В конце 70-х Псковский зубонарезной завод был обычным советским заводом того времени. Построен он был недавно и вошел в историю, как одна из последних индустриальных строек советского периода.
Вход на предприятие осуществлялся стандартным способом через проходную-вертушку. И к восьми утра последние бегуны успевали крутануть этот громоздкий волчок. В дальнейшем вертушка стопорилась и опоздавших охрана записывала в особую тетрадь. Ни к чему хорошему запись не приводила, а вот шансы остаться без месячной, квартальной премии и тринадцатой зарплаты была велика. Поэтому сообразительный русский народ открыл свою вторую проходную, под названием "комсомольская". Она находилась в двустах метрах от главной проходной вдоль железнодорожных путей. Там умельцы чуть расширили железные ворота и заводчане с весом до ста килограмм легко брали это препятствие. Путь к труду был открыт, к тому же с сохранением всех премий и благ. Помимо лишения премий, можно было и отпуск провести вместо теплого моря на снежных склонах.
Псков, в те годы был очень пьющий город, поэтому была еще третья проходная. Но она находилась очень далеко от главной проходной, в другой стороне завода. Представляла выломанный проем в стене забора и называлась "любятовские ворота". Недалеко находилась деревня Любятово, куда на мотоцикле отправляли гонца за "пойлом". Когда я только появился в Пскове меня сначала удивляли, а потом умиляли вопросы идущих навстречу по улице прохожих:
- в Любятово что дают? Красное или белое? Красное - это вино, белое, соответственно водка. Если я находился в другом районе города, то Любятово заменялось на Корытово или другим, каким-нибудь районом...
Но то были близлежащие деревни. А сам город разграничивался на три основных района - Центр, Завеличье и Запсковье. Последние два района по названию рек - Великой и Псковы.
Я жил в заводском общежитии недалеко от завода, на Запсковье. Великая была широкая степенная река, впадающая в Псковское озеро. А Пскова - узкая бурная речка, незамерзающая зимой. Она была правым притоком Великой. Ее берега были высокими и очень крутыми. Как-то весной нас послали расчищать густые заросли кустов вдоль берега Псковы. Сначала мы обнаружили горы пустых одеколонных пузырьков, а вскоре и рядом спящих их хозяев. Так что красное, а особенно белое, было не карману многим жителям старинного русского города. И вот из-за какого-то заводского субботника, мы лишили самых низкокастовых алкашей крова и обеденного стола.
Оказывается в Пскове было не мало любителель такого "абсента". Звали их "фуфырьщики", по названию на фене пузырька одеколона-"фуфырь".
Заводское общежитие - была стандартная девятиэтажка. Она состояла из многочисленных комнат с двумя или тремя кроватями. Мне досталось трехкроватная комната. Жил я там сначала один, а потом подселили сильно лохматого парня, который, который кроме приветственного кивка, в монологи не вступал. Я его тоже не уговоривал в них вступать.
Так прошло три дня. Мы все же были не глухонемые, а повод в пьющем городе всегда найдется, как впрочем и бутылка. И обет молчания был нарушен. Но от болтовни, уважения к друг другу не прибавлялось. Вторую бутылку, мы уже распивали на пятом этаже в женской комнате знакомых моего соседа.
Мы втянулись в странное для заводского общежития пари. Кто больше знает стихов Есенина.
Дело в том, что Есенин был мой любимый поэт и стихов я знал множество. И каким образом этот лохматый деревенский парень собирается меня победить? Но мое недоумение начало быстро испаряться. После десятка стихов, которые были уже продекламировали, я по глазам оппонента, понял, что основная баталия еще впереди. Напрягало другое, много стихов, которые он читал, я не знал. А, как не хотелось проиграть, да еще в присутствии симпатичных дамочек... Скорее всего мне повезло, и наш спор закончился вничью...
"Малыш", так представился сосед и протянул мозолистую руку. Он был уроженец небольшого острова Белова, в Псковском озере. Там проживало всего сто человек, в три раза меньше, чем по соседству на острове Залита.
Жители этих двух остров занимались рыболовством. Все жители Белова были дальние родственники и на острове носилось, в основном, всего две фамилии - Малышевы и Тимохины.
На следующий день в комнате появился третий жилец "Тим" или ВиктОр, двоюродный брат "Малыша", но почему-то он был из соседнего клана.
Виктор был статный двухметровый красавец. В армии он украшал роту почетного караула в Кремле.
Виктор, в отличии от "Малыша" был очень разговорчив, да и "Малыш", после турнира меня зауважал и напряжение было взаимно снято. Год, что я жил в Пскове, мы были втроем закадычные друзья. А комната у нас оказалось постоялым двором, а точнее проходным. Многочисленные друзья и родственники братьев, а также мои новые знакомые, почему-то сюда шли охотнее, чем к себе домой...
По городу поползли слухи о подорожании бензина и наш общий знакомый Саша Калинин решил купил большую канистру, чтобы успеть ее заполнить еще дешевым топливом. Он зашел ко мне поделиться этой мыслью. Был нерабочий субботний день. Мне пришла другая, более интересная мысль, что неплохо бы эту новую емкость еще бы заполнить до бензина пивом.
И я согласился с ним прогуляться до хозяйственного магазина. Там был большой выбор, но не было двадцатилитровой канистры, о которой мечтал Саша. Десятилитровку, он считал маленькой, а больше была только огромная черная емкость, похожая на сороколитровку.
Я настаивал, Саша колебался, но когда продавщица огласила истинную емкость - шестьдесят литров, я пошел в атаку. Но Сашина прижимистость не знала границ, поэтому пришлось находить консенсус следующим образом.
Мы добавляем Сашу энную сумму, наполняем емкость пивом, и только на следующий день, она заполнятся бензином...
Сначала поехали на почту, Славику пришла из Тулы посылка с уклейками, так хорошо сочетающихся с пивом и далее отправились в Гельтову баню.
Да именно пиво мы собирались купить в бане, потому что в те годы пиво было большим дефицитом, а в бане, по имени бывшего хозяина-немца, оно было всегда.
Проблема была в очереди, она тоже там была всегда. Неделю назад Виктору пришлось хорошо попотеть, отгоняя возмущающихся элементов. Мы тогда пришли с ведром, а тратить полдня на очередь не хотелось.
Сейчас была та же ситуацию, только емкость была побольше. Она мне напоминало нейтронную бомбу. Так ее и окрестил. Время в мире было неспокойное, холодная война была в разгаре, и в печати появилось новое устрашающее оружие-нейтронная бомба. Наша емкость была цилиндрическая, черного цвета и позитива не добавляла. В общем, почти как в газетах.
Я ее передал помыть помощнице разливщика пива. Толпа гудела, один алкаш, напомнил, прошлонедельное ведро и призывал к справедливости. Но устрашающие кулаки Виктора, открыли нам дорогу к пивному соску.
Денег, к сожалению хватило только на сорок литров и это немного успокоило возмущенную очередь.
Предстояло еще одно испытание, надо было поднять нашу "нейтронную бомбу" с пивом на высокий берег Псковы. По разговорам, это не удалось даже Батыю и Псков не был захвачен монголо-татарами.
Тащили мы ее по очереди вдвоем, благо имелось две ручки. Еле дотащили до верха обрыва, и вдруг емкость вырвалась из рук и покатилась вниз. Пришлось готовить второй штурм. У Саши началась истерика. Дело в том что в лежачем положении, из под крышки потекло пиво, емкость оказалась негерметичной.
Не мытьем, так катаньем препятствие мы взяли и подошли вплотную к общаге.
Оставался последний рубеж. Комендантша общежития была непьющая и боролась с зеленым змием, всеми дозволенными и недозволенными методами. Она обещала лечь костьми, но выжить из общежития последнего алкаша. Подсказку взятия последнего рубежа взяли у Суворова. В обход пошли не через Альпы, а по пожарной лестнице... Ошиблись этажом и долбали в стенку пятого, а не шестого этажа. На пятом была стенка наших с "Малышом" девчонок, а пиво хотелось попить чисто в мужской компании...
Ошибку быстро подкорректировали и до нашей комнаты 602, осталось всего два шага.
Стол. Раскрытия посылка уклеек. Четыре бокала. Огромная "нейтральной бомба", стоящая вертикально. И нас только четверо...
Опять испортил настроение Саша,
- на хрена мы столько взяли, все не выпьем...
Я с ним не согласился, и ответил,
- как всегда не хватит.
Дальше понеслось-поехало. Начали прибывать гости. В руках у каждого были бутылки. Но я решил сегодня - только пиво...
С посадочными местами было сложно, некоторые гости пили стоя. Первым отрубился Саша, его за ноги отправили отдыхать на пол и кто-то быстро занял освободившееся место.
Проснулся я утром. Выше кровати лежало на полу что-то черное и огромное. Я не сразу сообразил, что это "нейтронная бомба". Позитива она не добавляла и я ударом ноги отправил ее к кровати Виктора, куда она с грохотом покатилась. От удара об кровать проснулся Виктор, почему-то он спал совершенно голый. Виктор попытался сделать глоток прямо из огромного черного горлышка, но не смог выдавать ни капли...
Ящик от уклеек был тоже пуст, как и батарея пустых вино-водочных бутылок.
В понедельник все отделы завода только и занимались обсуждением нового "нейтронного оружия".
Фото из интернета