Мы даже смерти выше

• Памяти поэта Николая Майорова (20 мая 1919 – 8 февраля 1942) посвящается

(Из книги "Мы даже смерти выше...",
опубликована в электронной библиотеке ЛитМир
http://www.litmir.net/bd/?b=191719 )


Что гибель нам? Мы даже смерти выше.
В могилах мы построились в отряд
и ждем приказа нового. И пусть
 не думают, что мертвые не слышат,
когда о них потомки говорят.[1]
(1941)


• 1. «О нас прошла всесветная молва…»
.
Великая Отечественная война 1941-1945 годов.
Тысяча четыреста восемнадцать дней и ночей.
Битва советского народа с фашизмом.
Не былинные богатыри — обычные люди, сыновья, дочери, их отцы и матери.
Из каждых ста человек, ушедших на фронт, вернулись трое.
Чем более отдаляется военное лихолетье, тем чаще приходят мысли не только о героике, подвигах и посмертной славе, о памяти и забвении. Хочется понять тех парней, не абстрактно мечтавших о будущем, но и по духу своему готовых защитить Родину, выполнить приказ «сражаться до последнего, ни шагу назад».

Среди них — молодые поэты Николай Майоров и Михаил Кульчицкий, Борис Смоленский и Павел Коган, Алексей Лебедев и Владимир Жуков, Юлия Друнина, Сергей Гудзенко, Борис Слуцкий, Давид Самойлов, Сергей Наровчатов и миллионы их сверстников. Не все вернулись… Но жизнь продолжается — на земле, за которую погибли поэты и музыканты, художники и рабочие, крестьяне и будущие ученые… Давно это было или недавно — у каждого свой отсчет времени, свое незабываемое, тревожащее мысли. Война — тема, по-прежнему близкая потомкам тех, кто сражался за Победу на фронте и в тылу. «Неуспокоенная», поэтесса нового поколения, по-женски проникновенно, не лукавя, размышляет о поэтах, не вернувшихся с войны:
«Заслоняли полсвета
Чёрных свастик клыки.
Поменяли поэты
Карандаш на штыки.
Обнимая планету,
Как сестру или мать,
Умирали поэты…

Только строкам — пылать,
Разгораться — рассветам,
Голубым небесам,
Звонким птичьим приветом
Вторить их голосам!

... Дописали до точки,
Погибая в бою,
Родниковые строчки
За Россию свою!..
Эти строки, доныне,
Как солдаты в строю,
Голоса их родные —
Среди всех узнаю!..»[2]

Направляясь на призывные пункты в сорок первом, студенты, отнюдь не наивные мальчики знали: их долг — стать бойцом, мужественно защищая свою Родину. Словно подготавливая к предстоящим боям, были далекие Мадрид, Халхин-Гол, Седан и близкая советско-финская война, на которой погибли их друзья — поэты Николай Отрада, Арон Копштейн, ранены свои же – Владимир Жуков[3], Сергей Наровчатов.
С чистой страницы начиналась фронтовая поэзия.
Мужали «мальчики» зимой 1939-1940-го, осознавая через боль утрат: война — не романтика.
Своею «смертию смерть поправ», —  ради жизни других...

В Москве друзья читали последние стихи Арона Копштейна («Поэты»):
«Но в январе сорокового года
Пошли мы, добровольцы, на войну,
В суровую финляндскую природу,
В чужую незнакомую страну».

Выразив мысли, рожденные на фронте, поэт-воин предвосхитил написанное позднее «Жди меня» (К.Симонов), «Темная ночь» (В.Агатов), «В землянке» (А.Сурков) и другие стихи и песни, ставшие близкими фронтовикам:
«Если что-нибудь со мной случится,
Если смерть в бою разлучит нас…
<…>
Но не верь ты этому известью,
Не печалься, даром слез не трать:
Мы с тобой не можем быть не вместе,
Нам нельзя раздельно умирать».
(«Мы простились». 1940)

Сергей Наровчатов, уходя на Великую Отечественную войну, помнил недавнюю, первую для него:
«Мы вернулись домой,
Повзрослев на пятнадцать
Прижимисто прожитых
Лет». («1940-1941»)
Юношеское потрясение не забылось: спустя сорок лет он все еще помнил: «Я понял, что такое взрослость, какая это страшная вещь... Из батальона в 970 человек осталось нас 100 с чем-то, из них 40 человек невредимыми».[4]

По мнению Александра Блока именно поэту дано слышать голос из глубины мира. Не потому ли в предвоенных стихах молодых авторов явственно зазвучала скорбная нота — предчувствие ранней гибели? Павел Коган, Борис Смоленский, Николай Майоров — они вдруг разом заговорили о себе в прошедшем времени:
«Когда б не бой, не вечные исканья
Крутых путей к последней высоте,
Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,
В столбцах газет, набросках на холсте».
(«Мы», 1940)

Не случайно поэт двадцати лет от роду написал прижизненную эпитафию своему поколению:
«Мы все уставы знаем наизусть.
Что гибель нам? Мы даже смерти выше.
В могилах мы построились в отряд
И ждем приказа нового. И пусть
Не думают, что мертвые не слышат,
Когда о них потомки говорят».
(«Нам не дано спокойно сгнить в могиле…», 1941)

Чтобы не «потеряться» в быстро изменяющемся мире, ощущая запах войны, нужно было знать — ты не один, нас много, и вместе мы сильны. Написанное Николаем Майоровым стихотворение выражало его размышления, переданные языком поэзии. Время жизни не выбирают, но время выбирает того, кто говорит от его имени.
Война приближалась, многие это понимали в сороковом, тем более в столице, в среде интеллигенции. Боится ли человек смерти? Да. Но «на миру и смерть красна».
Именно в те дни молодым поэтом было осознано столь необходимое понимание «мы», как единение народа, неразрывную связь отцов и сыновей: одна для всех история прошлого, настоящего и будущего.

Мы — новая общность людей, крепнущая сила молодых, готовящих себя к защите завоеванного отцами. Строгие, чеканные строки сегодня воспринимаются, как духовное завещание сыновей будущим поколениям:
«Не все умрет. Не все войдет в каталог.
Но только пусть под именем моим
Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,
Где мы прошли с обугленными ртами
И мужество, как знамя, пронесли».
(«Мы», 1940)

Понятно желание — остаться в памяти потомков такими, какими они были, ибо горды тем, как жили, «как любили» и «брали пламя голыми руками», «жгли костры и вспять пускали реки», «грудь раскрывали ветру» и «тянули воду полными глотками». «И шли вперед, и падали» — это все их жизнь. Жизнь — такая, что не стоит слагать о ней легенды. Они сами — герои, каждый — «шальной трубач» нового времени. Их судьбы слиты в одну – судьбу страны. Пафос, велеречивость, надрыв голоса совершенно чужды творчеству Николая Майорова. Не случайна ремарка: «Так я пишу», т.е. голос не только поэта, но и гражданина.

Именно «я» подчеркивает личное суждение автора и позволяет говорить от имени современников с поколением, которое придет после «них»:
«Пройдут века, и вам солгут портреты,
Где нашей жизни ход изображен.
Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли, не долюбив,
Не докурив последней папиросы».
(«Мы», 1940)

Так в 1940-м, предвоенном году, из жизни в литературу  пришел герой своего времени — «мы–поколение», которое вошло в историю народа, как поколение победителей.
 «Мы»  — те, кто «в плоть одели слово «Человек!»[5].
Те, кого вскоре созовет трубач, те, кто станут «смерти выше». И весь мир, содрогаясь, будет следить за торжеством и драмой поколения фронтовиков, «мальчиков», взрослевших и мужавших при Советской власти. В творческом наследии Николая Майорова каждый найдет свое, близкое ему.
Думаю, и сегодня, многим запоминаются литые строки оптимистичного стихотворения «Мы», передающего эстафету созидания и борьбы за общечеловеческие ценности в наши руки.

К концу 30-х годов прошлого века сложилась «обойма» записных советских поэтов, в меру таланта славящих свое время. Но именно юноша, молодой автор, не состоявший в Союзе Писателей, не успевший опубликовать ни одного стихотворения во всесоюзных периодических изданиях,  создал столь страстные, жизнеутверждающие стихи. Не по заказу «свыше», не перепевая чужой мотив, не приурочив к знаменательной дате. Он  писал о том, что чувствовал душой и понимал умом.

Выражая личное ощущение духа времени, он говорил от имени мальчиков «двадцатого года», которых после назовут «мальчиками сороковых», «мальчиками Державы» и «неизвестными солдатами». «Мы» — не только биография исторического поколения, но и знаковое произведение в поэзии молодых, выбравших свою дорогу, вдохнувших воздух своего времени — времени торжества коллективизма. Именно чувство личной причастности к жизни страны, личной ответственности каждого за судьбу Отечества станет востребованным в начале нового десятилетия.

Стихотворение «Мы» — не только пример раскрытия гражданской темы в поэзии. Смелым был и способ представления главного персонажа — используя личное местоимение «мы» и производные от него формы притяжательного местоимения. Номинативная функция местоимения — отличительный морфологический признак и других стихотворений  Н. Майорова («Ты каждый день уходишь в небо...», «Предчувствие», «Нам не дано спокойно сгнить в могиле...», «О нашем времени расскажут»), созданных в 1939-1941-м годах.

Не случайна здесь и частота повтора — четко обозначить нового героя времени, не одиночку, а новое поколение, которое вместе с отцами пришло к подножью высоты. Они молоды, их руки пахнут «легкою ромашкой», им идти дальше, чтобы в конце пути сказать, не сомневаясь:

«Он нами пройден, пройден до конца,
И хорошо, что руки наши пахнут
Угрюмой песней верного свинца».
(«Мы», 1940)

Интересна смысловая связь местоимений в контексте. Глаголы, относящиеся к «мы», подчеркивают непрерывную динамику событий: «брали», «были», видели», «влюблялись», «глядели», «жгли», «жили», «как любили», «падали», «понимали», «пробивались», «прошли». 
Притяжательные местоимения подчеркивают присущее единомышленникам: «нам», «нашей», «для нас», «наш», «нами», «в нас». Все вместе взятые местоимения, использованные автором как номинации «мы–поколения», создают яркий, запоминающийся образ: мы «шли вперёд» — «нас не забудут».

Стихотворение «Мы», написанное в 1940-м году, вошло в антологии, альманахи, тематические сборники 20-го века и нового — 21-го. Его называют манифестом военного поколения, биографией победителей. Без него трудно представить спектр произведений поэтов-фронтовиков, творческий путь которых начался в конце 30-х годов. В предвоенной Москве было «множество молодых поэтов», признанных и неизвестных, хорошо звавших друг друга. Сегодня трудно представить, что стихотворение «Мы» могло остаться незамеченным, оказаться среди неизвестных.

Ничего не происходит случайно: природа Слова такова, что его услышат те, кому оно предназначено. Благодаря Виктору Болховитинову[6] стихотворение было напечатано в «Университетском листке» МГУ. С шестидесятых годов пошлого века имя его автора неизменно ассоциируется с этим стихотворением. Неудивительно, что с него начинается знакомство с поэтическим наследием не только Николая Майорова, но и всего племени молодых поэтов, погибших на войне.

* * * * * * *

 Давно уже нет среди нас тех, для кого похоронки были непреходящей болью и невыплаканными слезами. Но мы живем, и нам хранить память, чтобы передать ее дальше, из рук в руки. Жизнь продолжается. Да святятся имена тех, кто пал в бою за независимость и свободу Отечества!
Память стучится, будит всех, чья душа не закована в броню, — посмотреть на небо глазами Расула Гамзатова и прочувствовать повторенное другим поэтом, нашим современником:

 «...Необъятные сини
Голубеют вдали,
И летят над Россией
Журавли… Журавли…»[2]

Глядя на журавлиный клин в поднебесье, вспомним поименно погибших — из своего рода. Подойдя к мемориальной плите на братской могиле, поклонимся ей. Далеко-далеко от дома, у той могилы, где похоронены наши, поклонится и помолчит незнакомый нам человек, так же скорбящий о погибшем.   

Полностью -- читать на сайте ЛитМир и Самолит.

Читайте также:

1. Николай Майоров. "Мы". 1962 г.
Книга опубликована в электронной библиотеке ЛитМир:
http://www.litmir.net/bd/?b=191487

 2. Николай Майоров. "Мы были высоки, русоволосы". 1969 г.
Книга опубликована в электронной библиотеке ЛитМир:
http://www.litmir.net/bd/?b=191406

 3. Книга: Логвинова Людмила. "Мы даже смерти выше...". 2014.
Опубликована в электронной библиотеке
 ЛитМир:
http://www.litmir.net/bd/?b=191719
и на сайте самоЛит
(ссылку не пропускают, но можно найти, набрав Николай Майоров или по автору, названию)
  ________________________

Примечания:

1 – Здесь и далее: Николай Майоров. «Мы были высоки, русоволосы…». Ярославль: – «Верхневолжское книжное издательство».1969.144 с. / [Электронный ресурс]. «Мы были высоки, русоволосы…». // http://www.litmir.net/bd/?b=191406  (02.02.2014).
2 – Мохова Л. «Поэтам-фронтовикам». [Электронный ресурс]. Сайт «Стихи.ру». Любовь Мохова. // http://stihi.ru/2012/02/04/7838  (23.02.13).
3 – Владимир Семёнович Жуков (1920—1997) – советский, русский поэт, друг Николая Майорова.
4 – Новый мир. 1988. № 11. с. 219.
5– «Чело-век! Это – великолепно! Это звучит... гордо! Че-ло-век! Надо уважать человека». – Горький М. «На дне».
6 – Болховитинов Виктор Николаевич (1912-1980) — журналист, учёный-физик, поэт, главный редактор журнала "Наука и жизнь", в предвоенные годы возглавлял литературную часть газеты МГУ.