ГОВОРЯТ, ЧТО ЕВРЕИ НЕ ПЬЮТ...
Рассказ
Начало: http://proza.ru/2014/02/02/1529
6. Отдохнула, называется...
В дружном семействе всё шло размеренно и привычно, если бы не одно печальное событие.
Люся, уставшая от такой однообразной, трудной жизни, стала чувствовать себя всё хуже и хуже. У неё побаливало сердце – всё-таки переживаний и забот в её жизни было чересчур много: немало крови ей попортила вздорная свекровь, постоянно беспокоил ребёнок-аллергик, родная мать очень тяжело болела, а потом и вовсе умерла; одинокий отец-алкоголик, тот самый Яков Елисеевич, тоже умер; потом ушёл из жизни свёкор, за ним свекровь…
Всё это – хлопоты, нервотрёпка, за всеми больными нужен уход, то и дело похороны, прямо как по расписанию. Они с Валерой совсем замучились.
А то, что её собственная семья пила почти ежедневно, – разве не повод для переживаний? Женщина, если она ещё не окончательно спилась, стыдится своего пристрастия к спиртному и всегда волнуется о семье. У Валеры, надо сказать, характер был просто золотой по сравнению с другими: он и на работу ходил, и по дому всё что положено делал, а вот их единственный сын Павлик очень беспокоил Люсю.
Молодой, неопытный, в жизни ещё ничего не добился, а ему, видите ли, уже ничего и не хочется, только бы хватало денег на выпивку и закуску. Конечно, мать заботится о нём, но пора уже и самому думать, что к чему. Она ведь не железная, кто знает, сколько ей отпущено лет.
Валера жалел Люсю, советовал сходить в поликлинику, обследоваться, подлечиться, но как-то непривычно ей было по врачам ходить. И она просто-напросто терпела. В то время она не работала: у них на заводе прошли сокращения, а новое место она ещё не искала– решила немного отдохнуть. Не хватало у неё сил на работу…
Когда Люсе неожиданно стало плохо с сердцем, дома никого не оказалось. Она нашла валидол, прилегла на диван, закрыла глаза. Конечно, лучше бы «скорую» вызвать, но раньше и так обходилось.
Валера пришёл вечером, как обычно, но было уже поздно…
После похорон и поминок вся родня разошлась, усталый Павлик заснул, и пьяный Валера, никого не стесняясь, плакал и разговаривал с фотографией молодой жены:
– Люся, Люся! Что же мы будем без тебя делать, два дурака! Семья у нас была хорошая, дружная, в доме хозяйка была, у меня – жена, а у Павлика – мать. Ты, Люся, добрая, ты нас любила и терпела, заботилась, кормила, а теперь вот ушла и отдыхаешь от нас. Тебе там хорошо, а как же я? Что я тут буду делать один? Ты посмотри вот на этот стол – мне всё это завтра убирать одному. Павлику руки нельзя мочить, они опять коркой покрылись. Ты бы видела, Люся! Кошмар! Это всё на нервной почве. А у меня – ничего, я ведь мужик! Я всё сделал как положено, всё честь по чести, тебе бы понравилось, как я тебя похоронил. Но ты мне скажи, Люся, чем я буду нашего сыночка кормить? Ну, завтра ещё опохмелимся, доедим, что осталось, а потом что делать-то, голодать? Где я денег возьму на еду? У тебя всегда хватало до получки, а у меня почему-то все деньги сразу кончились. Ну да, я же тебя хоронил…
Без матери в доме казалось скучно и неуютно. Отец с сыном вроде бы ладили, но порой отношения становились напряжёнными, а сгладить, смягчить их Валере не удавалось. Он пытался хоть как-то влиять на Павлика: приобщать к домашнему хозяйству, просвещать в житейских вопросах.
– Ты, сынок, должен сам на ноги встать! Что я тебе, нянька, что ли? И зарабатываешь ты мало, и тратишь много, и девчонки у тебя непонятные – не подруги, не невесты, только время зря проводишь да деньгами соришь. Я уже не такой молодой, чтобы на меня надеяться. Я тебя всю жизнь тянуть не буду, мне на пенсию скоро выходить. А потом поеду к своим родичам в Израиль, а ты живи как хочешь!
Павлик дулся на отца и ужинать с ним рядом не садился. Это означало, что сегодня он пойдёт куда-нибудь в другое место, где его понимают.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2014/02/08/1788