Той ночью, когда Васю настигло совершеннолетие, он внезапно постиг всё или почти всё. Придя следующим утром пешком в дорогой красиво сверкающий изнутри водочный магазин и как бы невзначай махнув паспортом, он показал прямым пальцем на наименьшую бутылку самой дорогой водки и попросил:
- Продайте мне адекватность, пожалуйста, вот эту.
Ни один мускул не дрогнул на лице продавщицы. Вася покумекал.
- Адекватность, эта. Её, мне, продать.
Васин план допускал нереагирование магазинного персонала. Он попробовал ещё раз.
- Адекватность, та.
Зрачки продавщицы, худощавой дамы лет пятидесяти, сдвинулись в направлении указанного уже слегка согнутым васиным пальцем товара и вернулись в исходную позицию. Вася истолковал это, как продвижение к своей цели.
- Продаж... акт продавания.
Прежде сохранявшей неподвижность продавщице, видимо, надоел образ статуи греческой богини в адаптированной к российской зиме простыне, она опёрлась вытянутыми руками о чёрное стекло прилавка. Вася не отчаивался. Он представил себе благоприятное развитие событий и сформулировал его в свершившейся форме.
- Акт продажи той адекватности выполн...
Вася ещё думал, продолжить ли реплику "яется" или "ен", когда продавщица взяла с полки бутыль, поставила рядом с пластиковой тарелочкой для мелочи, назвала сорт алкогольного напитка и стоимость, глядя при этом на сегмент васиной вязаной шапки, прикрывавший его лоб до бровей. Вася, стараясь не спешить, спрятал в рукав ладонь с уже неразгибающимся дальше прямого угла пальцем, другой рукой достал из кармана своего пальто самую крупную из находившихся в обращении банкнот, протянул её продавщице вместе с паспортом и, затаив дыхание, принялся ждать, что будет дальше. Проверив дату рождения и соответствие фотографии в паспорте васиному лицу, продавщица поинтересовалась, нет ли купюры помельче. Последнее в васины планы не входило и он внутренне запаниковал. Стремясь не выдать своё эмоциональное состояние тембром голоса, Вася молча помотал головой. В шее хрустнуло и продавщица, вернув паспорт, принялась набирать сдачу.
Василий, последний раз продемонстрировав тот палец той женщине, протянул руку к ещё некупленному товару и убрал его в свой карман. Другую руку, с пальцами полностью находящимися под его сознательным контролем, он сложил лодочкой и протянул за сдачей. "Все сели в лодочку" всплыла в его памяти фраза из детства, когда сдача была положена.
Получив чек и почувствовав, как обретённое стало купленным, Василий Дмитриевич преступил к финальной части своего плана. Ретировавшись к дверям магазина, он завернул все монеты сдачи в бумагу чека и с металлическим криком
- Ты не воин!
бросил в охранника.