ДВА СЛУЧАЯ ИЗ ЖИЗНИ ПОДРОСТКА
(Дело было давнее, военное, в октябре - декабре 1941 года.)
Немецко-фащистские войска изо всех сил стремились захватить Москву, Ими были брошены огромные силы, чтобы с флангов обойти столицу нашей Родины, захватить её и уничтожить. После чего , к зиме , закончить войну. Танковые и моторизованные части немецких войск, пользуясь тем, что погода в октябре-ноябре была не по сезону морозной, в результате чего, земля промерзла так, что все болотные и прочие неудобья превратились в крепкие , замороженные участки дороги., хорошо державшие танки, .бронетранспортеры и автомашины, по которым они катили , как по асфальту.
30 сентября 1941 года немцы начали очередное наступление на Москву на Брянском направлении, со 2-го октября - на Вяземском направлении, а 14 октября немецкие танки ворвались в Калинин ( ныне- Тверь)
Эти события в маленьком провинциальном городке Высоковске, что на северо-западе в 90 км от Москвы, отзывались по разному. Кто мог уехать- уехали, а основная часть населения осталась в городе, уповая на русское « авось» и не представляя себе , что с ними будет.
А до этого времени, т.е. до 16 октября , все городские власти, управление фабрики, часть ткацкого и прядильного оборудования были эвакуированы по железной дороге в разные области, находившиеся в тылу страны. Фабрика была эвакуирована в город Канск, Восточной Сибири.
Трое суток в городе отсутствовала всякая власть. В это «безвластье» появились отдельные жители, которые решили «пошарить» в различных учреждениях, складах , магазинах, овощехранилищах. В них, хотя и была эвакуация, но кое что осталось . А на местном хлебозаводе оказалась целая смена свеже - выпеченного хлеба, которую не успели развезти по торговым точкам. В магазинах ничего не было. Их и не трогали. Вот в эти три дня , кто мог, тот потаскал кое-что со складов и овощехранилищ. Это кое-что очень пригодилось, когда немцы вошли, точнее , въехали в городок.
Их ждали с запада , а они прикатили с севера. Наш 4-х этажный дом, стоял на пригорке, и когда немецкие «Юнкерсы» отбомбив Москву, возвращались на свои аэродромы, то пролетая над городом сбрасывали оставшиеся бомбы. Хотя редко попадали в объекты, но моральное воздействие на жителей оказывали сильное. Каждую ночь жители дежурили на чердаке по очереди. Иногда приходилось тушить «зажигалки». Для этого были установлены ящики с песком и мы , металлическим клещами, хватали «щипящую тушку» бомбы и совали в ящик с песком, где она и гасилась. Так что, чердак был нам, ребятам, даже очень знаком.
Вот , с этого чердака хорошо было видно, как со стороны бывшего «Яснова леса» , с севера двигалась серозеленая колонна бронетранспортеров, автомашин и мотоциклов., которые и возглавляли вражескую колонну.
Промчавшись по центральной улице фабрики и вернувшись обратно к колонне , немецкие мотоциклисты постепенно останавливались около отдельных домов и занимали их, при этом выгоняя .жителей или заставляя перебираться в другие места. Так было и около нашего дома.
Колонна машин и бронетранспортеров остановилась около дома и в квартиры стали вселяться немецкие солдаты и офицеры. Помогать им заставили Соловьев а А.Г. , жителя нашего дома, который был комендантом дома и знал немного немецкий язык. К нам , в трехкомнатную квартиру на втором этаже, вселилось 11 человек, целое пехотное отделение, во главе с ефрейтором, здоровенным рыжеватым детиной, лет тридцати, с громким зычным голосом. Всех нас - мать 40 лет,меня-14,5 лет, сестер 4-х и 1.5 годика, загнали в холодную комнату, а солдаты расположились в большой и малой комнатах, рядом с русской печкой, которую заставили мать затопить.
Мои неприятности начались сразу же. Солдаты, еще не обжившиеся в квартире, меня спрашивали о чем -то, толкали со всех сторон, показывали на что-то, и т.д.
Ефрейтор- мой первый мучитель, подвел меня к печке, потом к дровам, потом к пустым ведрам, потом к тем, куда сливали воду и бросали мусор, ну и так далее. Наконец пришел комендант, я ему стал жаловаться , что не пойму , чего хотят немцы. Тот переговорил с ефрейтором, а потом мне перевел:
- "Делать всё, что господа немцы пожелают: топить печь, заготавливать дрова, приносить воду, уносить помойные ведра. , одним словом - быть рабом." Пришлось подчиниться. А куда денешься, за спиной мама и две сестренки.
На столбах и дверях немцы сразу прикрепили объявления с приказами, в которых были перечислены пункты регламентирующие всю жизнь и деятельность жителей, а также установлен комендантский час - с 6 вечера до 7 утра. За невыполнение приказа одно наказание - расстрел. Особо указывалось на сдачу оружия и возвращение разграбленного имущества. Вот, тут -то , за нарушение комендантского часа я и попался.Дело в том, что в отличие от других построек, наш дом с царских времен имел индивидуальное отопление , с кочегаркой на торфу.И все это хозяйство располагалось в подвале дома.
.
Вход в подвал, где находилась сама кочегарка и место хранения торфа, которым топили печь для обогревания воды в отопительной системе дома был с улицы. До прихода немцев в котельной работала смена кочегаров. Но с началом войны , кочегары ушли на фронт , а отопление возложили на самих жителей , которые стали дежурить по составленному комендантом дома, графику.
Пока работала фабрика, проблем с подвозом торфа не было. Но когда произошла эвакуация, то все остановилось, В кочегарке осталось торфа только на три недели работы. Согласно существующего графика,составленного до прихода немцев, из нашей квартиры должен был выходить на дежурство человек с 3-х часов ночи до 7 часов утра .И на второй день , после оккупации немцами, мне пришлось идти на дежурство.
Только я вышел из подъезда дома, как мне в спину уперся плоский немецкий штык и раздались слова: HALT, HENDE HOCH ! Ну , эти то слова я понимал хорошо. Встал, руки над головой, часовой осветил меня фонариком, одной рукой держа винтовку а другой, охлопывая меня по всему телу, искал оружие или ещё что-то. Потом свистком вызвал разводящего, и пока его дожидались , щтык винтовки упирался в меня.
Подошел разводящий. Немцы начали переговариваться между собой . Слышу слова: «БефеЛь,ТОД. По русски -Приказ, смерть.» Разводящий толкнул меня в спину рукой и все трое пошли к соседнему подъезду, где находился штаб немецкой военной части. Я стал говорить одно слово « Комендант» и показывать на окна квартиры первого этажа, где он и проживал. Разводящий остановился, потом подошел к окнам и стал стучать.
Выбежал комендант, одеваясь на ходу. Я стал говорить ему о том, что меня арестовали, Разводящий показал руками на меня и на коменданта и махнул в сторону соседнего подъезда. Мы все пошли туда и сразу попали в штаб части. Там сидели два офицера и солдат-связист. Один из офицеров громко разговаривал по полевому телефону.
Разводящий начал говорить другому офицеру и показывать на меня рукой. Комендант тоже начал говорить и показывать на отопительные трубы и на меня. Тогда офицер, разводящий , комендант и я вышли из квартиры и пошли к подвалу, где находилась котельная.
Каково же было изумление офицера и разводящего, когда они увидели мерцающий огонек в топке печки и женщину, которая совковой лопатой подбрасывала торф в печку. А сам подвал находился под той квартирой , где располагался штаб немецкой части.
Офицер что-то приказал разводящему. Тот бегом выбежал и вскоре вернулся с двумя солдатами- саперами с миноискателями и фонарями . Они облазили все углы в кочегарке, но ничего не нашли. Тогда офицер начал что-то выговаривать коменданту, показывая на часы и произнося слова «бефель и тодт» Комендант начал показывать бумагу –график дежурств , указывая рукой на себя и меня и говоря .что он был составлен до прихода немцев и его не успели изменить .
Тогда офицер на ломаном русском языке сказал: «Найн Советы, есть только дойч Вермахт, и его приказы.» А разводящему приказал поставить часового у входа в подвал, коменданту - изменить график, после чего меня толкнули на кучу торфа, а отдежурившую женщину не выпустили до конца комендантского часа. Так мы с ней и продежурили до 7 часов утра.
Скоро эта воинская часть покинула наш дом. Прибыли другие, с передовых позиций. Почти все небритые, грязные, некоторые с повязками . К нам заселилась семь солдат и два офицера. Все сразу завалились спать. Ну , а с утра началась прежняя кутерьма. Так продолжалось несколько дней, одни уезжали, другие приезжали.
Однажды, когда я вышел за дровами и проходил мимо вновь прибывших и разгружавшихся солдат, один здоровый рыжеватый немец схватил меня за плечо и начал показывать стоящему рядом офицеру, что-то быстро говоря. Офицер посмотрел на меня и спросил по - русски : « ты в Рогачеве был?» А я и названия такого не слыхал. Он опять спрашивает: « Ты партизан?» Я опять говорю отрицательно.
И тут вижу, к нам идет несколько офицеров и наш комендант. Кричу ему, что меня опять задержали. Офицеры подошли ближе к нам и стали слушать , что докладывает рыжый немец. И тут опять комендант говорит , что я никуда из своего города не уезжал, и , что он ручается за меня.
Не знаю , что там было дальше, на улице был сильный мороз и стоять на ветру , видно, было не очень комфортно, но только старший офицер, что то сказал «рыжему» и тот меня отпустил, толкнув в сторону.
Ну, а скоро немцы срочно стали уезжать, Началось наступление наших войск под Москвой . Город освободили 15 декабря 1941 года. К сожалению, были люди , которые сотрудничали с немцами. Их сразу же изолировали. А вот Соловьева А.Г. , который дважды меня спасал, никто не тронул. Ему помогла моя мама и я , которые сообщили в соответствующие органы о его помощи нам и другим жителям дома в период немецкой оккупации.
Рассказ « ОХОТА» Автор - Виталий Хромов.
В народе бытует пословица « Охота -- хуже неволи». Действительно ,если взглянуть на подобное « мероприятие», «развлечение», «хобби», или ещё как -то «обозвать» по иному, то получается нечто близкое к