Помехи
Очевидно, удар поленом оказался чересчур сильным, мне долго не удавалось найти свою машину. Когда я медленно обошёл все ближайшие кусты и овраги, мне стало действительно страшно.
- Так и замёрзнуть недолго! - с дрожью подумал я.
Возвращаться в дом Марии я не хотел и не мог, поэтому упорно продолжил поиски. На крики никто не отозвался, а дороги, на которой был оставлен автомобиль, просто не было. Широкая асфальтированная двухполоска в одночасье исчезла. Я был уверен, что это то самое место:
- Вот слева огромный дуб, который видел, наверное, саму Екатерину Великую, а вот и река.
Пока не начало смеркаться, я решил идти хоть куда-нибудь, лишь бы не остаться здесь. С трудом сориентировался, где должен быть подмосковный город, в котором родился, и упорно пошёл вперёд.
- Мать всегда примет меня! - помнил я. - Единственная из женщин.
Не прошло и часа, как я уже входил в город. Всё было на своих местах, но не совсем так, как я запомнил из юности. На месте парикмахерской сейчас располагался шикарный салон красоты, а там, где я по утрам покупал хлеб, торчало заколоченное помещение с обшарпанными стенами.
- Мой дом и квартира, хвала небесам, остались на месте и никуда не делись... - обрадовался я искренне.
Предвкушая хорошую ванну и сытный ужин, постучал в дверь, звонок не работал с доисторических времён. За стеной я услышал быстрые шаги и звук открывающейся задвижки.
- Здравствуй мама! - с чувством сказал я.
- Я всегда тебя жду, - прошептала она. - На ужин у нас драники.
Драники получились выше всяких похвал, я их съел целую гору, а мама сидела напротив и влюблёнными глазами наблюдала за мной.
- Чего? - спросил я, когда уже пил чай.
- Ничего, просто мне нравится, что ты любишь мою стряпню.
- О, это пища богов!
После ужина состоялся обязательный для женщин, тяжёлый разговор. В последнее время мы редко виделись, у неё накопилось много вопросов.
- Как живёшь? - нарочито нейтральным тоном поинтересовалась мама.
Неожиданно для себя я рассказал ей всё: о Книге, Драгане и Марии. Моя исповедь длилась почти час и всё это время мать не проронила ни слова.
- А как же твоя семья? - спросила она после того, как я замолчал.
- Никак, - небрежно отмахнулся я. - Понимаешь, живя с ними, я смирился с обстоятельствами. Перестал мечтать, надеяться на лучшую жизнь. Сам себя возненавидел за это, но покорился. А потом я встретил замечательную девушку, ради которой мне захотелось измениться. Я стал прежним, как в юности. С трудом, мне это стоило больших усилий, но ради неё я был готов на всё. Мы жили вместе, хотели ребёнка, но потом она почему-то, по непонятным мне причинам, ушла от меня к сантехнику.
- К кому?!
- К чёртовому сантехнику!.. Он торгует унитазами…
- Может и тебе вернутся к жене? - предложила мама. - Ты подумай…
- Ладно, проехали, и не такое бывало.
Мы прожили в мире и относительном спокойствии лишь пару дней. Одним мрачным, пасмурным утром раздался звонок квартирного телефона.
- Звонили из больницы и не попросили приехать! - сообщила побледневшая мать. - Твой отец сильно болен…
- Не видел отца двадцати лет, - сказал я, - почти не помню его.
- Я тоже не видела его со дня развода, но он всё же твой отец!
Я нашёл в лесу машину, и мы помчались в больницу на всех парах. В палату нас пустили без лишних церемоний, все знали, что папа не жилец.
- Вы приехали… - он долго рассматривал маму.
Насмотревшись и вытерев слезу, он попросил поговорить наедине.
- Что ты хотел? - спросил я, присаживаясь на стул у кровати.
Папа немного замялся, отвёл глаза и сказал:
- Тебе ведь сейчас тридцать три года...
- И что? - я не хотел разводить длинные и бессмысленные разговоры.
За годы, прожитые без отца, человек, лежащий на койке и окутанный проводами, стал мне чужим. И даже, не побоюсь этого слова, безразличным.
- Как мало осталось времени… - внезапно сказал он.
Я не успел удивиться, как приборы противно запищали. Прибежали врачи, что-то сделали для вида и записали в свой блокнотик время смерти.
- Вот и всё… - скорбно прошептала мама.
Через три дня мы похоронили отца. Похороны проходили без большого траура, планово. Когда всё было закончено, на могилу уложили тощие венки. Немногочисленные скорбящие расселись в автобус и по машинам. Однако на выезде с кладбища нас ожидал небольшой сюрприз: запертые ворота.
- Недавно были открыты, теперь заперты, - растерялась мать.
Народ разволновался. Активисты бросились искать ключника. Из будки около ворот вышла сердитая баба и, не торопясь, прибрела к нам.
- У вас справки от участкового нет! - твёрдо сказала она.
Волнения усилились, ведь впереди всех ждал поминальный стол.
- Какая справка, - активно возмутился я, - сегодня же воскресенье…
- Не положено!
- Да завтра привезём мы тебе эту клятую справку!
Но суровая работница кладбища ни в какую не верит и всё:
- Ничего не знаю, ворота не открою, вертайтесь, хороните назад!
Я догадался сунуть ей сто рублей, и проблема чудесным образом разрешилась. Мы без преград доехали до столовой, где состоялись поминки и достойно проводили отца в последний путь. Мама почему-то много плакала.
- Странно, - удивился я, - она ведь даже никогда его не вспоминала...
Прошла неделя и наша жизнь вошла в привычное русло. Мама сидела дома, каждые два дня делала уборку и тайком протирала папину фотографию в рамке. Я был не против такого проявления скорби.
- Главное, чтобы она часто не попадалась мне на глаза… - другие заботы волновали меня.
Я не мог больше просто жить без Книги и без Марии.
- Как удачно совместить их во времени и в пространстве? - постоянно мучился я.
Не в силах больше выносить ежедневных разговоров с матерью, я однажды собрал вещи в сумку и вышел из квартиры.
- Куда идти, ума не приложу... - запоздало задумался уже на улице.
Вскоре увидел объявление о сдаче квартиры. Туда я и направился, и весь следующий месяц лечил себя извечным русским способом. В пьяном угаре я и не заметил, куда исчезали дни. От мамы и отбывшей жены не было никаких известий, да они и не могли знать, где я обитаю.
- Как жить дальше?.. Главное зачем? - водки становилось всё больше, здравых мыслей в голове всё меньше.
Последующие пять недель, нет никакого смысла описывать, они все слились в одну смутную, грязную и совершенно неприятную массу. Я искал, где заработать денег, потом, где купить бухла, а потом пил, оправдываясь:
- Так в моей жизни есть хоть какой-либо смысл…
Прошло несколько месяцев, я заметно постарел, поменял семь мест работы, заболел и вылечил ОРЗ, потом ОРВИ. Заработал грибок стопы и язву желудка.
- Быстрее сдохну! - подумал я равнодушно.
Одно из моих пробуждений оказалось наиболее болезненным. Холодное солнце щекотало мне ресницы, а сквозняк от окна сильно напряг. У меня был настолько сильный жар, что не мог встать и вызвать скорую помощь.
- Остаётся только надеяться на то, что смерть придёт ко мне в виде красивой и относительно доброй девушки… - на некоторое время я погрузился в забытье, кошмары не отступали, а сон не отпускал из своих пут.
Что-то меня подкинуло в воздух, стало холодно, а потом острое кольнуло в руку. Я почувствовал, что куда-то еду. Сквозь полураскрытые глаза я увидел шебутного паренька в белом халате:
- Где я?
- Не шевелитесь, у вас сильный жар. Мы везём вас в больницу.
За окном мерно стучали капли оттепели, сознание возвращалось в мою замученную голову слишком медленно, чтобы осознать, где я. За окном шумел сильный ветер. Я лежал в кровати, к руке тянется капельница и ещё куча всяких проводков опутывает тело. Лежу я так довольно долго, но наконец-то зашёл врач.
- Вы уже очнулись?.. Как хорошо! - он говорит и одновременно проверяет все аппараты, подключённые ко мне. - Вас нашла в квартире женщина, у которой вы снимали квартиру. Вы были в очень плохом состоянии, пневмония - дело серьёзное. Три дня не было признаков сознания, нам пришлось позвонить вашим родственникам.
- Что? - я почти вскочил с кровати.
- Тихо!.. Лежите смирно! Да, позвонили, квартирная хозяйка дала нам их телефон. Они скоро будут. Но знайте, дела ваши плохи, так что не растрачивайте силы попусту.
И он вышел.
- Откуда та женщина знает телефон Марии?.. Я называл ей свою фамилию, но был уверен, что она ничего ей не скажет. Чёрт, чёрт, чёрт!
Открылась дверь, моё сердце забилось часто-часто. Я ждал Машу, а зашла бывшая жена. Чуточку постаревшая, какой я знал её всю жизнь.
- Мы заберём тебя домой, - твёрдо сказала она.
- Зачем?
- Ты же отец моего ребёнка…
Он настойчиво ухаживала за мной, и я пошёл на поправку. Однажды к нам в палату после операции привезли мужика под наркозом. Смущённая медсестра под большим секретом сообщила нам, что ему удалили член.
- Как он умудрился? - спросил кто-то.
- Пьяный на снегу поспал.
Проснулся от наркоза этот мужик и спросил соседей по палате:
- Чё случилось мужики?
- А ты чё не помнишь, что ли?.. Тебе ж член отрезали!
Он приподнял одеяло, пощупал, посмотрел и торжественно пропел:
- Служил ты недолго, но верно!
Вечером я выписался из больницы и приехал с бывшей женой в нашу давнишнюю квартиру.
- А вот и наша шалунья опять не спит! - объявила она, глядя мне за спину.
- Папка! - высокая и очень худая девочка выскочила из комнаты, и запрыгнула мне на колени, с быстротой молнии целуя меня в щёку.
Странно, но появление в моей жизни дочери оказалось последней каплей, заставившей меня окончательно принять решение. Всю ночь я просидел на стуле в прихожей и думал, что мне делать. Бывшая жена два раза приходила и уговаривала меня лечь спать. Но я не мог больше спать с ней в одной кровати.
- Слушай, мне надо на несколько дней уехать, недалеко, я очень скоро вернусь, - сказал я ей утром. - Правда. У меня просто дела, понимаешь?
- Скоро вернёшься? - она обняла меня крепко-крепко и опять открыто напрашивалась на поцелуй.
- Очень скоро, обещаю! - я немного отстранился, она это почувствовала и, прищурившись, задала вопрос:
- Ты не к той девке, случайно, собрался?
- Нет, ты что!.. Конечно, нет, я же сказал - по работе!
- Тогда ладно, - бывшая ещё некоторое время подозрительно на меня косилась, но ей это быстро надоело.
Я выскочил за дверь и через несколько часов летел в Черногорию. Теперь я железобетонно знал, что мне делать дальше и как вернуть Марию.
Перекрёсток
Планета «Перекрёсток» заслужила своё название за чрезвычайно выгодное месторасположение в пространстве галактики «Бета-Х». Располагаясь на пересечении торговых путей освоенной вселенной, она представляла собой одну большую стартовую площадку для космических кораблей.
- Планетарная кора состоит из многокилометрового слоя несокрушимого базальта, без всяких признаков разумной жизни, - сообщил пассажирам командир звездолёта, когда они подлетали к цели.
Частые старты кораблей, оснащённых двигателем последней модели, позволяющие развивать скорость близкую к скорости света, оставили на стареющем лице планеты, нестираемые отметины.
- Вселенский разум! - удивился Гос Драг, впервые увидев со стороны израненную планету. - Сколько же кораблей стартовало здесь...
После каждого старта множество мегаединиц жара пламени вырывалось из сопл двигателей.
- Они выжигают в базальте большие круги правильной формы, глубиной в рост взрослого человека, - сказал кто-то рядом с ним, - примерно в три единицы.
Следующему кораблю стартовать с этого места становилось невозможным, поэтому постепенно вся кожа «Перекрёстка» зрительно превратилась в целлюлитную.
- Словно большой серый апельсин... - подумал он.
Так, по крайней мере, показалось Госу, который смотрел на промежуточную цель своего путешествия через кобальтовое смотровое стекло рейсового звездолёта «Икар».
- Неужели я добрался сюда... - он не верил своим глазам. - Родитель я скоро выполню, что тебе обещал!
Атмосферы на гигантской стартовой площадке не было, поэтому люди жили в редких поселениях, накрытых куполами силового поля.
- Они задерживают воздух, - пояснил провожатый, - и защищают от излучения!
К одному из таких городков его вскоре доставил бесшумный вездеход принадлежащий, как и всё на планете, группе компаний «Космотранс».
- Приехали! - весело крикнул водитель вездехода и открыл герметичную дверь.
Через впускной шлюз вездеход попал под защиту силового поля. Здесь можно было спокойно дышать рециркулирующимся воздухом. По составу он был тождественен воздуху родного города Драга, но показался ему свежим и приятным.
- Как легко дышится! - едва не закричал он.
После выполнения бытовых формальностей, устройства, обеда, Гос должен был встретиться с командиром экспедиции. Побродив по городку, он в условное время вошёл в кабинет командира экспедиции.
- Разрешите войти?! - приоткрыл дверь Драг.
За столом с разнообразным оборудованием сидел немолодой человек в светлом лёгком скафандре и тёмных светофильтрах на мужественном лице.
- Проходи, садись, - командир всем видом показывал о своей занятости. - Моё имя Дирк.
- Меня зовут Гос Драг.
Он сел на предложенный стул, и с интересом посмотрел на хозяина кабинета.
- Скажу сразу, что я был против твоего включения в состав экспедиции… - гневно заявил тот.
- Ничего удивительного! - пожал плечами Гос.
- Ты хотел стать космолётчиком? - Дирк сверился с записями анкеты.
- Да хотел, - Драгу не понравилось начало разговора. - Но по семейным обстоятельствам не смог...
- Вот поэтому я против набора таких пилотов! - капитан корабля «Ковчег» не стал ходить вокруг да около. - Но раз «Космотур» договорился с нашим руководством, будем работать вместе.
- Я много циклов мечтал о такой поездке… - признался Гос.
Дирк протянул ему руку, которую он пожал с противоречивым чувством.
- Я буду стараться быть достойным членом вашего экипажа. - Ему не терпелось приступить к работе.
- Хорошо.
Командир внимательно посмотрел на нового сотрудника и велел:
- В курс дела тебя введёт мой первый помощник Рос.
- Благодарю!
- Удачи тебе!
Дирк нажал что-то на пульте и в комнату вошёл человек с военной выправкой, примерно одного возраста с Госом.
- Познакомьтесь и работайте над подготовкой... - Дирк не мог больше терять времени на формальности. - Старт через два миницикла.
- Будет сделано шеф!
Они вышли вместе, пошли по направлению к центру поселения. По ходу Рос объяснял условия экспедиции:
- Наш полёт продлится три цикла. Часть пути для каждого члена экипажа пройдёт в криогенном сне. Часть на вахте управления кораблём. Всё оставшееся время ты будешь тренироваться. В промежутках между дежурствами на вахте, тоже.
Рос не хотел терять время даром:
- Тебе предстоит научиться управлять спусковой шлюпкой. Любая ошибка может стоить тебе жизни. Шлюпка оснащена медицинской камерой, позволяющей восстанавливать жизнеспособность организма с травмами до пятидесяти процентов.
- А питание?
- Челнок оборудован стандартным синтезатором пищи. Сменных кассет хватит на несколько циклов.
- А потом?
- Ты планируешь найти планету, где можно жить так долго? - усмехнулся Рос наивности новичка.
- Но всё же…
- Установку можно заправить любыми углеводородами… - пояснил он, - но вряд ли тебе это понадобится…
- Вся необходимая информация будет в компе спусковой шлюпки? - Драг начал входить в рабочий ритм.
- Конечно! - ответил первый помощник капитана. - Кроме того, универсальный переводчик на случай контакта с разумными существами.
Рос покачал вытянутой головой и улыбнулся, словно, не веря в такую возможность.
- Шансы равны абсолютному нулю, но всякое бывает... - первый помощник был откровенным. - Главное оберегай прибор навигатора. Топлива для двигателя твоей шлюпки хватит только для спуска и старта с планеты. Чтобы не было ошибки, комп будет вести тебя на встречу с возвращающимся «Ковчегом» по навигатору. Если не будет его сигнала, ты застрянешь там навсегда.
- Понятно!
Гос против воли поёжился от такой перспективы.
- Постараюсь быть предельно внимательным! - полностью серьёзно пообещал он.
- Для этого старайся, как можно больше узнать и запомнить. - Рос, доброжелательно посмотрел на новичка. - У тебя всё должно получиться.
Потом помолчал немного, словно пытаясь что-то вспомнить.
- Да, вот ещё. Тебе необходимо будет вести отчёт о происходящем.
- Какай отчёт?.. Для чего? - Драг от неожиданности даже остановился. - Нет, я не смогу.
- Просто диктуй впечатления на кристалл памяти, типа дневника. - Рос сказал, будто сам занимался чем-то подобным всё жизнь. - Записи в случае аварии можно будет разобрать. Вся ценная информация, добытая тобой, сохранится. Может тебе даже понравится...
- Скажешь тоже!
- Тебе всё понятно?
Гос кивнул в знак согласия и последующее время до старта честно выполнял разнообразные служебные обязанности. Первым делом ему и другим новичкам показали устройство спускового челнока.
- А это для чего? - спросил кто-то, когда Рос вытащил из потайного люка непонятный контейнер.
- Спасательные комплекты.
- Зачем?
- Чтобы пилот, неудачно приводнившийся над каким-нибудь холодным северным морем, сразу не окочурился от голода и холода! - терпеливо объяснил первый помощник капитана.
Он раскрыл контейнер и по очереди достал из него: спасательный жилет, надувную лодку, какие-то консервы, удочку для ловли рыбы.
- Ого! - весело отреагировали слушатели.
- Это пригодится вам, если придётся проплавать не один день.
Он продолжал доставать другие полезные в открытом море вещи, а напоследок свет увидела большая бутыль медицинского спирта.
- Нужно сегодня отметить наше знакомство! - шепнул Драгу сосед справа.
- Чем? - буркнул он. - Здесь сухой закон.
- А вот этим спиртом…
- Как же ты его раздобудешь?
- Это мои проблемы…
Сосед, которого звали Зиг, оказался чрезвычайно ловким парнем. Он из одного комплекта незаметно взял спирт, из другого закуску - красивые
консервные банки с какими-то надписями на незнакомом большинству языке.
- Главное - есть выпить и закусить, - сказал ловкач вечером, когда новички собрались в комнате Госа.
Они открыли банки, разлили разбавленный водой спирт и выпили за успех их экспедиции.
Зиг извлёк из одной банки её содержимое и вывалил на тарелку.
- Какие-то тягучие штучки - не то макароны, не то ещё что-то… - он недолго рассматривал странную закуску, а потом с аппетитом начал жевать.
- Не нравится она мне! - признался Драг.
- В спасательный комплект плохих консервов из чего-нибудь несъедобного не положат.
Когда они уже всё съели и почти допили бутыль спирта, пришёл их товарищ, который знал язык планеты, где были произведены таинственные консервы.
- Вы это ели? - удивлённо спросил он, когда увидел пустые банки.
- Вкуснотища! - похвалил закуску изрядно выпивший Зиг. - А что за деликатес?
- Черви консервированные для ловли рыбы! - перевёл он.
Все собутыльника, как по команде рванули в туалет.
- Зато на следующий день ни у кого из них не болела голова… - отметил Гос.
В назначенное время «Ковчег» удачно стартовал с израненной поверхности «Перекрёстка».
- Команде корабля предстоит длительная и интересная экспедиция к галактике, где ещё ни разу не было человеческого существа! - радовался Драг.
Гос в счастливом нетерпении погрузился в криогенный сон. Первую часть пути он должен был проспать...
Распятие
Весна выдалась необыкновенно ранняя и тревожная. Чем ближе подходило время Пасхи, тем больше беспокоилась Рамия, ввиду ненависти караимов к Сусу. Когда до неё дошла весть о опасности, угрожающей ему, она задумала увести его из города Кий домой в Херсонес.
- Недаром «Высший» не любит этот шумный город! - подумала она.
Когда Рамия подошла к месту, где находился Сус, она не могла подойти, сын был окружён множеством народа и учил его. Рамия послала в дом сказать, что мать желает видеть его. Сус выслал человека сказать в ответ:
- Кто будет исполнять волю отца моего небесного, тот мне брат, и сестра, и мать!
- Но я же его мать и другой не будет… - смутилась Рамия, но отошла.
Ближе к вечеру у царского дворца Антипы закипели нешуточные страсти. Подстрекаемые Иродиадой и своими старейшинами, караимы требовали у него казни пришельца и в ярости кричали:
- Смерть лжепророку! Распять самозванца!
Рамия стояла на площади посреди этих неистовых воплей, требовавших позорной смерти для её сына и ужасалась:
- Что сделал он им плохого?
Вопрос задал делегатам от жителей города Кий встревоженный царь:
- Чем навредил вам этот блаженный?
- Он объявил себя сыном Бога! Кровь его на нас и на детях наших... - зло ответил первосвященник Зем.
- Тем самым вы наверняка обрекаете себя и своих детей на неисчислимые бедствия! - предупредил его Антипа. - Эти бедствия будут столь велики, что сама жизнь станет невыносимой.
- Не пугай нас, царь!
- Тогда начнёте говорить горам: падите на нас!.. И холмам: покройте нас! Ибо если с зеленеющим деревом это сделают, то с сухим что будет?
- Он заслуживает смерти! - настаивал Зем.
- Если ему не дадите пощады, то, что будет с виновным народом?
- А что он может нам сделать? - усмехнулся первосвященник.
- Не он, - ответил Антипа. - Это может сделать «Высший»… Он ведь не любит Кий и может сравнять его с землёй, не оставив здесь камня на камне.
- «Высший» никогда не сделает такое злодеяние! - заверил царя Зем.
- А народ караимский может быть рассеян по лицу земли...
- И всё же мы настаиваем на казни! - сообщил главный караим.
- Пусть будет по-вашему! - тяжело вздохнул Антипа. - Но призываю небо в свидетели, я этого не хотел…
Царь громко отдал приказ охране снова арестовывать Суса и поместить его в темницу. Так вышло, что в небольшом углублении в стене дворца в это время стояла Рамия, которая невольно услышала страшный приговор.
- Нужно звать «Высшего»! - прошептала она. - Почему он не слышит?
Незнакомая женщина шла мимо и в восторге перед Сусом, узнав его мать, воскликнула в порыве веры, невольно произнося пророчество:
- Блаженно чрево, носившее его, и сосцы, питавшие его.
- Тише, тише! - предостерегла её Рамия.
- Славься имя твоё!
- Отныне ублажать мя будут все роди… - произнесла она, ища сына.
Никто не знал, где его можно найти. Он молился в саду Гефсиманском:
- Да минует меня чаша сия...
Рамия снова увидела Суса, когда он стоял перед толпой, которая вопила:
- Распни, распни его!
Хохочущие охранники ради шутки сплели венец из тёрна и возложили на его голову. Они дали ему в правую руку трость и, становясь перед ним на колени, насмехались над ним, говоря:
- Радуйся, царь караимский!
Сус таинственно улыбался и не отвечал на их оскорбления. Тогда они начали плевать на него и, взяв палки, били ему по голове. Один из ударов попал в правый глаз, он мгновенно опух, и из него потекла кровь.
- Хватит тебе и одного глаза, - язвительно засмеялся охранник, - ведь ты и так всё видишь и знаешь…
Когда они вволю насмеялись над ним, то сняли с него багряницу, одели его в собственные одежды и приготовились вести на распятие.
- Волосы, спутанные ветвями терна, - прошептала Рамия, глядя на мучения сына, - те самые локоны, которые я гладила рукой в дни его детства.
Капли крови медленно текли по прекрасному дрожащему лицу Суса. Мать стояла среди народа, распалённого дикою ненавистью, и думала:
- Как ни бывает велика любовь, случается, что какое-нибудь потрясение доводит эту любовь, которая и раньше, казалось, достигала величайшей высоты.
Траурное шествие тронулось в путь. Кругом бушевала враждебная, клянущая пророка толпа. В середине шёл увенчанный тёрном, исполосованный рубцами от хлёстких ударов, бледный Сус.
- И такого напряжения и высоты достигает любовь при страдании любимого существа, - Рамия крепко прижала руки к груди, - когда ты готова за его жизнь отдать свою жизнь, своей мукой облегчить его муку.
Осуждённым на распятие полагалось самим нести крест на место казни. Поэтому воины, возложили на плечи Суса деревянный крест, и повели его на высокий холм, который назывался Лобным местом.
- По преданию, на этом месте погребён прародитель рода человеческого Мада… - сказал кто-то шагающий рядом с Рамией.
Дорога была каменистая. Сус едва шёл, падая под тяжестью креста. Процессия медленно пересекла Подол и подошла к городским воротам. Здесь дорога круто поднималась в гору. Было хорошо видно, что Сус изнемог. Воины увидели человека, который с состраданием смотрел на мученика.
- Подойди сюда! - крикнул ему рослый грозный охранник.
- Я?! - отозвался коренастый мужчина.
Это был Симон, переселенец из города Киринеи, который возвращался в Кий после работы в поле.
- Будешь нести крест! - велел ему старший из охранников.
Сделал он это, конечно, не из сострадания к осуждённому, а из желания скорее дойти до Голгофы и завершить своё дело.
- Спаси Бог! - с благодарностью прошептал Сус, когда Симон подставил плечо для помощи.
Среди народа, который шёл за ним, было много женщин, сострадавших ему. Несмотря на обычай, запрещающий сочувствовать человеку, ведомому на казнь, они горько плакали. Выражаемое ими сострадание было столь глубоко и искренно, что Сус, превозмогая боль, с сочувствием обратился к ним:
- Не плачьте обо мне, но плачьте о себе и о детях ваших, ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы не родившие, и сосцы не питавшие!
Великодушная женщина Вероника с опаской подошла к нему и осторожно отёрла полотенцем кровь и пот с лица Суса. Когда на полотенце отразился его лик в терновом венце, она вскрикнула:
- Чудо!
Поднимаясь в гору, скорбный путь шёл далее, к так называемым Судным воротам, где оглашались приговоры осуждённым. Когда Суса привели на место казни, на Голгофу, то караимские воины, исполнители казни, предложили ему выпить уксус, смешанный с желчью.
- Этот напиток притупляет чувство боли и уменьшает мучительные страдания распинаемых… - отведя глаза в сторону, сказал один из охранников.
- Я желаю испить всю чашу страданий в полном сознании! - отказался Сус.
С него сняли одежды, и последовал самый жуткий момент казни - прибивание к кресту. Раздался ужасный звук молота, пригвождающего руки и ноги к крестному дереву. Рамия пошатнулась, но усилием воли заставила себя смотреть на муки сына.
- Он оставлен без помощи, одинок… - урывками думала она. - За ним недавно ещё народ ходил толпами, у которого было двенадцать ближайших учеников... И все покинули моего бедного мальчика... Кроме одного Вана... Один трижды отрёкся...
Бывают моменты, когда перед громадою человеческого горя немеет язык. Разве существовало слово, каким Рамия могла утешить страдающего сына... Она только присутствовала, только стояла рядом. Неожиданно Сус увидел её и видимо, чтобы преодолеть боль, громко сказал ей:
- Я ухожу, меня более на земле ты не будешь видеть, не раздастся тебе мой сыновний привет; твои пречистые руки не соткут более для меня цельного хитона.
Мать страдала тихо, спазм перехватил её горло. Некоторые из посторонних зрителей, пришедших смотреть на распятие, не смогли вынести ужасного зрелища казни и ушли по домам.
продолжение http://www.proza.ru/2014/02/05/6