Пришла весна и талая вода заполнила реки до краев. Берега, что извека были отделены друг от друга да никак не могли сойтись, разошлись еще дальше, словно бы в ссоре больше не хотели они друг друга видеть. В речной воде отражались белые облака да ветви деревьев, что уже начали покрываться мелкими зелеными листьями, символами новой жизни, а лучи рассветного солнца, отражаясь от водной глади, слепили глаза своим золотым сиянием, словно жидкое золото разлилось этим утром в воздухе.
В селении близ реки было тихо, хотя все уже и проснулись. Но этим утром женщины не пели песен, а дети не игрались, бегая босиком у реки, ибо этим утром мужчины уходили в путь. Каждый год, когда весна сгоняла с гор снег, превращая его в прозрачную воду, мужчины, повинуясь зову сердца, что стучало, словно барабан, отправлялись в путь. Они уходили молча, не говоря ни слова о том, куда они идут и когда вернутся домой.
Вольга не хотела, чтобы Любомир уходил, как и всякая женщина в селении она не могла понять смысла этого похода, но все ее слова разбивались вдребезги о стену молчания, воздвигнутую ее мужем. По щекам Вольги текли слезы, словно снега ее голубых очей растаяли под лучами золотого солнца, превратившись в талую воду. Одно лишь было отличие — слезы имели привкус печали, которого у воды отродясь не бывало. Но Любомир, казалось, вовсе не замечал грусти в глазах жены и блеска слез на ее щеках, не замечал угнетенного молчания маленькой Звениславы, притаившейся в углу. Он собирался в путь.
Лодки спустили на воду и все женщины отошли от берега, чтобы не мешать мужчинам, а дети тихонько сидели в домах, боясь пошевелиться, боясь, что больше им не увидеть своих отцов и не услышать материнского смеха. Казалось, что печаль опустилась на селение, словно огромное облако, и все краски вокруг поблекли, даже сияние солнца не так слепило глаза.
Вольга молча дала мужу в руки маленькую куколку – берегиню. Она не знала, что еще может дать Любомиру, который отрекался от всего, взяв с собой лишь запасную рубаху, забыв даже о прощальном поцелуе. Но берегиню он взял. И Вольге показалось, что на губах его проскользнула мимолетная улыбка, которую унесло легким порывом ветерка. Теперь Вольга знала, что он вернется, ведь его будет хранить берегиня. И пусть он молчит, пусть не говорит ни о чем, но он любит, иначе не взял бы подарка, а раз любит и уходит, то обязательно вернется, ибо к тем, кого любят, всегда возвращаются.
Высокая женщина в простом платье да с тугою русою косой стояла на другом берегу реки и смотрела на мужчин, собирающихся в путь. Каждого из них она была обязана хранить, но ни один из них не был ее навеки. Она влюблялась, она влюбляла, но всегда ее покидали, дабы вернуться к той самой, что дала в руки куколку, к той самой, что попросила сберечь.
Берегиня смотрела с печалью во взгляде на мужчин, садящихся в лодки. В лучах рассветного солнца их волосы сверкали, а белые рубахи казались сотканными из света. Она сохранит их, ибо обязана. Она бы хотела, чтобы кто-то хранил ее, но не было вокруг никого, кто мог бы сохранить Берегиню.