Бывало, после выгрузки на Кубе, мы получали задание идти под погрузку в Канаду. Пару раз заходили в Галифакс. Сам город мне не очень запомнился. Помню Галифакс только из-за двух событий.
Однажды, на соседнем причале ошвартовался советский большой рыболовецкий траулер, который работал на Банке Ньюфаундленд. Рыбаки зашли в порт, чтоб сдать на берег заболевшего члена экипажа. Не знаю почему, но выход на берег их экипажу был запрещен.
Мы сходили по причалу к их судну в надежде обменяться кинофильмами, ведь взятые в рейс фильмы быстро кончаются, и узнали, что обмен не получится из этого запрета, но боцман с борта траулера сделал нам хороший подарок, сбросил на причал пару бумажных свертков с рыбой своего приготовления.
Это были какие-то крупные морские рыбины слабого посола, свернутые рулончиками, начиненные какими-то специями и чесноком. Такой вкусной рыбы мне никогда больше не приходилось пробовать.
В следующий раз, от нечего делать, мы с доктором взяли с собой удочки и решили порыбачить в речке недалеко от нашего причала. В качестве наживки мы взяли с собой немного белого хлеба. После первого заброса, сразу же вытащили из воды по хорошей жирной селедке. Далее стали забрасывать удочки без всякой наживки, и каждый раз вытаскивали по отменной рыбине, которая сидела на крючке, пойманная за туловище, за хвост, за глаз или за любое другое место рыбины. За пару минут мы надергали целое ведро. Дальше некуда было складывать, поэтому мы «свернулись» и потащили ведро на судно, которое отдали на камбуз для разнообразия рациона питания. Это к причалу подошел косяк атлантической сельди, которой много в районе Ньюфаундленда.
Больше запомнился Монреаль, в котором пришлось побывать тоже несколько раз. Это большой город на реке Святого Лаврентия с интересной архитектурой, музеями и достопримечательностями. Но советского моряка влекла в город не жажда культурного обогащения, а обычный меркантильный интерес. В этом городе были пару магазинчиков, торгующих интересными для советского обывателя товарами по вполне умеренным ценам. Эти магазинчики существовали во многих портовых городах, их владельцами, в основном, были поляки. Между собой мы называли их «маклаками», т.е. мелкими лавочниками.
В те времена в СССР были в дефиците гипюр, кримплен, мохер, складные зонтики, женские сапоги чулком на платформе и т.д. Поэтому каждый старался потратить скопившуюся за рейс валюту, соблюдая при этом таможенные нормы. Одному человеку можно было привезти из-за границы не более 5 метров ткани, 5 мотков мохера, 2 пары обуви, 3 складных зонтика и т.д. На все существовали свои нормы. Не буду тут рассказывать, на какие ухищрения шли моряки, если их потребности превышали таможенные нормы.
Как-то, гуляя по городу, мы набрели на незнакомую ранее маклацкую лавку. Естественно, заглянули в нее, чтоб ознакомиться с ассортиментом. Хозяином оказался довольно юркий человечек, хохол по происхождению. Он постоянно трещал, предлагая свои товары, и всячески хотел показать, что у него солидный магазин и успешный бизнес. Когда узнал, что я родился на Украине, с радостью позвал свою жену. Из соседнего помещения вышла немолодая молчаливая женщина в национальном украинском наряде, какой я видел в детстве на Украине. Увидев мое удивление, хозяин сообщил, что она из Западной Украины, живет с ним в Канаде уже больше двадцати лет, а по-английски говорить не научилась, душой осталась в прошлом. Я узнал, что родом она из Львова. Услышав это, я сообщил, что после возвращения судна в Ленинград планирую получить отпуск и поехать во Львов, где живет моя жена и, если она хочет, могу передать весточку для ее родных.
Женщина, выслушав меня, беззвучно расплакалась и, не прощаясь, вернулась в помещение, откуда пришла.
В память врезался контраст между этими людьми. А вообще, в Канаде живет много эмигрантов из Украины, переехавшие туда в разное время. Много послевоенных эмигрантов живет в Канаде. Были среди них разные люди, были и такие, которым возвращение на Родину было очень нежелательно – бывшие полицаи.
Много позже, в Австралии, мне один русский эмигрант рассказывал, как попал к немцам в плен. Лагерь, где он сидел, освободили американцы и предложили освобожденным на выбор три варианта: вернуться в СССР, для чего янки гарантировали отправку на советскую зону оккупации; отправку в Канаду на серебряные рудники с выплатой больших подъемных или отправку в Австралию на сельхоз работы, но уже за меньшие подъемные.
Всем было известной, что у Сталина пленных не бывает, и вернувшиеся прямиком направлялись в Сибирь. Ехать в Канаду на рудники, хоть и за хорошие деньги, уже не было здоровья, подорванного во время скитания по лагерям, поэтому для себя он выбрал третий вариант, там женился, родились дети. Сейчас живет вполне нормальной жизнью, хоть и скучает по России.
А вообще, много русских раскидало по всему белому свету. Даже на южной оконечности Чили, в Пуэро-Монт мы столкнулись с русским эмигрантом. И у каждого своя судьба и по-разному сложившаяся жизнь.