Грабёж

Евгений Подборов
                Ветеранам Великой Отечественной войны посвящается.

     Хмурое февральское утро. Редкие прохожие, укутавшись в шарфы и воротники, спешили по своим делам, заходили в магазины, чтобы выбрать подарки для любимых мужчин, для отцов, для ветеранов.
     Падал мелкий снежок, укрывая первозданной белизной грязные обочины дороги. Тихий провинциальный город жил своей жизнью, не нарушая размеренный ход событий.
     По тротуару быстрой походкой шли двое: высокий худощавый мужчина лет тридцати пяти в коричневой куртке и ондатровой шапке и значительно моложе, невысокого роста парень в вязаной шапочке и курточке типа «Аляска».
     - Шкет, а ты уверен, что он один? – спросил высокий.
     - У него же нет никого. Летом сам ходил по магазинам, а сейчас сидит дома.
     - Значит, кто-то к нему приходит?
     - Да, бабулька одна, божий одуванчик, приходит раз в день, ближе к вечеру.
     Они зашли в подъезд старой замызганной «хрущёвки» и поднялись на четвёртый этаж. Шкет подошёл к нужной двери и нажал на кнопку звонка. Долго никто не отзывался, а потом послышались неторопливые шаги, и старческий хриплый голос спросил:
     - Кто?
     - Откройте, это пожарники, дымоходы проверяем.
     Замок щёлкнул, и дверь открылась. В нос ударил стойкий запах корвалола. Старичок, которому далеко за семьдесят, в сером халате, показал им рукой в сторону кухни, а сам, прихрамывая, направился к кровати.
     Ребята огляделись. Небольшая однокомнатная квартира с низкими потолками и маленькой кухней казалась патриархальной. В комнате на старенькой тумбочке стоял доперестроечный телевизор. А на кухне, не менее древний холодильник Полюс-2, подчёркивал равнодушие хозяина к своему быту.
     Высокий встал на табуретку и зажёг спичку, чтобы проверить тягу. А Шкет быстрым движением стал открывать дверки кухонного гарнитура.
     - Ничего тут нет, одни лекарства - буркнул он, - надо искать в комнате.
     Шкет нащупал в кармане нож и взял его в руки.
     - Убери, - шепнул высокий, - без мокрухи обойдёмся.
     Он повернулся, и глаза его расширились от удивления. В проёме входной кухонной двери стоял старик и внимательно смотрел на гостей. Как он подошёл, никто не заметил.
     - Дед, ты чего? Всё у тебя в порядке, дымоход исправен.
     - Исправен, говоришь? – закашлялся старик. – Я ведь сразу понял, что никакие вы не пожарники. И что же вам от меня надо, молодые люди?
     - Ну, раз ты такой догадливый, - выпалил Шкет, -  давай дед, гони свою пенсию, и мирно разойдёмся, как в море корабли.
     Он хихикнул и, на всякий случай, полез рукой в карман.
     - Не повезло вам, ребятки, - ухмыльнулся старик, - я свою пенсию перевожу на книжку в сбербанк. А без меня вам там никто ничего не выдаст.
     Шкет схватился за нож.
     - Дед, не финти, гони бабло. Наверняка, дома что-то есть.
     Шкет отодвинул рукой старика и быстрым шагом прошёл в комнату. Он открыл дверцу старенькой стенки, и взгляд его остановился на небольшом ящичке, обитом синим бархатом.
     - Посмотрим.
     Шкет открыл ящичек.
     - Не фига, да тут целое состояние. Сивый, нам с тобой целый месяц в ресторане с девочками сидеть.
     - Сидеть вам в другом месте, на нарах, - выкрикнул старик. – А это положи. Это я своей кровью заслужил, под пули шёл, чтобы вам, мерзавцам, как следует, жилось.
     - Чё, там? – спросил Сивый.
     - Ордена и медали. Знаешь, сколько за них отвалить могут?
     - Дед, воевал, что ли?
     У старика затряслись руки. Он повернулся к Сивому и, стуча зубами, прерывистым голосом заговорил:
     - Я всю войну прошёл, вот этими руками фашистов душил. А вы ордена забирать? Вон там, в ящике кошелёк, тысяч пять будет, хватит вам. А ордена положи на место.
     - Хрен тебе, - засмеялся Шкет и запрятал ящичек в пакет.
     - А у меня дед тоже воевал, – неожиданно, отрешённым голосом произнёс Сивый. – И тоже ордена берёг до последних дней.
     И вдруг, громко закричал на Шкета:
     - Положи, тебе сказали.
     - Да ты что, охренел? Зачем же мы сюда шли?
     - Положи, тварь, - сжал зубы Сивый.
     Шкет нехотя подчинился и положил ящичек на место, забрав вместо него кошелёк с деньгами.
     - Вот тебя бы я с собой в разведку взял, - тихо сказал старик, - а этот, - он показал рукой на Шкета,- сдаст при первой же неудаче. Он и тебя продаст, чтобы шкуру свою спасти.
     Шкет подскочил к старику
     - Остынь, - приказал Сивый и, повернувшись к деду, спросил:
     - А ты, дед, что, в разведке был?
     - Всю войну в разведке, в особой группе. За важными «языками» ходили. И ножом владел, не то, что этот твой дружок. Я сразу заметил, как он за нож в кармане то и дело хватается.
     Шкет поёжился и вжал голову в плечи.
     - Дед, расскажи, - попросил Сивый.
     - Так вы грабить меня пришли или рассказы слушать?
     - Одно другому не мешает, - усмехнулся Сивый.
     - Значит, вы меня ограбили, а я вас ещё и развлекать должен? Нет уж, увольте.
     - Шкет, положи кошелёк на место, - буркнул Сивый.
     - Ты что? – Шкет повертел пальцем у виска. - Совсем ссучился.
     - Положи, я сказал, - угрожающе зашипел Сивый.
     - Дурдом, - покачал головой Шкет, но приказ выполнил.
     Кто-то подошёл к входной двери и вставил ключ в скважину. Шкет отскочил в сторону и схватился за нож.
     - Женщина пришла, ухаживает за мной, - тихо произнёс старик, глядя куда-то в угол на иконы. – Господи, спаси и сохрани!
     Старик тихо перекрестился.
     Вошла женщина лет пятидесяти в синем пальто и замерла на месте.
     - Проходи, Иринушка. А у меня гости. Ребята хотят про войну послушать.
     - Что-то не нравятся мне эти ребята, - оглядевшись, буркнула Ирина.
     - Ребята, как ребята, - пожал плечами старик. А ты лучше сбегай-ка, купи нам бутылочку, ноль семь, да закусить чего-нибудь. Посидим мы с ребятками, побеседуем. А то, осточертело одиночество.
     - Смотри: как бы эти ребятки не обобрали тебя до нитки, - поморщилась Ирина.
     - Да мне жить-то, может, три понедельника осталось. С собой, всё равно, ничего не возьму. Да, и кому оно нужно, моё барахло?
     - Дочь у тебя есть и внучка.
     - Они далеко. Не потащат через всю страну это старьё. Им квартира достанется. А  остальное, всё равно, в мусорную машину полетит.
     Ирина покачала головой. Сивый и Шкет стояли в стороне, с тревогой слушая разговор старика со своей помощницей.
     Она ушла.
     - Ну, а коли теперь вы мои гости, раздевайтесь, знакомиться будем. Андрей Иванович меня зовут. А вас?
     - Я, Сергей, - неуверенно произнёс Сивый, - а это – Олег.
     - Ну и славненько. Я ведь в молодости тоже шпаной был, - поморщился старик. – Если бы не война, не миновать бы мне лагерной похлёбки. Отчаянный я был. Лез на рожон где надо и где не надо. Поэтому и на фронте в разведку попал. Хотя штрафбат по мне плакал. Спасибо, начальник разведроты за меня заступился и к себе взял. Мне, говорит, отчаянные нужны.
     За разговорами не заметили, как пришла Ирина. Она быстро, по-хозяйски накрыла на стол и села рядом. Все замолчали.
     - Спасибо, голубушка. А ты иди-ка сегодня домой. Если что, мне ребятки помогут.
     - Ну, смотри, Иваныч, как бы худо не было. Я-то уйду, а ты с кем остаёшься.
     - Не переживай, - махнул рукой дед, - мы разберёмся.
     Она ушла.
     - А ты сидел? – спросил старик у Сергея, рассматривая татуировки на его руках.
     - Да, по глупости, - нехотя отозвался Сивый. – Рос-то я без отца. Мой дед меня воспитывал и всему научил. Мне всегда его не хватает.
     Он помолчал.
     - Работал я в столярном цехе. Вроде бы, неплохо получалось. Но обанкротились, зарплату не платили. Полгода болтался без дела, потом в пожарники устооился. Ходили по квартирам, дымоходы проверяли. Ну и грабанули пару раз. А на третий – замели. Денег-то не было, а жрать хотелось. Да и выпить. Я бы с удовольствием опять в столяры пошёл, только куда? Вот и перебиваюсь разовыми работами на частника вместе со Шкетом.
     - Да, времена были, - нахмурился старик, - скольких людей с панталыку сбили. Все тюрьмы переполнены.
     - Вот  и я попал. Ничего хорошего там нет. А этот, дурачок, на зону рвётся.
     Сергей посмотрел на Шкета. Тот взвился и почти выкрикнул:
     - Другие вон как живут, а я своим горбом много ли заработаю? Другие вагонами воруют – и ничего.
     - Так, это другие, - ухмыльнулся Сергей, - а ты в раз залетишь. И там парашу убирать будешь.
     - Ну, ты, Сивый и гад. Зря я с тобой связался.
     - Не ругайтесь, - успокоил их старик, - толку от этого всё равно не будет.
     Они долго сидели за столом. Андрей Иванович рассказал: как ходили в разведку, как брали «языков», как сам стал командиром разведгруппы.
     - И за всю войну ни одной царапины. А в конце попал под шальной снаряд, и в двадцать три года домой инвалидом вернулся. Да, видишь: почти до девяноста дотянул. И смерть не берёт. Видно тоже под снаряд попала.
     Он негромко, сквозь слёзы, засмеялся.
     - Живи, Андрей Иваныч дольше. Не часто настоящего мужика встретишь.
     Сергей крепко пожал руку старику и поднялся из-за стола.
     - Спасибо за угощение. Мы пойдём. Если можно, я буду к тебе приходить.
     - Приходи, всё веселей будет, - кивнул головой старик, - и дружка бери с собой. Я смотрю, он парень ещё не потерянный, мусору только в нём много.
     - Зато, вы все чистенькие, - пробормотал Шкет и отвернулся.
     Сергей с Олегом вышли на улицу. Небо очистилось, и долгожданное солнышко осветило крыши домов. Мимо промчалась снегоуборочная машина, разбрасывая по дороге речной песок.
     У Сергея в душе «скребли кошки».
     «Сволочь я», - мысленно обругал он себя.
     Он распрощался с Олегом. У того был вид побитой собаки. Почти не разговаривали. Сергей сел на автобус и уехал, а Олег пошёл болтаться по городу.
     …Через месяц Андрея Ивановича не стало. На похоронах всеми делами заправляли Сергей с Олегом. Познакомились с дочерью и внучкой старика. И даже подружились. А потом Сергей постоянно ходил на могилку к деду. Ведь встреча с этим человеком перевернула всю его жизнь.
                Февраль 2014 год    Наволоки.