БУДНИ
От вокзала мы уходили всей семьей. Жена Горбунова Ивана Афанасьевича , плакала, так как её дочь Мария. призывалась , как военнообязанная ( медсестра). Отец, Хромов Георгий Борисович, вскоре покинул нас и заспешил в контору , на работу. Муж второй дочери Антонины, Семен, уже ехал эшелоне. Он был лейтенант запаса. Жених третьей дочери, Александры, Николай уже был в эшелоне.
( В последствии, пал смертью храбрых в 1943 году, старший лейтенант . заместитель командира батальона 1087 стрелкового полка 322-й дивизии, Герой Советского Союза, Курятников Николай А, при форсировании Днепра и удержание плацдарма в устье реки Припяти, на правом берегу.) Родной брат отца Василий , как и думал, получил повестку дома и убыл вместе с эшелоном. У него осталась жена Дуся вместе с пятилетней дочкой Галей.
А я, с мамой и двумя сестрами, Тамарой пяти лет и полуторогодовалой Лидой ,шли и думали: когда же настанет очередь и отца. Поздно вечером вернулся отец и сообщил, что ему на полторы недели дали «броню», чтобы передать свои дела заместителю . Когда сели ужинать , то оказалось, что дома нет хлеба. Мама, Варвара Ивановна, собрала всем отъезжающим бутерброды и на вокзале рассовала им по карманам. Отец матери сказал, чтобы запаслась продуктами.
И с утра меня мама отправила в магазин. А там уже была очередь во все отделы и ко всем продавцам. Денег у меня было немного и я их истратил на хлеб и конфеты.( Потом, уже при немцах, мама неоднократно вспоминала эти карамельки и «подущечки,» которые она засунула куда –то в дальний угол, пригодившиеся так кстати во время оккупации, когда вообще ничего не было съестного.)
Остальные дни проходили у меня в хождениях по магазинам, с целью достать чего-либо из продуктов. Я даже ездил по ж/дороге к Москве, по всем разъездам, вплоть до Крюкова, чтобы приобрести что -либо в станционных буфетах. К сожалению, скоро и там стало пусто.
А в городе все ожидали , что такое положение временное, и вот-вот Красная Армия перейдет в наступление и погонит немцев. Но время шло, стали приходить «похоронки». Нашим соседям по дому пришла похоронка на сына- лейтенанта-артиллериста. Он служил где-то под Ригой и до войны приезжал в отпуск в новенькой военной форме, с двумя «кубарями» на петлицах, чему я страшно завидовал. Вот тут то все почувствовали , что война не отвлеченное что-то, а наша настоящая жизнь.
И как бы в подтверждении этого, 22 июля 1941 года, , часов в 10 утра, над нами пролетело около 20 немецких самолетов, с черными крестами и стали бомбить Клинский аэродром, где располагалась наша военная авиационная часть. Отбомбив там, самолеты повернули обратно и пролетая над нашим городком, сбросили оставшиеся бомбы Они упали около нашего дома, на территории хлопковых складов, около вокзала и несколько штук на Рабочем поселке. Убить никого не убило, но воронки от разрывов остались очень глубокие. Мы туда потом мусор сбрасывали, из- за отсутствия «помоек».
В начале августа месяца 41 года в наш город стали прибывать воинские части. Сначала это были отдельные машины, броневики. ,за ними, мы ребята, бегали, как за необычным чудом. А потом появились артиллеристы, которые начали разъезжать вокруг города, что - то измерять, потом стали копать для орудий окопы на краю города.
В этой работе пришлось участвовать и нам, молодым ребятам, не достигшим призывного возраста. Даже помогали закатывать 45 мм пушки в окопы и их маскировать. В городке был создан истребительный отряд из пожилых мужчин и молодых ребят , пока не призванных в армию. После работы, каждый день , в колонну «по-четыре», они маршировали по центральной улице с винтовками «на-плечо».
А вот о партизанском отряде, мы простые жители , ничего не слышали, хотя он и был создан из коммунистов , комсомольцев, и советских работников. И базировался в Саньковских болотах.
Между тем, самолеты с черными крестами, продолжали каждую ночь летать на Москву и пытаться бомбить город. Их хорошо встречали наша ПВО, в результате чего немецкие «Юнкерсы» возвращались мимо городка разрозненно, по отдельности, торопясь сбрасывать свой смертоносный груз куда придется.
Однажды, во время обеда, стоящие на столе тарелки с супом из свекольных листьев, так качнулись, что из них пролился весь жидкий суп, а дом как - бы вздрогнул. Машинально взглянув в окно, увидел огромный фонтан земли, падающий в 40-50 метрах от наших окон Бросив все и выбравшись на улицу, побежал к тому месту, где виднелся огромный холм земли. Приблизившись вплотную увидел большую воронку, глубиной до 3-х метров и в диаметре до 7 метров. Замерив шагами размеры воронки, я обернулся к дому и увидел, что почти все стекла целы.
А вот напротив, в 4и 5 казармах, на расстоянии более чем в 100 метрах, от места взрыва, ущерб был значительный, деревца были повалены, трава засыпана землей. Точка падения авиабомбы пришлась на пересечении дорожек от дверей дома по Первомайской улице № 2, в сторону «Пожарки» , с самой улицей. Видно, взрывная волна пошла не в нашу сторону, а то бы от дома, да и от нас тоже, не осталось и следа.
И таких случаев было немало, но только один дом пострадал на Рабочем поселке. Остальные разрывы были или на пустом месте, или среди коровников ( сараи, где содержались домашние животные).
А между тем, обстановка на фронтах становилась всё тревожнее и тяжелее. В середине августа месяца по радио стали называть такие населенные пункты, которые всем были хорошо известны и, где проходили ожесточенные бои. Это Ржев. Псков, Вязьма. Смоленск. Появились названия городов Можайск, Юхнов, Калинин, Наро-_Фоминск, Волоколамск и таких, о которых и не слышали раньше.
Где-то , в конце августа, мимо нашего городка в пешем порядке , проходила стрелковая дивизия в сторону Волоколамска . Первые отряды появились около 9 часов утра, когда солнце еще не так пекло, на перекрестке дорог из Клина на Петровское. и далее на Волоколамск, а может быть и куда то ещё.
Весть о том , что проходят наши войска быстро облетела всю Высоковскую. И скоро на перекрестке , что был недалеко от вокзала , с которого провожали призванных, собралась целая толпа народа. Каждый думал, что возможно увидит и своего солдатика, но только единицы повстречали родных или знакомых. Основная масса красноармейцев была из разных областей страны.
К 12 часам дня , солнце начало припекать основательно. А наши солдаты были одеты в гимнастерки, поверх их шинели в «скатку», тяжелая винтовка, противогаз, круглый котелок, малая саперная лопатка сбоку, а за спиной - вещевой мешок с нехитрым солдатским добром.
В походе они находились , видимо, часов с 6 утра. Конечно. были усталые, потные, пить хотели все, но проходить мимо смотрящих людей старались бодро. Шли по-ротно, впереди командиры, которые старались идти строевым шагом, некоторые даже песни запевали, но по прохождению ожидающих, снова переходили на походный шаг.
Рядом был небольшой молокозавод, из которого работницы вытащили бидоны с молоком и водой, и солдаты выбегали из строя и пили , кто что. Командиры не препятствовали. а некоторые и сами подходили к бидонам. Где то . часов в 7 вечера, пехота прошла. потом поехали машины с прицепами, покатили двуколки , проехали несколько дымящихся кухонь, запряженных парой лошадей. Толпа постепенно стала редеть и остались только те. кто жил рядом.
Ночью снова был налет на Москву, самолеты гудели всю ночь, а под утро опять летели над городком , сбрасывая бомбы. На этот раз бомбили железнодорожное депо и подъездные пути к ним, а также длинные, кирпичные хлопковые склады. Особых разрушений эти бомбардировки не приносили, но морально воздействовали довольно серьезно.
Особенно . когда немцы сбрасывали листовки. Конечно, их читали, хотя мало кто верил в серьезность того. что там написано. В основном, все верили в нашу Победу, хотя обстановка вокруг была очень тяжелая. Из других районов, мимо нашего городка, гнали стада коров, другую живность. Кормить животных нечем было. Пастухи, что охраняли животных, сами не знали, что делать. Особенно трудно приходилось, когда подходило время доить коров.
В магазинах . почти ничего нельзя купить, хлеб выдавали по карточкам, очередь за хлебом занимали рано утром, остальные продукты появлялись редко на прилавках , хотя и продавались. В том году в лесах уродилось много грибов , так жители, кто мог , ходили за грибами и запасались на зиму. С огородов, у кого они имелись, снимали урожай и старались его сохранить.
Многие семьи получили «похоронки» , но хуже всего была неизвестность об ушедших на фронт и пропавших без вести. Если кому то приходило с фронта какое-нибудь известие, то все старались узнать, не встречал ли он кого из своих знакомых, или не знает, что с ними произошло.
Из за неизвестности , по городу ходили различные слухи. Люди собирались в очередях, в магазинах, на фабрике, улицах, около домов - везде , где только можно и передавали друг другу , кто что слышал, кто что сказал. По радио передавали только последние известия, сводки с фронта И КЛАССИЧЕСКУЮ МУЗЫКУ. Газеты приходили регулярно, почта работала четко, все отправления - письма, переводы. посылки, бандероли доходили до адресатов.
Оставшиеся мужчины были пожилого возраста, ну а кто «задержался» на «брони», являлись специалистами и ответственными руководителями. Да и они , каждый день ждали повестки. А немецкие самолеты каждую ночь летали бомбить Москву. Военные в городке стали появляться всё чаще. 1 сентября ребятня пошла в школу, а через несколько недель занятия прекратились. Война подошла к городу вплотную. В конце октября вблизи города появились немцы.
Немцы пришли.
В середине октября 1941 года немецкие войска со всех сторон стремились обойти Москву с целью её захвата. 20 октября 1941 года отдельные группы немцев через Лотошино / бывшей Калининской области/, а ныне Тверской области, прошли через замерзшие болота Саньковсих торфоразработок, и вышли на подступы к городу Высоковску, Клинского района, Московской области. В это время года погода стояла на редкость морозная и что , главное , без снега.
Вот немцы на своих машинах спокойно проехали по Кругу / район с центром в селе Воздвиженском / объединявшим десяток деревень. В другое время года по этим местам только на телеге или санях и проедешь, а тут немцам погода "подарочек" преподнесла - все болотца и колдобины замерзли , ну они и покатили на своей хваленой технике,как по асфальту.
До прихода немцев , наши войска строили на окраине города укрепления, Но это были окопы и аппарели для 45 мм пушек, прерывчатые неглубокие окопы и в целом, оборона серьезная здесь не планировалась. В основном , ждали немцев со стороны деревень Шипулино и Третьяково. А они появились со стороны Саньково и Колосово.
Вначале колонна автомашин и бронетранспортеров напрямую подошла к Старой Туровке. А в ней , если проехать по улице до конца, то выйдешь на конечную станцию железной дороги, которая связывала Высоковскую прядильно-ткацкую фабрику с железной дорогой Центральной Октябрьской магистрали .
На какое-то время , колонна остановилась От неё отделились три мотоцикла с колясками , которые на полной скорости промчались до бывшего рынка, мимо 7 и 8 казарм, затем повернули в сторону фабрики, домчались до самой фабрики и конторы .и повернули обратно. Доехав до рынка, мотоциклисты спешились, подошли к обувной мастерской , легко сбили замок, зашли в мастерскую, выбрали себе по паре валенок, сели на мотоциклы и уехали к колонне.
В это время колонна немцев продолжила свой путь в сторону вокзала, где солдаты спешились и стали занимать и осматривать близлежащие дома. Одновременно было выставлено боевое охранение на перекресток дорог , в сторону г.Клина и села Петровское.
.А в это же время, толпа зевак, в основном мальчишек разного возраста, ворвались в открытые немцами мастерские и началась вакханалия - тащили всё что было нужно и что совсем ненужно. До этого, за несколько дней до прихода немцев также растащили хлебозавод, благо там только закончилась ночная выпечка. А до этого растащили овощехранилище и склады с мукой , которые не успели вывезти с привокзальных складов.
С фабрики ничего не брали, а может я просто не видел, т.к. отношения к ней в то время почти не имел. С хлопковых складов , где хранились сотни кип узбекского хлопка, то же поначалу начали на матрацы и подушки тащить хлопок, но дело это оказалось довольно хлопотным и трудоемким. После прихода немцев вся эта вольница сразу прекратилась.
На каждом столбе появились листовки с приказами, в которых сообщалось . что за воровство и мародерство - одно наказание - РАСТРЕЛ. И в подкрепление этого, рядом валялся труп человека, замершего, что нельзя было узнать. На каждом трупе была табличка - « Партизан». Трупы были , как правило, полураздеты или в черных телогрейках и черных штанах.
Как я уже говорил, были сильные морозы , без снега А через некоторое время пошел снег. Дороги стало заметать, проезд по ним с каждым днем был все труднее и труднее. Ну, а о чистке дорог никто и не думал. Немецкие машины стали заводиться с большим трудом.
Пришлось немцам самим « толкать» машины, чтобы их завести, да и то не всегда это у них получалось. А жизнь в городке продолжалась. Прибыли первые немецкие раненые и обмороженные Под их размещение немцы использовали здание городской больницы Но в связи с уходом местной власти в партизанский отряд, фабрика была остановлена, отдельные важные компоненты жил ком хозяйства взорваны, электростанция остановилась . Ну и . стало холодно.
У нас в квартире осталась с царских времен русская печка, а у других были обычные печные плиты, которыми и стали все обогреваться. Сразу стал вопрос о дровах. До прихода немцев дровами обеспечивала своих рабочих фабрика. Кого бесплатно, кого за чисто символическую плату. Наряду с дровами использовали и торф, на котором работала фабричная электростанция. А торф добывали на Саньковских торфяниках.
Продолжение в рассказе " Два случая из жизни подросткаа)