Морские рассказы. 18. Магнитогорск

         В конце 1980 года на теплоходе «Магнитогорск» мне довелось совершить кругосветное плавание в западном направлении. Суда этого типа были построены в Финляндии и были самыми большими у нас в пароходстве. Дедвейт их был равен 22690 тонн, длинна корпуса – 205 метров и скорость, которую они развивали, достигала 19 узлов. 

     Этот тип судов относился к классу «РО-РО», т.е. на своих палубах способен был перевозить колесную технику. Погрузка колесной техники производилась через кормовую аппарель, которая в открытом виде ложилась на причал, открывая широкий въезд внутрь судна. В оборудование судна входило несколько тяжелых портовых погрузчиков «KALMAR» и низко сидящие грузовые платформы с колесами с одной стороны. При необходимости, на берегу, такой погрузчик поднимал на своих вилах контейнер и ставил его на платформу. Затем с помощью своих же вил закатывал ее на грузовые палубы. Внутри судна находилось три грузовые палубы, высота каждой из них позволяла спокойно ставить стандартный морской контейнер на платформе, а на верхней палубе могли устанавливаться грузы, высота которых не позволяла устанавливать их внутри. Заезжать на палубы можно было по наклонным пандусам, которые после окончания погрузки поднимались механизмами и устанавливались в горизонтальном положении.

В Ленинграде мы загрузили на все палубы новенькие минские трактора «Беларусь» и повезли их на Кубу. До Гаваны дошли без происшествий, но уже в порту столкнулись с трудностями. По какой-то причине кубинцы не смогли сразу приступить к выгрузке и предложили постоять в порту неделю, пока они не сформируют бригаду, способную осуществить выгрузку тракторов. Чтобы не терять драгоценное время, на судне было принято решение – произвести выгрузку своими силами, для чего было создано две бригады.
       В первую бригаду вошли в основном механики, способные проверить техническое состояние трактора и завести его. Вторая бригада была составлена из добровольцев, но с условием обязательного наличия водительских прав. Я с удовольствием записался в эту бригаду.
       В тот же день закипела работа. Механики по очереди проверяли наличие масла и топлива в тракторе, подключали клеммы штатных аккумуляторов и заводили двигатели. Перегонщик из второй бригады садился за руль уже работающей машины и выезжал на берег, ставя трактор на площадке, в ста метрах от судна, которую указали кубинцы. Заглушив двигатель, перегонщик пешком возвращался на судно, где садился за руль уже следующей машины. Выгрузка набирала обороты, как карусель.

Сначала выкатили все трактора с главной грузовой палубы, затем открыв пандус, приступили к выгрузке техники со второй палубы. Когда и эти трактора оказались на берегу, открыли пандус на третью палубу и стали освобождать и ее от тракторов.
 
Надо сказать, что встречались и «проблемные» машины, например, с разряженным аккумулятором или не работающим светом. Такие трактора отставлялись в сторону и механики тащили к ним судовое зарядное устройство, которое использовалось при обслуживании погрузчиков, и добивались того, что трактор заводился.

       Так получилось, что когда я спустился на нижнюю палубу за очередным трактором, то там осталась только одна машина. Двигатель ее работал, но механик сказал, что пониженная скорость у него не включается. Но выгружать все же надо было и эту машину.
      Я сел за руль, включил скорость, и медленно отпуская сцепление, разогнался по палубе пустого трюма. Сделав один круг, по пандусу я вылетел на вторую палубу, где тоже сделал круг и по следующему пандусу выскочил на главную палубу. От пандуса до опущенной на берег аппарели было метров пятьдесят. Вылетев на главную палубу, я с ужасом увидел, что у аппарели толпятся наши люди, которые закончили свою работу и спокойно перекуривали. Изо всех сил я нажал на тормоз и инстинктивно потянул рулевое колесо на себя. Каково же было мое изумление, когда руль отделился от трактора и остался у меня в руках!
        К счастью, тормоза оказались исправны, и я остановился в метре в метре от людей, крепко вцепившись в баранку. Трактор, конечно, заглох, но мне понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя. Ребята все поняли, и, смеясь, приделали руль на свое место и уже на буксире перетащили этот трактор к остальным, стоящим на берегу.

А ведь на каждой машине, на видном месте, была закреплена блестящая табличка со Знаком качества, похожая на человека широко расставившего свои ноги и раскинувшего руки в обе стороны, как будто говорящего: «НУ НЕ МОГУ Я ЛУЧШЕ!!!».

После Кубы мы прошли в балласте через Панамский канал и направились  в Японию. Первый город, куда мы зашли, был Токио. Город оказался именно таки, как я его себе и представлял. Высокие современные дома из стекла и бетона, которые трудно было разглядеть из-за обилия рекламы. Реклама подмигивала и переливалась всеми цветами радуги с большими японскими иероглифами настойчиво, призывающими что-нибудь попробовать или купить, одновременно доказывая, что это будет для вас самая выгодная покупка в этом году. Единственное, что я уже видел раньше, была большая плазменная панель, на экране которой был изображен мужественный ковбой, скачущий в прериях на лошади и одновременно призывающий покупать сигареты «Marlboro».

Если город меня не удивил, то японцы полностью похоронили мои представления. Я ожидал увидеть на улицах города мелких - идущих самурайчиков, вместо этого японцы поголовно оказались одетыми в европейскую одежду, а самое главное, оказались такого же роста, как и современные советские люди, хотя встречались в толпе и люди, которые ростом выглядели выше меня.
 
В одном из магазинчиков, торгующих радиотоварами, которые встречались на каждом шагу, мне очень понравился современный комбайн, состоящий из проигрывателя пластинок, кассетного магнитофона и всеволнового приемника. Изделие мне понравилось обилием красиво оформленных кнопочек, регуляторов и цветными светодиодами. Я уже собрался его покупать, но коллеги, которые ходили со мной в город, охладили мой пыл, убедив, что в Сингапуре, куда мы должны были зайти, выбор еще больше.

После Токио мы зашли в Осаку и полностью заставили все грузовые палубы новенькими автомобилями.

После Японии мы действительно зашли в Сингапур для пополнения запасов топлива и пресной воды. Сингапурская бухта очень напоминала собой муравейник, По бухте одновременно двигались с разной скоростью и в разных направлениях суда различных типов: от грузовых теплоходов, до джонок с косым парусом. Пройти к причалу, ни с кем не столкнувшись, мы смогли только с помощью взятого на борт лоцмана.

Пока судно бункеровалось, экипаж имел возможность побывать в городе. Архитектура города мало чем отличалась от Токио. Те же стекло с бетоном и обилие рекламы. Действительно, в Сингапуре выбор радиоаппаратуры оказался значительно больше, и стоила  она дешевле, чем в Японии.
В те годы в Советском Союзе входили в моду кассетные магнитофоны со сдвоенными кассетами. В Сингапуре оказался огромный выбор этой продукции, способный удовлетворить человека с любым вкусом. Конечно, каждый член нашего экипажа, считал глупостью - быть в Сингапуре и не купить магнитофон. Повинуясь стадному инстинкту, все почему-то отоваривались в одном и том же магазине. Когда наша группа вошла внутрь сверкающего витринами магазина, то в углу торгового зала уже стояла кучка разнокалиберных коробок с крупными надписями, сделанными фломастером, где значились название нашего теплохода и фамилия покупателя. Наша группа сразу включилась в рыночный процесс, мы, по очереди, указывали продавцу пальцем, понравившуюся на витрине модель, сразу на прилавке появлялась коробка, заклеенная заводским скотчем, ее распаковывали, включали в сеть и демонстрировали звучание, вставленной  кассеты. Как правило, покупатель оставался доволен прослушанной музыкой и кивал головой, мол - «Всё ОК! Беру!». Продавец с профессиональной сноровкой упаковывал покупку в коробку, заклеивал ее скотчем и протягивал ошалевшему от счастья покупателю толстый фломастер, которым своей рукой наносил надпись латинскими буквами «MAGNITOGORSK» и свою фамилию.
 
        Когда куча с купленным товаром пополнилась и нашими коробками, с чувством выполненного долга, мы пошли в сторону порта, где заканчивал бункероваться наш теплоход. Хозяин магазина должен был доставить закупленное к борту судна, поэтому по дороге мы закупили каждый по несколько блоков магнитофонных кассет фирмы SONY или  Maxwell потому, что «стачивать», как наждаком, магнитофонные головки отечественными кассетами СВЕМА никто не хотел.

       По дороге в порт мы попали в тропический ливень. С неба обрушилась вода сплошным потоком, а не отдельными струйками, как это бывает при обычном ливне. Мы успели забежать в какой-то магазин, а  улица через какую-то секунду утонула в воде упавшей с неба воды, глубина этой реки, наверно, достигала 30 сантиметрам.  Через пятнадцать минут ливень закончился так же внезапно, как и начался. Подождав немного, когда глубина воды значительно уменьшилась, пришлось передвигаться в сторону порта, выбирая дорогу, где можно было пройти. Но на улицах Сингапура не оставалось ни одного сухого тротуара, поэтому мы добрались до судна в насквозь промокшей обуви. На причале уже стоял крытый грузовичок, с которого, знакомый уже продавец, раздавал купленные коробки. Едва мы успели подняться в свои каюты, как по трансляции прозвучала команда: «Палубной команде по местам стоять!»

         Мы ушли из Сингапура на Австралию с полным бункером, т.е. под завязку наполнив топливные танки и емкости с пресной водой.

      На следующий день моряки стали распаковывать свои покупки, чтоб уже у себя в каюте насладиться музыкой на УКВ и записать самое интересное на закупленные кассеты. Многие обнаружили, что штатная вилка питания на магнитофоне не подходит к судовой розетке и стали обращаться к радистам, с просьбой поменять вилку на европейский стандарт. Вот здесь и выяснилось, что многие купили магнитофоны, предназначенные на питание только от сети 110В 60Гц. Часть моделей имела возможность переключения на 220В 50Гц. В таких аппаратах мы делали необходимые переключения, меняли сетевую вилку и передавали владельцу. Но были и такие моряки, которые самостоятельно заменили вилку и, не ознакомившись с техническими характеристиками, включили магнитофон в сеть. После появления дыма они несли «умершего» в радиорубку с просьбой разобраться, почему он на судне не работает, а в магазине отлично играл музыку. Таким ребятам мы с сожалением объясняли, что у них сгорел трансформатор в схеме питания, на судне мы его перемотать не можем т.к. отсутствует трансформаторный провод нужного диаметра и советовали после возвращения в родной порт обратиться в любое ателье, где ремонтировали телевизоры и радиоприемники. Из всего экипажа только три человека пали жертвами своей технической неграмотности.

        В Мельбурне и Сиднее мы выгрузили львиную долю автомобилей, а оставшуюся сотню повезли в Египет, в Александрию. Дорога через Индийский океан, Красное море и Суэцкий канал прошла без всяких происшествий.

      В Александрии мы быстро освободились от оставшихся автомобилей и поспешили скорее выйти в море, потому что уже в конце выгрузки с моря стал задувать с нарастающей силой ветер, порой переходящий в шквалы. Пока мы шли до Италии, разгулялся настоящий шторм. Ветер достиг штормовой силы и гнал с собой высокие, злые волны, которые разбиваясь о высокий правый борт, поднимались над палубой водяными брызгами, которые тут же подхватывались ветром и перелетали через качающийся теплоход. Временами, волны умудрялись подняться на высоту 15 метров, и с шипением перекатывались через главную палубу. Теплоход испытывал стремительную бортовую качку, но мы продолжали полным ходом идти к Гибралтару, за которым уже было «рукой подать» до родной Балтики.

         Поздно вечером, когда мы уже проходили Италию, погода совсем испортилась. Стало совсем темно, по небу неслись тяжелые черные тучи, в которых, не переставая вспыхивали молнии. Было такое впечатление, что тучи летели прямо над мачтой судна. Одна молния с сухим треском ударила в носовую мачту. На несколько минут, присутствующие на мостике полностью ослепли. Когда у меня вернулась способность различать что-либо, я зашел в радиорубку и проверил состояние аппаратуры. Нигде дыма не было, вся аппаратура, вроде, оставалась в рабочем состоянии, только за подволоком в антенных переключателях постоянно трещали электрические разряды. Вспомнилась картина К. Брюлова «Последний день Помпеи». Интересно, откуда художнику были известны чувства жителей Помпеи, находящихся у подножья проснувшегося вулкана, что мастерски удалось отразить на полотне в позах людей и их лицах?

         На следующий день в новостях из Москвы по радио, услышали, что на острове Сицилия в Италии, произошло очередное извержение вулкана Этна. Теперь вспоминая этот день, я понимаю, что мы прошли совсем рядом с входом в преисподню, и хочется перекреститься.
 
        Шторм с сильным северным ветром продолжался до самого Гибралтара. Когда у меня в радиорубке оторвало вместе с куском столешницы запасной магнитофон, и он в дребезги разбился о противоположную переборку, терпение у меня лопнуло. Я решительно направился на ходовой мостик, где сообщил, что у меня в радиорубке аппаратура не выдерживает такой качки и стал требовать у капитана сменить постоянный курс, при котором ветер с волной попадали прямо в правый борт, и попытаться идти к Гибралтару постоянно меняя курсы.

       Игорь Васильевич Иванов, именно он был капитаном в этом рейсе, посмотрел на карту, а мы были уже у берегов Испании, и сказал, что менять курс не будет, потому, что все, чему было положено, уже разбилось т.к. было плохо закреплено, а я имею полное право писать рапорта в свою Службу и жаловаться на него за разбитую аппаратуру.
 
       До Гибралтара мы так и дошли, испытывая хорошую бортовую качку, потом море вроде стало спокойнее, или это казалось после Средиземного моря.
Домой мы вернулись уставшими, но счастливыми после того, как за четыре месяца обогнули земной шар.
 
P.S.
Сначала я задумывал написать про «Магнитогорск» только в связи с извержением вулкана, но когда стал вспоминать последовательность событий того рейса и наиболее интересные случаи записывать на бумаге, то получился целый рассказ.