прощаться с молодостью. Теплая волна накрыла меня, и я зашел сказать тебе, что я люблю тебя. Я не знаю, что такое любовь. Я знаю, что когда ты выходишь из дома, через пять минут я уже скучаю. Я знаю, что с тобой я готов делиться всем, что у меня есть. Кроме, пожалуй, нескольких моментов одиночества. Я счастлив разделить с тобой любую радость. Я могу не оставить тебе последний кусочек шоколадки, но это не в счет. Я знаю, что когда ты рядом, мне на душе спокойно. Я могу быть счастлив, только когда ты рядом. Это странно! Ты не любишь Pink Floyd и King Crimson, тебе не нравится жить в палатках, ты готова часами говорить об одежде и моде, ты не умеешь готовить, ты не смотришь мистики и фэнтези. Но мне хорошо с тобой. Знаю, что твой смех лучшая музыка на свете. А твоя улыбка самая таинственная из загадок. Я не знаю, что такое любовь, но я хотел бы дожить с тобой до старости. Ты убегаешь от старости, но я хотел бы идти с тобой по аллее, усыпанной золотыми листьями, держась с тобою за руки. Как когда-то. Я хочу быть красивым элегантным стариком с белыми волосами и антикварной тростью. Но ты говоришь, что все светловолосые к старости становятся плешивыми или лысыми. Трость, по крайней мере, у меня будет. Осень – символ старости, лучше мы будем с тобой гулять по весеннему лесу. Держась за руки. Я надеюсь поумнеть к старости и научиться наслаждаться каждой секундой, ценить каждое мгновение, когда ты рядом. Я не знаю, что такое любовь. Но если это она, я зашел тебе сказать про это. Без тебя я тоскую. За день накапливается столько хороших слов, что я не успеваю их сказать вечером. Я не умею красиво говорить. Даже когда ты рядом, спешу написать то, что хотел тебе сказать. В этом мой прокол. Но это не мешает мне любоваться тобой по утрам. Ты выходишь из дому красивой и ухоженной. Тебе делают комплименты мужчины. А я любуюсь тобой каждое утро. Ты носишься из комнаты в комнату, в поисках пропавшего свитера или колготок. Ты кидаешься от утюга к тарелке с жижицей, в которой плавают крупинки овсянки. У тебя падают баночки с лаком, рассыпается пудра. Ты успеваешь погладить рубашку сыну и написать мне список покупок. Никак не можешь справиться с замочком на ожерелье и бросаешь его в косметичку, чтобы одеть на работе. Ты забываешь в прихожей пакет с обедом, забываешь мобильный телефон. Но ты выходишь из дому красивой и свежей. Я учусь у тебя радоваться мелочам. Я всегда подозревал, что жизнь состоит из мелочей. Если у тебя глобальные неприятности на работе, копеечная покупка может заставить тебя радоваться, как ребенка. Такая же мелочь может надолго испортить тебе настроение, но это реже. Ты редко смотришь на звезды, но ты любишь романтику. Ты не сядешь со мной выпить вина, пока не будут гореть все свечи, какие только можно найти дома. Ты будешь долго искать какую-то именно свечку, перероешь всё в кладовке, разберешь заодно завал в нижнем ящике на кухне. Но пить вино мы будем при зажженных свечах. Это так романтично. Я восхищаюсь твоей жаждой к жизни. Ты мечтаешь объездить весь мир. Ты стараешься помочь беспризорным детям. Ты живешь сегодняшним днем – это признак мудрости. С твоим появлением оживает любая компания. Ведь ты у меня самая красивая и самая веселая. Об этом я хотел сказать тебе, когда открыл дверь ванной комнаты.
Самурая просвистел клинок.
Цветы упали замертво.
Бабочка не взлетела.
Ты спросила меня, почему я не убрал носки из ванной. Но я их только собирался постирать. Перед сном. Так я и сказал. Но это было не то, что я хотел тебе сказать. Я в зеркале увидел твоё отражение. Точнее, твоими были только глаза на черной маске в целлофановой шапочке. Ты спросила, почему я не купил зубную пасту. Спросила как чревовещатель, не двигая губами. Израильская грязь стянула твоё лицо. Я сказал, что забыл. Куплю завтра. Можно ещё выдавить из старого тюбика. Есть где-то зубной порошок. Неприятный холодок пробежал по моей груди. Я спросил, что случилось с настроением. Ничего. Я целый день на работе. Ты мог бы хотя бы за собой убрать. Это ты так сказала. Я начал сомневаться. Может быть, не стоило открывать эту дверь? Чем ты занимаешься целый день? Сидишь целыми днями за своим компьютером. А толку никакого. Мне надо было сразу закрыть эту чертову дверь. Я видел тебя в зеркало. Ты изучала свои зубы. Они у тебя удивительно белые. Особенно на фоне черной маски. Я видел себя в зеркало. Я стоял с дурацким видом в дверном проеме. Как такое бывает? Ведь я просто зашел сказать, как я люблю тебя.
Плюгавый хорек в телевизоре разглагольствует о политике. Бармен словно только что со съемки кино о диком западе. Худое лицо со шрамом на щеке, мексиканская бородка, закатанные рукава. Протирает фужеры. Если бы сейчас в бар ввалили пьяные молодчики, я бы ввязался в драку. Мне просто необходимо спустить пар. Внутри клокочет. Я не могу понять, как такое может быть! Кем она себя возомнила? Я уйду, пусть бегает за мной, умоляет вернуться. А побежит? Она гордая. Я тоже гордый. Как назло бар безнадежно пуст. Только за стойкой на высоком стуле спиной ко мне курит сигару огромный увалень в идиотском длинном плаще и ковбойской шляпе. Я взял еще сто водки. Почему она позволяет себе так поступать со мной? Почему я ей позволяю! Бабу надо держать в страхе и в материальной зависимости. Это кто сказал? В фильме каком-то. Неужели, правда? Но она сама зарабатывает и знает, что я не сумею её ударить, как и любую другую женщину. Тогда что? Да я ведь и полюбил её такой. Независимой и гордой. Может, не надо было жениться. Кому нужны эти обязательства? Ячейка, сратая, общества. Нет, ну это же надо, как она меня? Жлоб! Причем здесь жлоб? Она это специально. Знает, как меня от них воротит. От всех этих, кто ломает лавки в парках и выкапывает из клумб цветы… Надо было сразу закрыть ту чёртовую дверь. Я ей тоже наговорил комплиментов. И сейчас ненавижу себя за это. И её ненавижу, потому что из-за неё я сейчас ненавижу себя. Я достал из пачки сигарету. Цокнул Zippo. Пламя вспыхнуло и умерло. Бензин паленый или зажигалка такая? Максимум на неделю хватает бензина… Носки ей мои помешали! По всей квартире её волосы, мне негде джинсы повесить – везде её шмотки, и что? Я молчу! Да что с этой зажигалкой! Клацнул пару раз колесиком, но искры не воспламеняют высохший фитиль. Неужели что-то изменилось? Пропали чувства? Откуда взялась эта раздражительность? Может быть, жить с одной и той же женщиной изначально ошибочная идея? Я уже ничего не понимаю. А как же любовь? А как же старичками за ручки по осенней аллее? Или это сказка? Да нет, ведь ещё утром мы смеялись, что-то вспоминали, планировали. Накануне целый день гуляли по ботаническому саду. Держались за руки. Целовались. Говорили о том, как мы подходим друг другу. Да и не хочу я жить с другой. Но зачем она так поступает со мной! Там в ванной я был готов послать её к чёрту и забыть раз и навсегда. Я подошел к стойке и заказал кофе. Бармен зевает. Намекает, что засиделся. Где теперь шляться всю ночь? Домой я не пойду. Ладно, приютит кто-нибудь. А может снять девчонку? Месть Кота Леопольда! Господи, я ни разу её не изменил. Разве она это ценит? За десять лет ни разу! Мне друзья не верят. А сколько было возможностей… Та, рыжая из гостиницы в Запорожье, ничего такая. Или москвичка в Евпатории. Она ведь этого не ценит. Как будто, так и должно быть. Черт возьми! Я прикурю когда-нибудь или нет? Здоровяк бросает мне коробок спичек, подмигивает и выходит. Черная копна взъерошенных волос, разноцветные глаза... Чёрт, это же... В тот же миг, открывается дверь. Вдруг понимаю, что это она. Злость моментально пропадает. Спиной сижу к выходу, но знаю, что это ты. Хоть бы это была ты.
– Привет.
– Привет.
– Я тебя искала.
– Хочешь выпить?
– Хочу.
Бармен нехотя подносит тебе пустой бокал и возвращается к стойке. Прошу у него свечку. Многозначительный испепеляющий взгляд. Но приносит. Транслируется футбольный матч провинциальных команд. Я держу тебя за руку. Молча. У тебя заплаканные глаза. В них отражается огонь от свечи. Как когда-то возле костра в Крыму. А ты знаешь, что я тогда зашел к тебе сказать, что я тебя очень люблю.
Мы сидим у самой кромки воды. Курим. Давай дождемся рассвета? Давай. Ночь уже теплая. На том берегу в предутренней розовой дымке тускло светятся купола лавры.
апрель 2005
2005 год