Странная штука жизнь. Было время, была семья, были дети, а сейчас живу среди болота в глубокой норе. Но, увы, выбора не осталось, надо жить.
Всего две зимы назад жил в прекрасном чистом, тихом и спокойном сосновом бору, полном зайцев и других мелких жирных зверьков, а летом, на десерт, можно было полакомиться свежими яйцами, да и сами птички попадались.
Так уж случилось, попал он туда вместе со своей Белолапкой не по своей воле, а спасаясь от облавы, учинённой на родную стаю, жившую в этом столь благодатном месте.
Вдвоём с подругой выходили на ближайшие поля, где было полно косуль, да и кабанчики попадались. А когда было совсем тяжело выходили на полёвок. Противная пища, но при большом количестве голод утоляли.
Несколько раз ходили в гости к двуногим на помойку. А однажды возвращаясь в своё логово учуяли запах человека, а потом и самого с ружьём в руках. Двуногий их не заметил, хотя они залегли в нескольких шагах.
Потом они с Белоножкой долго кружили, дожидаясь остальную стаю - но больше никто за пределы заповедника так и не вышел. Они тоже не рискнули возвращаться к разорённому логову и ушли в дальний лес, через несколько дней осев в густой роще, в которой люди пока не оставили ни следов, ни запаха.
Долго искали место, где будет безопасно, где пережитый ужас не повторится больше уже никогда. И вот надо же, сейчас остался один.
В голове крутилась вся прожитая жизнь. Вспомнил, как ходил в поселение к двуногим, как принёс петуха, как была довольна подруга. Мысленно он снова находился там, в сосновом бору, что совсем ненадолго стал прибежищем для беглой пары. Не успели они толком отъесться и привыкнуть к покою и безопасности - как вдруг в один из дней их обложили противно пахнущими флажками.
Пришлось выйти из логова и через флажки уйти в сторону жилья человека.
После нескольких дней, проведенных в поисках спокойного приюта, пара оказалась среди болота на маленьком островке. Под лапы теперь чаще попадала болотная жижа, чем мягкая сырая земля. Переждав пару голодных дней беглецы двинулись дальше, в надежде, что ужасное болото когда-нибудь закончится. Но чем дальше, тем страшнее был мир вокруг, меньше встречалось деревьев, путь преграждали колючие кустарники без признаков чего-либо живого, пригодного для пищи. Изможденные и голодные они вышли на сухое болото, где для отдыха нашли укрытие в виде длинной, темной и почти сухую бетонную трубу, в которой было полно старой травы закрывавшей пару от посторонних взглядов.
Думали просто переждать и отдохнуть - но застряли надолго. Убежище оказалось удобным и надёжным, обилие водяных крыс, а рядом семья бобров с молодым пополнением.
Возвращаться было некуда, идти куда - неизвестно. Да и двуногие были далеко, а в эти места они никогда не заходили.
Выбирались на охоту, поначалу, только по ночам. Несколько раз ходили в поселение к людям, зарезали двух дворовых собак. Возмездия не последовало, и тогда осмелев средь белого дня взяли телёнка. Зимнее время прошло быстро и без голодно, вырезали всю семью бобров.
По весне Белоножка принесла четверых. Она была крепкой и здоровой, такими же крепышами оказались малыши. И пара уже перестала считать свой дом неудобным и временным прибежищем. Оказалось - здесь можно жить, охотиться, растить детей.
А потом? Потом в теплый весенний день, когда снег оставался только в лесу, а трава стала быстро набирать рост, они с Белоножкой пошли на охоту, и у самой деревни в кустах заметили несколько кусков мяса. Сам серый падалью не стал мараться, не притронулся, ушёл искать добычу на ближайший скотный двор. Белоножка же, что выкармливала щенят молоком, была куда голоднее и поторопилась заглотить все три куска.
К вечеру её не стало. А вместе с ней, долго мучаясь от боли в животиках, умерли двое малышей. Двое других, пища от страдания днём и ночью, постоянно потея каким-то чесночным духом и жадно отпиваясь - всё же выжили. Может их спасло, что к этому времени они уже мало сосали материнское молоко, а больше шалили в кустах. И принесённого мяса им досталось совсем ничего. А может потому, что много пили свежую воду.
Серый не мог даже подумать, что мясо было специально отравлено и положено в кустах.
Первые несколько дней серый не мог сообразить, как же надо воспитывать малышню, а она постоянно пыталась играть и шалить.
Однажды, под самое утро, он почувствовал какое-то странное беспокойство, и это его сильно испугало. Вскочив, осмотрелся, но ничего подозрительного. От резкого движения проснулись, тихонько затявкали, легко прикусывая отца за лапы оба малыша. Сон пропал, серый встал, не спеша прошёл к выходу, взглянул на зелёный луг, снова тряхнул головой от странного, накатившегося вдруг понимания того, что двуногие знают где он находится.
Вылез из трубы, убедился, что никаких посторонних, незнакомых запахов рядом не появилось, тихо тявкнул, подзывая щенят, и, показывая им правильное поведение, стал медленно и осторожно красться через высокую траву, но не ломая её.
Добрался до тропы бобров, и только после этого спокойно и уверенно повёл щенят в противоположную сторону от двуногих.
Солнце уже стояло в зените, когда семья обнаружила огромный завал елей и осины. Серый решил отдохнуть и осмотреться. Малышня тут же пустилась играть, гоняясь друг за другом, слегка повизгивали и кусали один одного. Со стороны могло показаться, что волк спит - но он оставался настороже, прислушиваясь и принюхиваясь к происходящему вокруг, готовый в любой момент встретить опасность.
Устав гоняться друг за другом, малышня упала рядом с отцом. Полежав несколько минут спокойно, они начали охотиться за ушами. Как играть с детьми, серый не знал, а потому просто терпел эти детские шалости. Но как только смог поднять уши, сразу же уловил что-то странное и непривычное. Звук осторожных редких шагов, каковых раньше он никогда не слышал.
Волк привстал, вслушиваясь в окружающий мир. Встал, прошёл несколько шагов и вдруг получил страшный удар по хребту. Отлетев в сторону затих, когда открыл глаза увидел огромного медведя, а рядом лежали мёртвые щенки.
Ничего не понимая, поднялся на ноги и шатаясь из стороны в сторону побрёл в чащобу. Медведь не обращая внимания, спокойно сидел к нему спиной, словно происходящее его не касалось.
Как долго и куда шёл, серый не мог вспомнить, остановился лишь тогда, когда силы стали его покидать.
Так он и оказался в этой глубокой норе. Голод и ломота в костях заставили его вспомнить всю свою жизнь. Надо жить, надо что-то делать, а самое первое - нужно восстановить силы, матёрий встал на ноги и побрёл в поисках съедобного.