Паркер Эли Самюэль (1828 – 1895) –(Донехогава) – один из известнейших государственных деятелей США, принадлежал к ирокезскому племени сенека.
Родился в резервации сенека на территории современного штата Нью-Йорк. В детстве носил имя Хасоноанда, позже его стали называть Донехогава, что значит «Хранитель Западных Ворот».
В юности получил образование в миссионерской школе, которая являлась по профилю двуязычной. По ее окончании поступил в колледж и успешно его закончил.
На поприще государственного чиновника боролся за приобщение ирокезов к американским ценностям и внес вклад в культурную ассимиляцию своего народа.
В 1840-х годах Донехогава встретился со знаменитым ученым-антропологом Генри Льюисом Морганом и на протяжении многих лет являлся его консультантом в вопросах изучения ученым племени ирокезов.
Он проявил себя как дипломат, юрист, инженер-строитель. Работая переводчиком и адвокатом у вождей сенека, способствовал положительному разрешению проблем ирокезов по договорным обязательствам племени с правительством США, за что получил прозвище «Хранитель Западных Ворот».
Принимал участие в гражданской войне на стороне Союза Северных штатов, где сблизился с генералом Уиллисом Грантом, став его другом и соратником.
По окончании гражданской войны некоторое время служил офицером во 2-м кавалерийском полку. С военной службы Донехогава ушел в отставку в звании бригадного генерала.
Став президентом США, У. Грант, не оставил без внимания своего подо-печного индейского друга и однополчанина, назначив его главой Бюро по делам индейцев. На этом государственном посту Донехогава прослужил с 1869 по 1871 гг. Он был первым в истории Дикого Запада индейцем, занимавшим эту должность. Статус главы Бюро, этническая принадлежность к коренным американцам позволили Донехогаве стать архитектором и проводником конструктивной политики правительства по отношению к аборигенам США.
После ухода с государственной службы Донехогава занялся маклерством на фондовой бирже. Удача поначалу сопутствовала ему, и он нажил состояние, но в конечном итоге доверчивость к бесконечным просьбам различного рода авантюристов, пользовавшихся его авторитетом, привели дела Донехогава в упадок, и последние годы своей жизни он прожил в нищете.
Умер знаменитый ирокез в штате Коннектикут 31 августа 1895 года. В 1897 году тело Эли Самюэль Паркера эксгумировано и перезахоронено на кладбище «Баффало» (штат Нью-Йорк), рядом со своим не менее именитым предком Красным Мундиром и другими представителями цивилизационных индейских племен. (авт. историческая справка)
Как это было:
Осенью 1869 г. все индейцы степей жили мирно, но слухи о больших переменах передавались из лагеря в лагерь. Говорили, что в Вашингтоне избран новый Великий Отец – президент Грант. Также говорили, что новый Великий Отец назначил некоего индейца Малым Отцом индейцев. В это было нелегко поверить. Всегда главой комиссии по делам индейцев был белый, умеющий читать и писать. Или Великому Отцу удалось, наконец, научить человека с красной кожей читать и писать, да так, что его можно было сделать Малым Отцом индейцев?
Англизированное имя главы комиссии было Эли Самюэль Паркер –Донехогава, «Хранитель Западных Дверей Длинного Дома», из ирокезов. Юношей, будучи в резервации Тонаванда в штате Нью-Йорк, его звали Хасоноанда из клана сенека племени ирокезов. Но вскоре он понял, что индейское имя никто не принимает всерьез в мире белых людей. Хасоноанда стал называть себя Паркером, ибо был честолюбив и хотел, чтобы его принимали всерьез.
Почти полвека Паркер боролся с расовыми предрассудками, порой одерживая победы, порой терпя поражение. Ему еще не исполнилось десяти лет, когда он пошел работать на конюшню армейского гарнизона. Его гордость была уязвлена, когда офицеры стали дразнить его из-за того, что он плохо владел английским языком. Гордый юный сенека тотчас сумел определиться в миссионерскую школу. Он был полон решимости научиться читать, говорить и писать по-английски так хорошо, чтобы ни один белый человек не имел повода смеяться над ним. По окончании школы он решил, что лучше всего поможет своему народу, если станет юристом. В те дни молодой человек, если он служил в адвокатской конторе и сдал государственные экзамены в коллегии адвокатов, становился адвокатом. Эли Паркер три года работал в одной фирме в Элликотвилле, штат Нью-Йорк, но когда он обратился с просьбой о приеме в коллегию адвокатов, ему сказали, что только белые граждане мужского пола могут быть допущены к юридической практике в штате Нью-Йорк. Индейцы не нужны.
Приняв английское имя, он не смог изменить бронзового цвета своей кожи. Но Паркер не хотел сдаваться. Тщательно разузнав, к каким профессиям и занятиям белых людей может быть допущен индеец, он поступил в Ренслерский политехнический институт и прошел весь курс обучения по гражданскому проектированию. Вскоре он нашел работу на канале Эри. Ему еще не было тридцати, когда правительство Соединенных Штатов направило его наблюдать за строительством дамб и зданий. В 1860 г. он попал по службе в город Галина, штат Иллинойс, и там встретился и подружился с одним клерком из лавки, торговавшей сбруей. Этот клерк был бывшим армейским капитаном по имени Улисс Грант.
Когда началась гражданская война, Паркер вернулся в штат Нью-Йорк, намереваясь сформировать полк из ирокезов, чтобы сражаться за Союз Севера. Его запрос о разрешении на это предприятие отверг губернатор, заявивший ему прямо, что индейцам нет места среди добровольцев штата Нью-Йорк. Пожав плечами на столь резкий отпор, Паркер отправился в Вашингтон и предложил свои услуги в качестве инженера-строителя военному министерству. Армия Союза испытывала острую нужду в подготовленных инженерах, но не в индейских. «Гражданская война – это война белых людей, – сказали Паркеру. – Ступайте домой и трудитесь на своей ферме, а мы уладим наши беды без всякой индейской помощи».
Паркер вернулся в резервацию Тонаванда, однако он дал знать своему другу Улиссу Гранту о том, что у него были трудности со вступлением в армию Союза. Грант нуждался в инженерах, и после нескольких месяцев борьбы с армейской канцелярской волокитой он, в конце концов, добился того, чтобы его индейскому другу довели приказ, согласно которому тот прибыл к Гранту в Виксберг. Они вместе участвовали в походе от Виксберга к Ричмонду. Когда генерал Ли (командующий войсками Конфедерации – авт.) сдался при Аппоматтоксе, подполковник Эли Паркер присутствовал при этом, и, помня о его прекрасном почерке, Грант попросил его записать условия сдачи.
В течение четырех лет по окончании войны бригадный генерал Паркер служил в различных миссиях по улаживанию разногласий с индейскими племенами. В 1867 г., после схватки у форта Фил-Керни, он отправился на реку Миссури расследовать причины волнений среди индейцев северных степей. Он вернулся в Вашингтон со множеством идей относительно изменений национальной индейской политики, но ему пришлось ждать целый год, прежде чем удалось приступить к их осуществлению.
Когда Гранта американский народ избрал президентом, он назначил Паркера новым главой комиссии по делам индейцев, считая, что тот сможет вести дела с индейцами более разумно, чем любой белый человек.
Паркер приступил к своим новым обязанностям с воодушевлением, однако обнаружил, что канцелярия комиссии по делам индейцев еще более продажна, чем он ожидал. Была необходима хорошая чистка среди давно окопавшихся здесь бюрократов, и при поддержке Гранта Паркер учредил систему назначений агентов, рекомендованных различными религиозными ассоциациями страны. Из-за большого числа квакеров, добровольно пришедших служить индейскими агентами, этот новый план стали называть «квакерской политикой» Гранта или «политикой мира» с индейцами.
Кроме того, сформировался совет уполномоченных по делам индейцев, составленный из патриотически настроенных граждан для наблюдения за действиями Бюро по делам индейцев. Паркер предложил, чтобы этот совет являлся смешанной комиссией из белых людей и индейцев, но помехой тому стали политические соображения. Поскольку не нашлось ни одного индейца, обладавшего политическим влиянием, ни один индеец не был назначен в совет.
В течение зимы 1869–70 гг. глава комиссии Паркер (или Донехогава из ирокезов, как он все чаще в мыслях называл себя) радовался установлению мира на западных границах. Однако весной 1870 г. он был встревожен поступившими из индейских агентств в степях сообщениями о бунтах. Первым намеком на истинные причины беспорядков послужил для него потрясающий отчет лейтенанта Пиза об избиении пиеганов. Паркер знал, что если ничего не предпринять для того, чтобы вновь уверить индейцев в благих намерениях правительства, всеобщая война может вспыхнуть в течение лета.
Через несколько недель после посещения Красным Облаком Вашингтона в 1870 г. у Донехогавы начались серьезные неприятности. Своими реформами он нажил себе врагов среди политических боссов (из так называемого «индейского ринга»), которые долгое время использовали индейское бюро как одно из приносящих доход ответвлений государственной системы распределения должностей. Его попытки помешать действиям геологической экспедиции в горах Биг-Хорн, а также группе белых переселенцев, желавших получить доступ к землям, принадлежавшим индейцам сиу по договору, навлекли на него вражду белых на Западе. Летом 1870 г. небольшая группа врагов Донехогавы в конгрессе попыталась затруднить его деятельность, задерживая выплаты фондов на приобретение продовольствия для индейцев резерваций. С середины лета в его канцелярию стали каждый день поступать телеграммы от агентов с просьбами выслать продовольствие, иначе голодные индейцы вырвутся из резерваций на поиски дичи. Некоторые агенты предсказывали вероятность применения насилия, если продовольствие не будет доставлено в ближайшее время.
Отвечая на эти запросы, глава индейской комиссии приобрел продовольствие в кредит, избежав промедления, связанного с утверждением закупочных цен. Затем он организовал спешную перевозку, несколько превысив расходы на нее в сравнении с предусмотренными контрактом. Только так индейцы резерваций смогли вовремя получить съестные припасы, и голод был предотвращен.
Однако Донехогава нарушил несколько мелких инструкций, дав своим врагам тот удобный случай, которого они ждали.
Первая атака была неожиданно предпринята Уильямом Уэлшем, оптовым торговцем, который некоторое время был миссионером среди индейцев. Уэлш был одним из первых членов наблюдательного совета комиссии по делам индейцев, однако вышел из него вскоре после назначения. Уэлш обвинял главу комиссии в «мошенничестве и расточительстве при ведении дел с индейцами». Он также обвинил президента Гранта в назначении на пост человека, «едва вышедшего из состояния варварства».
Как только письмо Уэлша появилось в печати, политические враги Донехогавы ухватились за него как за идеальную возможность сместить главу комиссии с поста. Через неделю комитет по ассигнованиям при палате представителей принял решение расследовать обвинение против главы комиссии по делам индейцев и вызвал последнего для дачи показаний. Эта процедура длилась несколько дней. Только ближайшие друзья Донехогавы знали, каких мучений стоило ему это разбирательство. Он считал нападки Уэлша предательством, особенно намек на то, что он как индеец, «едва вышедший из состояния варварства», не годен для службы в комиссии по делам индейцев.
Несколько месяцев он размышлял над тем, как ему следует действовать дальше. Прежде всего, он хотел содействовать прогрессу своей расы, но если он останется на посту, а его политические враги будут продолжать придираться к нему из-за того, что он сам индеец, он скорее причинит вред своему народу, нежели принесет ему пользу. Кроме того, он задавался вопросом, не будет ли его дальнейшее пребывание на посту причиной политических затруднений для его давнего друга президента Гранта.
В конце лета 1871 г. он подал рапорт об отставке. Частным образом он сообщил своим друзьями, что покидает свой пост потому, что стал камнем преткновения для определенных лиц. Публично он объявил, что хочет заняться коммерческой деятельностью для того, чтобы улучшить материальное положение своей семьи. Как он и предвидел, пресса обрушилась на него с нападками, намекая на то, что он, должно быть, сам был членом «индейского ринга», то есть был иудой по отношению к своему народу.
Донехогава махнул рукой на все эти обвинения. За полвека он привык к предубеждению белых людей. Он переехал в Нью-Йорк, нажил себе состояние в этот золотой век финансовых предприятий и стал жить как Донехогава «Хранитель Западных Дверей Длинного Дома», из ирокезов.