Утром глянул в градусник. Минус двадцать два. Пустяки. Оделся по-летнему. Ближе к обеду стало не по себе. Как-то неуютно.
Чего ты хочешь, на улице минус тридцать. Так сказали умудренные конторские дамы. Побежал домой. Переодеваться. Зимние супер-ботинки на шнурках. Надел, резко, по-мужски потянул, порвал. Шнурок. Чистая копибара.
Набрал благоверную. Выяснил, где прячутся новые. Походу узнал много интересного. Оказалось, менять надо оба. Для совпадения цветов. Какой козел, и это еще мягко сказано, придумал сдвоенные петли. Потратил минут десять.
Позвонила.
- Почистить не забудь.
- Кого, шнурки?
- Ботинки, придурок.
Даж не разорался, настолько была права.
Перезвонил, и сразу нашел тюбик. Даванул. Опять по-мужски. Переборщил. Снова позвонил, и тут-же откопал старую, советскую щетку. Мальчик Мотл.
Умаялся. Плюс руки. Чернее тучи. Пришлось с мылом и щеточкой. Про щеточку подсказала она. По телефону, разумеется.
Собрался с мыслями, позвонил. Узнал где, мать ее, дутая пузырями курточка. Папанин. Двигаясь по карте нашел. Остров сокровищ.
Напялил правый. Затянул...
Свет. Автоматический. Из двадцать первого. Чтоб ему пусто было. Идешь - горит, замер - потух. Чтобы засияло, нужно дрыгануть. Подпрыгнуть, к примеру. Или упасть.
Вставил левый. Шнуровка круто отличалась. Винт не тот. Пришлось перешнуровывать.
Погас. Подпрыгнул с приземлением сразу на корточки. Попытался наскоро вдеть. Не получилось. Только загнал конец в две петли, потух. И прыгать некуда. С корточек.
Приподнял задний бюст - нуль, вспорхнул локтями - мимо, покрутил башкой - сухо. Отпустил шнурок, выпрямился, подпрыгнул. Свет бодро отсалютовал. Снова по-быстрому в корточки, и что есть мочи стал впихивать. Не лезет, падла.
Убьююююююююююююююююююю!!!!
Выскочил подросток и перепугано затараторил. Во-первых, это не он, во вторых, двойку не получал, а когда получил, сразу-же исправил на семерку...
В полнейшей тьме, на ощупь, чертыхаясь и сплевывая, перешнуровал.
Радость была недолгой - просто посмотрел на руки. Чернее тучи. И в ванную нельзя. Ибо ботинки.
Представляю, что думали прохожие, глядя на дебила с выставленными на ширине плеч черными руками. Хотя, в минус тридцать мысли суживаются.