Из сборника «Туристские походы со школьниками»
Фото: Усьвенские пороги пройдены. Слево-направо: Женя Юрганов, Толя Калинин, Андрей Ахметзянов, Слава Сергеев, "Адмирал", Дима Грицай, Олег Юрганов. Володя Васильев снимает -- автоспуск не работал.
Дизельный мотовоз, непрестанно дёргая, увлекает три старых громыхающих вагончика по таёжным предгорьям Урала. Неизвестно как сохранившиеся, некогда считавшиеся спальными вагоны, списанные МПС полвека назад, попали доживать свой век на лесхозовскую однопутку, проложенную когда-то от горнозаводской дороги на север, в зону глухой тайги.
Ребята прильнули к окнам – для нас всё здесь ново: крутые уклоны дороги, бескрайная тайга на горных склонах, безлюдье. Огибающая бесчисленные горки, не имеющая и километра прямого пути, дорога постоянно имеет с одной стороны склон уходящий вверх, а с другой стороны – падающий на десятки метров вниз. Повороты настолько крутые и продолжительные, что кажется, будто мотовоз уже обогнул гору полностью, вот-вот выскочит на свой же путь и продолжит движение по замкнутому кольцу.
На всём пути не единого участка нетронутой тайги – она вырубалась здесь на огромных площадях и даже на крутых склонах. Семенные хвойные рощицы оставлены только на вершинах горушек, неприступных каменистых склонах и в узких каньонах ручьёв. На месте темнохвойных и сосновых боров, буйно рвётся вверх осиновый и берёзовый подрост разных возрастов.
На самых старых вырубах, в тени уже взрослого лиственного леса, кое-где тянутся к солнцу молодые ели и пихты. Конечно, они пробьются, темнохвойная тайга возродится, но когда? А вот каких-то признаков искусственных посадок, человеческого труда по восстановлению хвойного леса, мы за всю дорогу ни разу не замечаем. Да, это не Средний Урал, тем более не Демидовская система лесопользования; здесь шло планомерное уничтожение тайги с сомнительной надеждой на естественное осеменение вырубок за счёт оставленных кое-где семенных рощиц.
Такое я уже видел на севере Свердловской области. Одна система, один контроль, один контингент на лесоповале – зэка из лагерей. На необъятных площадях, где тайга может и возродится, но через сотни лет, разбросаны порушенные догнивающие бараки лагерей. Зачастую и колючка не снята; подгнившие сторожевые вышки падают, так же валятся и опутанные колючкой столбы изгородей.
Да что колючка? Зарастают и уходят в небытие, в болота, узкоколейки с брошенными на обочинах колёсными парами, остовами платформ и вагонов. А школьники в городах и сёлах тащат старые тазы и спинки кроватей в металлолом – стране нужен металл! Чтобы хоронить его в тайге сотнями и тысячами тонн.
Мои ребята, участники школьных «недель сбора металлолома», перебивая друг друга, подсчитывают, сколько учебников и тетрадей может купить школа, сдав металл, валяющийся вдоль дороги. Хорошо ещё им не приходит в голову мысль обо всей никчемности и фальши школьных компаний по сбору!
Не буду их разочаровывать: я видел и тысячетонные могильники металла; не одну пятилетку работали гиганты металлургии, чтобы тысячи таких могильников рассеять по таёжным и тундровым просторам. Чего стоит только один брошенный город Юбилейный на реке Мама? А паровозы и сотни километров рельс, тонущих в мерзлоте заполярной тундры?
Дорога от Воркуты до Игарки, где она? Правильно, - утонула в оттаявшей мерзлоте.
Подрезав склон очередной горы, поезд входит в долину Усьвы и, прогромыхав по деревянному, на высоких решётчатых опорах мосту, останавливается. Тайга расступилась, на широкой болотистой поляне посёлок Средняя Усьва. Конец дороги. Рядом, у запасных путей, лесопилка и штабеля из кругляка и распиловки. Взвалив байдарки, идём назад через мост. Чуть ниже его на берегу узкой и маловодной здесь Усьвы разбиваем свой первый лагерь. Отсюда начнётся сплав.
Посёлок Средняя Усьва – типичное поселение лесорубов. Отвоеванная у тайги поляна засыпана гниющими кучами опил и коры, изрезана во всех направлениях колеями машин и трелёвщиков. Типовые многосемейные щитовые бараки с крохотными палисадниками вдоль фасадов и топкими двориками с сараюшками с тыла. Вдоль штакетников палисадов по сторонам топкой улицы тротуары из досок. Сельсовет, почта и контора лесопункта помещаются в одном бараке, рядом крохотный магазинчик и хлебопекарня. Хлебом запасаемся в пекарне, ассортимент продуктов в магазине мизерный – к нашим запасам докупить нечего.
Пока я оформляю маршрутную книжку, ребята разведывают реку. Пройдя вниз не более километра, приходят к выводу, что сложностей не предвидится, река спокойная, ниже течение даже замедляется. Возвращаются разочарованные – рассчитывали на пороги и перекаты. Всё это отражается на укладке снаряжения в байдарки, рюкзаки привязываются кое-как, котелки просто засовываются в кокпиты. Я дотошно не проверяю – в каждом экипаже есть взрослые, ныне студенты Олег и Володя, надеюсь на них. К тому же они разведали начало сплава.
Отчаливаем после завтрака. На вёслах малышня, старшие размещаются на средних сиденьях пассажирами. На капитанских кормовых местах Дима Грицай, Женя Юрганов и Толя Калинин.
Проходим около километра по узкой с приличным течением реке, затем течение замедляется. По характеру воды вижу, что это не просто спокойный участок, это – подпор, береговой кустарник торчит из воды. А вот и причина – реку перегораживает земляная плотина с узкой промоиной, через которую с трудом проходят байдарки.
За промоиной сразу же понесло. Река меандрирует, вогнутые берега подмыты, в реку обрушились деревья. За крутым поворотом в центре островок. Левая протока перекрыта поваленной берёзой, перед ней улово и течение старается втолкнуть байдарку в него. Причалить или отстояться негде.
Перехватываю у носовика весло и помогаю Диме траверсом пересечь поток и уйти в правую протоку. Толя повторяет мой манёвр и входит в протоку следом, а вот третья байдарка не справляется. Их выталкивает в улово под берёзу и, выходя из него, они под большим углом влезают кормой в поток. Навал воды,… и мы уже видим чёрное днище байдарки, которую снова выносит в улово. Обычный переворот в струйном потоке, классика.
Я выталкиваю корму на затопленный берег островка, цепляюсь за него веслом, и носовик выскакивает помогать перевернувшимся. Но они уже вытолкнули байдарку на мелководье, причём братья Юргановы тащат на берег лодку, а Андрей Ахметзянов следом вытаскивает рюкзак, оказавшийся непривязанным. Мы чудом не лишились всех наших консервов. Рюкзак ушел бы в поток под берёзу, если бы самый молодой участник похода не вцепился в него мёртвой хваткой.
Байдарку быстро приводим в порядок и отчаливаем – здесь нет места даже для причаливания и берега болотистые. Останавливаемся тоже не на хорошем месте, но выбора нет – впереди сложный перекат, за которым весь поток уходит под нависшие кусты ивняка. Затаскиваем байдарки на обрывистый берег и начинаем считать потери.
Снаряжение в основном цело, но из посуды остался только один котелок и сковорода – были в другой лодке. Утоплена пила и большой топор, подмочен закупленный в посёлке хлеб. Впрочем, потери не приводят к мысли прекратить так неудачно начавшийся поход. Но вынуждены устроить внеплановую дневку для просушки снаряжения, а главное – хлеба. Подсушив булки, разрезаем их крупными ломтями и частично на солнце, частично на сковороде превращаем в сухари.
Женя Юрганов добровольно взваливает на себя обязанности помощника дежурных. Или это пристрастие к поварской работе или он чувствует за собой вину за утрату костровой посуды. Он капитан байдарки, он должен был предотвратить оверкиль. И в его экипаже, видимо, втайне от всех прошёл «разбор полётов». Может, Олег, как старший брат высказал что-то нелицеприятное, кто знает. Но Женя теперь постоянно при кухне. Вот и сейчас, едва освободился котелок, он замешивает тесто на оладьи. И выпекает их целую горку. Ублажает друзей.
Веду капитанов осматривать препятствие, заставившее нас причалить. Это перекат на крутой правой дуге. У выпуклого берега каменистая коса с застрявшими на ней лесинами, весь поток уходит под кусты подмытого левого берега, но попадания туда можно избежать: встать в сливе поперёк потока и уходить вправо по краю косы. Объясняю экипажам как это сделать и показываю ориентиры, где начинать манёвр. Всё поняли, ориентиры запомнили, но Андрей дополнительно вбивает кол из осины со снятой корой, его белизна на фоне глинистого обрыва будет хорошо видна. От него и нужно бросаться вправо к косе.
Вечером в нашем лагере пополнение: причалили четыре байдарки из Куйбышева. Новенькие байдарки с фартуками из серебрянки, мотошлемы, спасательные жилеты САЖ-47. Всё как у людей. Володя даже поперхнулся оладушкой, когда они во всём облачении вылезли на берег. Наша оснастка и победнее и подряхлее. А касок вообще нет. Мы ими не пренебрегаем, просто и места в поклажах не хватило и вес упаковок пределен.
Причалившие объясняют свою полную экипировку водника не мерами безопасности, а другим. МКК выпустило их на Усьву, как на реку третьей категории сложности, а в «тройку» без полной оснастки не ходят. Да, везде сложность уральских рек оценивается на категорию выше, чем у самих уральцев.
Утром куйбышевцы загружаются и отчаливают раньше нас. Провожаем их взглядами и удивляемся: усложнявших перекат кустов нет! Просто они решили эту проблему: сходили и вырубили! Поток идёт у подмытого берега и байды несутся в нём, ничем не рискуя. Ребята хохочут: одним препятствием на реке теперь меньше!
Из-за потери котелков приготовление пищи не стало проблемой, но растягивается по времени – в одном котелке варим кашу, суп и компот, съедаем их поочерёдно по мере готовности. Выручает и сковорода – выкладываем на неё кашу, освобождая котелок для варки супа. После разлива супа в этом же котелке ставим компот. Жаль, что у нас нет ни одной крупной банки, был бы дополнительный котелок.
Лето выдалось урожайным, в лесу обилие грибов и ягод. Грибов в большом объёме не жарим – утерян противень, а вот ягоды берём, насколько хватает терпения, и варим густые компоты. И ежедневно оладьи – младший Юрганов стал профессионалом по выпечке. Сеть рыбы не приносит – на быстром течении её забивает тиной. А любителей ужения в группе нет, как нет и удочек.
Характер реки усложняется, но растёт и выучка экипажей. Капитаны потихоньку приобретают навыки в принятии самостоятельных решений. Они уже научились делать упреждающий манёвр по движению идущего впереди экипажа.
Сухие пороги проходим кильватерной колонной чётко, лишь с одной посадкой на подводный камень. Только в одном сужении, где были стоячие валы, предельные по высоте для байдарок без фартуков, пришлось заменить на корме Женю Толей, и самому перебраться со среднего сиденья на корму – показать маневр в валах. Сухие пороги меня немного разочаровали – вместо порогов с падунами, водоворотами, валами – широкое мелководье с разбросанными в чрезмерно расширившемся русле валунами. Никогда бы не назвал это место порогами. Сухая шивера – это ещё куда ни шло.
Ландшафт становится всё интересней. Долина расширилась, деревья уже не нависают над узким руслом, по берегам появляются небольшие скалы, ширина реки значительно увеличилась. Река здесь пересекает хребёт Предуралья – Басеги.
На одну из вершин хребта – Северный Басег у нас запланирован радиальный выход, но я отказываюсь от этого удовольствия – просрочен график и туговато с продуктами. Всё-таки сказываются последствия оверкиля – часть продуктов подпорчена.
Первый населённый пункт, посёлок Безгодово, позволил немного улучшить продовольственный вопрос – купили концентратов каш, муки и 3-х литровую банку сгущёнки. Наконец у нас появился второй котелок, сгущёнку, поднатужась, одолели за пару суток. Здесь же я купил себе рыбацкие сапоги, в Свердловске вещь дефицитную.
На этом участке реки встречаются небольшие порожки, шиверы, пара полуразрушенных плотин. Опасным показался слив возле посёлка Громовой. В зажатое высокими берегами русло обрушены береговые скалы. Тысячи тонн камня образовали плотину, поднявшую уровень реки и замедлившую бег воды. Оборудован водозабор с водокачкой для шахтёрских городков, построенных в стороне от реки.
Излишки воды сбрасываются за плотину по рукотворному сливу, шириной не более двух метров и глубиной, достаточной для байдарок. За сливом гряда «стояков» с гребешками, достаточными чтобы захлестнуть не оснащённые фартуками байды.
Обносить или сбрасываться? – главный вопрос после тщательной разведки. Уже почувствовавшие уверенность капитаны настаивают на прохождении слива. Но как не потопить байдарки за сливом в стоячих валах?
Толя Калинин предлагает освободиться от балласта, то есть от нас, взрослых пассажиров, носовику пересесть на среднее сиденье, а кокпит перед ним закрыть импровизированным фартуком. Работает голова у этого будущего водника: с таким размещением груза судно получит дифферент на корму, и нос не зароется в валы. Одобряю идею и предлагаю дополнение: входить в слив без поступательной скорости, двигаться со скоростью потока, чтобы не «протыкать» валы.
Организую сигнальщика на входе в слив и страховку «морковками» внизу силами «пассажиров». Сброс проходит великолепно. Экипажи поочерёдно несутся по желобу, пропадают в валах, и, выскочив, чалятся к мысу, где стоят страхующие.
Расширенные глаза сияют от восторга. Как-никак водосброс подобный «троечному» порогу горной реки осилили самостоятельно. Ниже по реке встречается ещё несколько порожков, но главные пороги перед станцией Усьва.
Шестнадцать лет назад я соревновался здесь на трассе по ТВТ. Тогда, вкупе с искусно подвешенными воротами, пороги представляли какую-то сложность: требовалось просматривать трассу, намечать маневр, запоминать тип ворот. Сейчас же, на сплаве, мы проходим их сходу, ребятам это по силам. Они уже овладели искусством прохождения препятствий.
От станции Усьва до устья река имеет совсем другой характер. Она многоводна, глубока и широка. Но самое интересное – это береговые скалы в виде башен и крепостных стен из жёлтого песчаника. Горизонтальные трещины и прослойки создают иллюзию искусственной кладки. Настоящие древние крепости. Некоторые камни очень напоминают скалы «Столбы» на Вишере.
Последний участок перед Чусовой скучен и однообразен: низкие заболоченные берега, ровное, хотя и мощное течение, масса уходящих в сторону стариц. Из-за этих стариц даже не заметили устья впавшей в Усьву Вильвы.
По ней я прошёл в половодье лет пятнадцать назад, одолев в одном походе и Вильву и Вижай. На эти реки я ребят не нацеливаю, тем более в половодье: они не столько сложны технически, сколько опасны весенней непредсказуемостью – ледяными и древесными заторами, возникающими ежегодно новыми мостками и переправами. Да и русло по большой воде можно потерять и влететь в захламлённый лес. А уж там как повезёт. Невезучих потом искали неделями и находили в стороне от русла под древесным хламом. На моей памяти на этих, безобидных летом, речушках погибло больше водников, чем на любой «пятёрочной» саянской реке. Школьным группам там пока делать нечего.
Причаливаем в Чусовском на окраине, просушиваем байдарки и автобусом убываем на вокзал.
Август 1984г.