Таинство. За час до. Невеста, Гретхен или акробат, колоритно восседает на подоконнике. Толстокожие ноги апельсинами. Дымит папироска в руке. После каждой затяжки стряхивает крошечный столбик пепла, толчком финифтевого ногтя, за окно.
За окном, внизу. Жених, чёрное, белое, розы, штиблеты, брюки рельефно оформили вожделение. Мечется сибиллой кумской ("… мать! … мать!"), машет бутылками – артистично – одним движением – переполняя пластиковые стаканчики в ряд, шеренгой на капоте свадебной арбы.
Клезмерский оркестр. Шесть якобы жидов с филармонии. Сосредоточенно дуют между нот, всех двенадцати, уже в двадцатый раз (просьба свидетеля), бессмертное "Семь сорок". То и дело сбиваются, уходя в "Эх, ма! Труляля. Не женитесь на курсистках!". Двое уже пляшут, заложив большие пальцы в проймы жилетов. Нормальные люди на это переходят в другую сторону. Пятнадцатилетние Маргариты в окнах дома напротив, раздетые, но это напрасно.
Невеста курит. Лифчики, трусы, надетые на подруг и свидетельницу (это вторая, первая сошла с ума от напряжённой ответственности и силы воли), свободно перемещаются в комнате. Она похожа одновременно на элитное стойло, велотрек и алтарь дома божьего на другой день после воскресения. То есть понедельник. Общие чувства выражает одна из, там в углу, руки в стену, голова вниз – и вываливает, фужерами, один, другой – шампанское, которого попалённая естеством женщины природа отвергает наименование "Советского".
Туфли на полу. Один чулок надет до половины. Корсаж, если это можно так, расстёгнут. Пятнадцатилетние Маргариты через дорогу имеют видеть этот непредсказуемый шарман и шаблон, разорванный ровно пополам. И передумать и начать новую жизнь, в другой стране.
- … Мать, - кричит жених, там внизу, перешибая криком недостойные потуги на Мендельсона, - мы будем сегодня жениться – или мы будем что-то ещё?!
Невеста вздыхает, спрыгивает с подоконника с такой силой, что та в углу перестаёт, на время. Нехотя и перепутав ноги, невеста начинает обувать туфли.
Оркестр шарашит из "The Beatles", и при всех попаданиях мимо, это единственное здесь, что хоть как-то, хоть кого-то, но ещё может примирить с жизнью и вот так сложившейся судьбой.
2014.