Морские рассказы. 6. Про первого помощника

Александр Попов 7
Как уже говорилось выше, с Кубы мы постоянно возили сахар-сырец, на всех судах этой серии, после выгрузки, матросы собирали его остатки и делали брагу, из которой потом гнали самогон. У нас в каюте у плотника, под столом, был смонтирован настоящий самогонный аппарат, который круглосуточно функционировал, пока было сырье. А сырье,
на судне никогда не иссякало. В праздники, такие, как Новый год, 1 Мая, 7 Ноября и т.п., когда весь экипаж собирался за праздничным столом в столовой команды, самогон разливался в обычные пол-литровые бутылки, на них наклеивали красивые зарубежные этикетки и выставляли на праздничный стол. Так что сервировка столов, по части выпивки, у нас не страдала. Может и по этому, «Касимов» часто называли «Газимовым».
В перерывах между всенародными праздниками, по мере накопления готового продукта, матросы собирались у кого-нибудь в каюте, чтоб после трудового дня снять напряжение.
Надо сказать, что на «Касимове» первым помощником капитана, т.е. замполитом, в те времена плавал Виктор (отчество не помню) Тамми, крепко сложенный мужичок невысокого роста, умеющий безостановочно говорить идеологически правильные речи. Так вот, он обладал удивительной способностью выпивать безмерное количество алкоголя, внешне оставаясь совершенно трезвым. Будучи крепко выпившим, он мог остановиться прямо на полуслове во время выступления и рухнуть на том месте, где стоял. Несколько раз матросы подбирали его на палубе и относили в каюту. Один раз, на общем собрании, Тамми произносил какую-то пламенную речь, прервался на полуслове, рухнул на палубу и сразу мирно захрапел.
Нюх на выпивку у него был феноменальный, Стоило матросам приступить к дегустации самогона, в дверях сразу появлялся Тамми, и приходилось его усаживать за общий стол. Матросам надоел этот постоянно являющийся не вовремя компаньон, и они стали закрывать двери на ключ, не отвечая на его стуки со стороны коридора.
Однажды мы стояли на Кубе, в порту, у причала. Иллюминаторы палубной команды были обращены в сторону моря, т.е. причал, находился с противоположного борта. Вечерком матросы собрались в каюте у колобахи, закрыли дверь, поставили на стол, набежавшее за день из аппарата, и предвкушали удовольствие от предстоящего приятного вечера и игры в карты. Поскольку народу в каюте собралось немало и многие из них были курильщиками, поэтому в помощь кондиционеру настежь открыли иллюминатор. Только они приступили к дегустации, как в дверь стали стучаться, крича при этом
- Откройте! Я знаю, что вы сидите в каюте!- на что из каюты ответили
- Пошел вон, у нас у самих мало!
Когда ломиться в дверь перестали, матросы облегченно вздохнули и продолжили свою трапезу, но недолго длилось их блаженство. Вдруг за иллюминатором послышался какой-то скрежет по обшивке правого борта, и в темном проеме иллюминатора сначала появилась волосатая рука первого помощника, а потом и его торжествующая физиономия.
- Ну вот! Я же знал, что вы здесь!!! - торжествовала голова.
Оставалось только втянуть внутрь каюты всего обладателя головы, и только после этого продолжить прерванный отдых.
А вообще, Виктор Тамми, несмотря на недостатки, был вполне приемлемым первым помощником. В своих отчетах, которые обязан был, после каждого рейса сдавать в Партком он никогда не писал пакостей на членов экипажа.
Ходила байка про одного  первого помощника, который пришел в пароходство из лагерных охранников. Так он в день отхода, сделал объявление по громкой связи, по всему судну: «Внимание! На борт прибыла комиссия! Всем членам экипажа разойтись по своим КАМЕРАМ! – сработала старая привычка и вместо «каютам», вылетело «камерам».
Другой первый помощник в своем рейсовом донесении написал: «К капитану в загранпорту приходили подозрительные люди, и он разговаривал с ними у себя в каюте на непонятном мне языке!»
А вообще, тема первых помощников заслуживает отдельного исследования.