"ОТЕЦ» . (ИЗ СЕРИИ РАССКАЗОВ О ВОЙНЕ )
После начала Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.)почти все мужчины призывных возрастов ( от 18 и до 50 лет) становились военнообязанными, за исключением отдельных категорий , определенных приказами Наркома Обороны СССР.
Георгий Борисович, отец Виктора, работал главным бухгалтером прядильно-ткацкой фабрики, в одном из городков Подмосковья, тоже являлся военнообязанным и ожидал каждый день повестки о призыве в армию. 3 июля 1941 года он , уже по повестке , прибыл в военкомат и был сразу направлен, куда то , под город Дмитров, Московской области на формирование стрелковой дивизии, в артиллерийский полк.
Имея звание в 35 лет, «техника - интенданта» запаса, сразу был назначен начальником вещевой службы артполка. Одновременно был и переаттестован в воинском звании на « лейтенанта», что в то время соответствовало званию «техника-интенданта».
Артполк, входящий в состав вновь формировавшейся стрелковой дивизии, кроме пополнения личным составом, должен был получать на вооружение артиллерийские орудия, лошадей, автомобили, повозки, снаряжение, боеприпасы, вещевое имущество, продовольствие и прочее, прочее, что обеспечивало жизнь, службу и ведение боевых действий личным составом.
А в полку отсутствовали , по причине не доукомплектования, почти все люди, на хозяйственных и, части строевых должностей. Просто людей не хватало. Хорошо ещё, что был зам по тылу и начальник арт. вооружения. Ну, и, конечно, на «молодого» лейтенанта . « Борисыча,» возложили практически все обязанности отсутствующих должностных лиц.
Ничего, справлялся хорошо, дела были все знакомые, сам разворотливый мужик, быстро включился в армейскую жизнь, как будто был всю жизнь военным. Недели через три получили от него письмо, без обратного адреса, потому что всё «хозяйство», куда то убывает.
В письме он подробно описывал свою жизнь, рассказывал о тех знакомых из городка,, с которыми встречался, ну и просил не беспокоиться за него. И всё. До февраля 1942 года мы о нём ничего не знали и не слышали.
До призыва в армию, Георгий Борисович работал главбухом большой прядильно-ткацкой фабрики. Но прежде чем стать им, Георгий побывал учеником конторщика, куда был определен за математическую сообразительность и красивый почерк, приобретённый в фабричной школе. Учеником он был , мягко говоря, хулиганистым, своенравным, но способным. Писать ленился, но в уме «держал» все знания.
Зная о его характере, учитель русского языка, заставлял множество раз, переписывать буквы и цифры, пока не добился своего -- Георгий стал красиво писать, благодаря педагогу, имевшему большой опыт работы с такими сорванцами.
Администрация школы стала поручать ему оформлять благодарственные письма родителям примерных учеников. Закончив работу у конторщика, поступил в текстильный техникум, окончив который, трудился на фабрике, в различных должностях. После призыва на военную службу, окончил курсы среднего комсостава и получил воинское звание «техник-интендант».
Демобилизовавшись, поступил на работу в бухгалтерию фабрики счетоводом, но быстро продвинулся до бухгалтера, а затем и до зам. главбуха. По натуре парень был веселым и общительным, имел много друзей , как по школе, так и по работе и по месту жительства.
А жил он в деревне, что стояла около городка, в семье из одиннадцати человек, в своем доме, построенным после Октябрьской революции.»
В доме , на «заваленке» у них собиралось много пожилых людей, по вечерам и в выходные дни. У Георгия были два деда, Матвей и Антон. Матвей был отец Антона, а Антон был отцом Бориса, который был отцом Георгия. Матвей помнил русско-турецкую войну, где получил увечье. А Антон помнил русско-японскую войну 1904-5 годов. Возраст они имели где то за 80 с гаком.
Матвея Гоша помнил с трудом, так как, тот помер через три года после его рождения . А Антон прожил до тридцатых годов, много рассказывал о Матвее и о себе. Да и другие старики тоже охотно делились своими воспоминаниями. Георгий с малых лет сидел около стариков, и как «губка» впитывал в себя пословицы, поговорки, истории, байки , приключения разных людей , их высказывания и соображения.
Благодаря природной памяти помнил о них всегда. Поэтому и пользовался среди друзей и знакомых солидным авторитетом. Да и «тонкости» бухгалтерского учета усваивал легко и быстро, став настоящим «профи» бухгалтерии фабрики. (Руководство это оценило, и, в тридцать лет был выдвинут на должность главного бухгалтера фабрики).
В деревне было много людей, работавших на фабрике, знавших друг друга с детства, так что круг общения был достаточно велик. По молодости лет, попадал иногда в сложные ситуации, но выбирался из них благодаря природному оптимизму и уму, а также, приятному для глаз, внешнему виду и умению убедительно говорить.
Кроме того знание множества пословиц, поговорок, присказок, историй— делали его интереснейшим собеседником, что очень ценилось среди окружающих людей. По своему характеру, отец являл собой пример самого положительного человека. Кроме природной мужской красоты, он обладал общительным характером, знал много людей по работе и жизни. В голове хранил имена и фамилии давних и новых знакомых,
Меня всегда удивляла его способность , свои рассказы, подкреплять конкретными именами и фактами, названием населенных пунктов, местности и даже прозвищами людей, встречавшихся на его жизненном пути.
До войны, к нему, как главному бухгалтеру , приходили многие рабочие, особо женщины с просьбой выписать аванс, перед зарплатой. Почти всегда он удовлетворял их просьбы, а они его уважали за человечность.
В то время рабочие, и, как, правило, ткачихи, получали копейки, денег до «получки» не хватало, вот и шли за авансом в виде «пятерочек» и «десяточек к «Хромову». Хотя и не очень законно, но Георгий Борисович шел на это, зная не понаслышке о их положении, так сам проживал в 6-й казарме, после женитьбы на молодой блондинке, из прядильного производства, и переехав из деревни в казарму , в «каморку» , на втором этаже.
Только став зам.главбуха, ему предоставили две комнаты на пятерых человек, в коммунальной квартире. Радость была необыкновенная, еще бы, деревенский парень, и вдруг получает городскую квартиру.
Но радость как то быстро исчезла, когда у него один за другим начали уходить из жизни ближайшие родственники, сначала его мать , потом все деды, потом отец, потом мать жены , и все в два года. Являясь старшим в семье , заботы по организации всех траурных мероприятий легли на его плечи.
Мало того, в родительской семье, остались четыре сестры и один брат, несовершеннолетний, и свой сын четырех лет. И он оказался самым старшим , которому пришлось обо всех заботиться.
Потом у него в семье родились ещё две девочки. Вскоре три сестры закончили учебу в институтах, вышли замуж, завели свои семьи, стало полегче. Младший брат , отслужив в армии, женился перед самой войной, стал жить в родительском доме, а самая младшая сестра продолжала учиться в педагогическом институте.
Когда началась война младший брат ушел 23 июня , а старший , сам Георгий , 3 июля, 1941 года. От младшего брата , до 1944 года , не было никаких известий. От Георгия было последнее письмо где –то в конце июля 41 года, и больше о нем ничего не было известно.
И появился он перед нами, как в сказке, в конце февраля 1942, рано утром. Сначала раздался квартирный звонок, которым мы уже давно не пользовались, потом раздался стук в дверь. Мы с мамой оба подбежали к двери, я стал открывать крюк на двери. Когда открыл дверь, то мать чуть не лишилась чувств. Перед нами стоял отец, в длинной кавалерийской шинели, перепоясанный кожаными ремнями-шорками, с кабурой на поясе и пистолетом в ней. Когда зашел в комнату и снял шинель, мы увидели на его груди медаль «За боевые заслуги», Выглядел он потрясающим ( по тем меркам времени) . Высокий, стройный, без живота, уверенный в себе военный, как будто всю жизнь служивший в армии.
Нашему восхищению не было предела, да и не только нашему. Знакомые, соседи, родные просто не могли наглядеться на него. Потом он развязал свой вещмешок и начал вынимать оттуда привезенные продукты -банку сгущенки, несколько банок свиной тушонки, целую буханку хлеба, сахарный песок ( почему то желтого) цвета и кое что другое.
По тем временам это было такое богатство, что его ни с чем нельзя и сравнять- то. Так, как, было только утро, то он с дороги помылся прямо на кухне, потом начал спрашивать, как мы живем, хотя всё сразу сам увидел.
Позавтракав, оделся и пошел отмечаться в военкомат, как командированный военный. В то время с этим было строго. Потом пошел по всем работающим организациям, где у него были знакомые. И у нас появилась в большой комнате «буржуйка» из обычной железной бочки.
Потом принес какие- то продукты, которые получил по своим документам, а меня послал на Саньковские торфоразработки к управляющему с « бумагой» , с печатью на ней , по которой я в магазине купил буханку хлеба.
Ну, а к вечеру собрались родные и знакомые, отметить приезд такого желанного человека. Разошлись где то за полночь, всё не могли наговориться и наслушаться того. что испытал отец за эти месяцы молчания.
Об этом придется писать отдельно, а если кратко, то в конце июля, их, не успевшую сформироваться дивизию, направили под Вязьму-Смоленск, где вели кровопролитные бои с немцами. Потом попали в окружение. Арт. полк вел бои до последнего снаряда, но немецкие танки, прорвавшись в тылы, разгромили и окружили остатки полка, а потом подавили и орудия, без снарядов. Тоже произошло и со стрелковыми частями. Одним словом , попали в окружение, а многие - и в плен.
Отец, вместе с группой в девятнадцать человек, из разных частей, сумели скрыться в лесах. Самым старшим оказался пехотный капитан, ещё три офицера в чине лейтенантов, и, остальные сержанты и рядовые.
Об их приключениях можно говорить долго , главное то, что отец и двое солдат сумели вырваться из окружения и пробились к своим. Полтора месяца в фильтрационном пункте, потом направление в новую часть, и опять те же заботы. Для получения имущества, направлен в командировку под Москву, попутно получив разрешение заехать к семье.
Два дня пролетели незаметно, а на третий день он уже собрался убывать по своим командировочным делам. Провожали его всей семьёй, Я прошел с ним до вокзала, поезда не было и он пошел пешком до Клина, а там, , на поезде , до Москвы.
Через две недели, получили от него треугольник - письмо, в котором он писал о том, что выполнил все дела и убыл в свою часть. И, опять, до конца войны, мы о нем почти ничего не знали. хотя изредка, и получали «треугольнички».
я и напишу об этом. Вернулся он домой уже после демобилизации, в 1946 году, и снова занял должность главбуха на фабрике. Ну, а, о своих военных делах, он рассказывал очень неохотно , хотя воинское звание «майор» и четыре ордена , сами по себе говорили о многом. Возможно, позднее я и расскажу об этом.