Операция '' Wahrheit Schnabel''
''Нос правды''
***
Архив IV Управления РСХА при поддержке
Дивизиона Паранормальных явлений
***
В коридоре затопали.
Представитель Дивизиона Паранормальных Явлений херр Штрумпль радостно улыбаясь, потянулся всем своим измученным упитанным телом, и вывернул вытянутые в стороны руки так что хрустнуло в плечах.
-Итак, дорогой Мюллер! –сказал он совершенно счастливым тоном, словно ребенок, которому на день ангела подарили долгожданную игрушку. – Итак... я напомню вам про того самого... про то римское божество, упомянутое в предыдущей части допроса... о бородатом и зловещем римском боге Сатурне.
-Ага, - только и ответил Мюллер, не желая сейчас, после мучительных часов рассмотрения дела и применения физических методов воздействия, еще и разгадывать загадки Штрумпля, равно как и участвовать в его игре.
-Введите задержанного! – строго приказал он повернувшись к входной двери.
Дверь со скрипом отворилась и в проеме появился гестаповец идущий боком и держащий за руку задержанного – толстого бородатого человека в белой одежде. Следом появился второй охранник держащий преступника за другую руку. То, как они вошли в камеру, похоже было на фрагмент детского хоровода.
Мюллер фыркнул от возмущения.
-Почему вы его так ведете? Вы что – Шуплаттер собрались танцевать?
-Он все время падает в обморок, ложится на пол и кричит что никуда не пойдет! – стал оправдываться старший из охранников.
-Так стукнули бы его как обычно!
-Теряет сознание и его приходится тащить за ноги! – развел руками гестаповец. – А ведь он очень тяжелый.
-Понятно! – буркнул очень недовольный Мюллер. Положительно сегодняшний день был далек от совершенства!
Он нацепил очки и вгляделся в задержанного.
-Позвольте! - воскликнул он. – Почему он в платье? Или это у него медицинский халат? Босиком к тому же!
-Это его одежда, - пояснил Штрумпль, досадуя что приходится отвлекаться на объяснения. – Его национальная одежда.
-Платье?
-Туника интериоре, - подсказала фрау Герда .
-Благодарю вас, фрау Герда... не отвлекайтесь пожалуйста.
-Да... ну, прошу вас, группенфюрер! – попросил Штрумпль.
Мюллер еще раз взглянул и покачал головой.
-Ужасно! Никогда в жизни не стал бы одевать такое!
Ганс и штурмбанфюрер Рольф фыркнули в своем углу... по-видимому представили шефа гестапо в платье и в плетеных сандалиях на голых волосатых ногах.
Мюллер повел взглядом в их сторону и смешки и хрюканье смолкли.
-Ну, и кто этот бородатый и усатый человек в женской юбке.... то есть сарафане... или как там это называется. Безобразие, конечно же, не приведи Бог, чтобы когда-нибудь в нашей Великой Германии начали ходить в подобном виде, да еще без знаков отличия... да с голыми ногами! Хоть бы сапоги что – ли выдали ему.
-Тащить его за ноги было очень неприятно! – сознался старший из охранников и скривил рот.
-Так он что? – нахмурился Мюллер. – он... я надеюсь что хоть нижнее белье на нем есть... или...?!!
Охранник согласно - отрицательно покачал и покивал головой.
Мюллер чуть не задохнулся от возмущения.
-Это не гестапо уже, а просто вертеп какой-то! – пробормотал он. – Гнездо падения нравов! Повторяю.... не верю... никогда!!!
Штрумпль вздохнул.
-Никогда не говорите никогда – процитировал он. - Кто его знает что нас ждет в дальнейшем!
Мюллер зло хмыкнул и потряс в воздухе указательным пальцем словно угрожая кому-то.
- Не верю!!! Нельзя ... невозможно, чтобы великий народ с великой историей так... Уверяю вас – все что угодно! Смерть, лишения, разруха и голод, но только не это!
Он снова поглядел на задержанного. Тот уселся боком на табурет и, сдвинув колени, стал нервно разглаживать полы своего платья. Заметив строгий взгляд группенфюрера, бородач смутился, и, потупив взор, обхватил колени, положив ладони на колени крест накрест.
Мюллер стиснул зубы и попытался вспомнить сколько у него патронов осталось в его верном ''парабеллуме''.
-Итак, - Штрумпль заглянул в документы. – Как вас зовут?
Задержанный продолжал краснеть и смотреть в пол и тогда Ганс слегка толкнул его прикладом пулемета в рот.
Бородач испуганно отдернулся.
-Пиг... пиг! – сказал он в ужасе глядя на каменное лицо Ганса. – Пиг...
-Говорите! – прикрикнул Мюллер и задержанный перенеся взгляд на него еще раз произнес ''Пиг – пиг''
-Не понимаю! – сказал Мюллер обращаясь к Штрумплю. – Что он пик-пикает как мышка? Или его так зовут? Или он имеет в виду пиг – свинья? Это кому он так? А вот я сейчас ему!
Группенфюрер стал багроветь и чуть привстал, но Штрумпль успокаивающе прикоснулся к его плечу.
-Это очевидно нервный шок, - пояснил он. – Задержанного зовут Пигмалион.
-А! – догадался Мюллер вспомнив о вводных намеках Штрумпля по поводу Сатурна... так это тоже римлянин?
-Грек! – уточнил Штрумпль.
-Вы меня совсем запутали! – возмутился Мюллер окончательно убеждаясь что день нельзя назвать удачным. – То римский, то греческий! Это что не одно и то же?
-Как же так? – удивился Штрумпль. – Я понимаю что у вас, так сказать, узкая специализация, но историю Древнего Мира вы же обязаны знать!
-Ничего я никому не обязан! – огрызнулся Мюллер под одобрительный гул солидарных с ним эсесовцев и особенно гестаповцев. – Мне достаточно знать что они живут практически в одном месте, пьют вино и едят оливки, сыр и виноград.
Штрумпль озадаченно покачал головой. – Поразительно все же... не ожидал от вас. Это все равно ставить равенства между китайцами, к примеру, и японцами.
-А что? – удивился Мюллер. – Какая между ними разница кроме названия?
-Оба они такие вот, - пояснил он свою мысль и сощурился изо всех сил, растянув плотно сжатые губы в подобие жуткой улыбки.
-Вы ошибаетесь! – заявил Штрумпль. – Китайцы они вот такие...
Он тоже сузил глаза, втянул нижнюю челюсть, выставил передние верхние зубы и сделав умильное лицо сложил ладони перед собой чуть наклонившись.
-А японцы это... вот...
Все также с прищуренными глазами он выдвинул нижнюю челюсть, выпрямился, сдвинул брови и внезапно завизжал фальцетом – ''Банзай''!
Мюллер отдернулся, Ганс уронил свой пулемет, а штурмбанфюрер Рольф стал тянуть вверх руку и попросился выйти в коридор.
Мюллер платком вытер внезапно вспотевший лоб.
-Что? – спросил он, пытаясь собрать разлетевшиеся мысли. – Как?
Штрумпль, решив что вопрос относился к его предыдущему действию, снова завизжал.
Штурмбанфюрер Рольф тут же, без спроса, выбежал в коридор, а Ганс внезапно стал всхлипывать и тереть глаза.
Мюллер знаком попросил Штрумпля прекратить показ.
-Ганс... что с вами?
-Я...я внезапно вспомнил... – сквозь всхлипывания дрожащим голосом проговорил Ганс. – Я свою любимую свинку вспомнил Мартинаффи...
-Мартинаффи? – удивился Штрумпль. – Вы назвали свинью мартышкой? Как нашего уважаемого...
Он запнулся поняв что сказал лишнее. Мюллер внимательно глядел на него приблизительно так как смотрит кот на мышь.
-Продолжайте пожалуйста! – торопливо попросил Штрумпль покрывшись холодным потом.
-Да... – всхлипывал Ганс. – Мою любимую Мартинаффочку. Она так кричала когда ее резали.
-А почему ее резали?
-Потому что мне захотелось свиных котлет!
-Бедный... вы наверное не ждали что ваше вполне естественное желание обернется для вас такой личной трагедией и переживаниями. И кто ее зарезал?
-Я, - сказал Ганс и снова зарыдал в голос. – Я в нее тычу штыком... а она мягкая... я колю... а она мягкая... а потом как завизжит... вот прямо как вы сейчас!
Не в силах больше сдерживаться он уткнулся лицом в стену... плечи его затряслись.
Мюллер приказал дать ему воды.
-Хлипкие они у вас в последние время какие-то! – заметил Штрумпль тактично отводя глаза. – Слабачки, как вы таких называете.
-Вот именно что в последнее время! – попытался защитить честь мундира группенфюрер. – Даже у меня все эти ваши объекты вызывают порой ночные кошмары, а у меня богатый жизненный опыт. А что говорить о молодых?!! И никакие они не слабачки! Вон у Рольфа Железный Крест за храбрость, а Ганс однажды во время танковой атаки русских стрелял из своего пулемета... выпрямившись в полный рост в окопе, а потом забрался на дерево...
-Зачем? – удивился Штрумпль.
-Как он говорил, для того чтобы сверху попасть в открытый люк... в смысле попасть из пулемета... потом танк сломал дерево и Ганс упал на башню. Один, без патронов, он все же не потерял присущего ему мужества, и, крепко вцепившись в выступающие детали брони русского панцера, стал замазывать тому смотровые щели и пулеметное гнездо.
-Чем замазывать? – опешил Штрумпль.
-Ну, - замялся Мюллер. – Чем – чем... какая разница... чем бы не замазывал... вам то что?!!
-И все же?
-Фффуф! Какой же вы занудливый! Солдаты не должны стесняться таких вещей... это страшная вещь – война... этого не понять гражданским всяким там разным.
-И все же?
-В тот день прямо перед атакой полевая кухня приготовила совершенно чудную по вкусу кашу... он плотно поел поскольку разведка не смогла вычислить планы противника... потом атака, огонь, танки, буря и натиск, крики и хрипы смертельно раненых... стрельба, дерево... падение... совершенно незнакомые лица...
-И?
Мюллер недовольно цыкнул.
-Ну, вот этой самой кашей он и замазывал... если не замазывалось, то заталкивал внутрь. Я считаю, что в борьбе за жизнь все средства хороши, и Ганс заслуживает только похвалы за свою смекалку.
-А дальше? – Штрумпль, не улыбаясь, вслушивался в рассказ.
-А что дальше?!! Танк ехал на предельной скорости... видимо пытаясь создать воздушный поток достаточный для необходимой вентиляции... потом горючее у него кончилось... выработал, так сказать, запас хода и остановился... танкисты пытались эвакуироваться через люки, но у Ганса к счастью оставалось немного средств для борьбы с ними. Посмотрите на его рост и вес... я уверен в нем хватило бы возможностей и еще на один танк... или бронетранспортер хотя бы, как минимум. Его хотели наградить за уничтожение вражеской бронетехники, но потом началось новое наступление и все как-то забылось. Проклятая война!
-Дааа, - эхом отозвался Штрумпль. – Проклятая война!
-Вернемся к нашим скорбным! – призвал он после долгой паузы. – Задержанный Пигмалион... я вам буду задавать вопросы и вы уж постарайтесь отвечать внятно без этого вашего ''пик- пик''... и умоляю... ради вашего же здоровья... не злите Ганса... он сегодня не в духе.
В дверь постучали и после разрешения Мюллера в камеру вошел штурмбанфюрер Рольф. На вопрос Мюллера – ''почему так долго?'' он жестом показал на брюки, мол, нужно было переодеться.
-А Рольф за что получил свой Железный Крест? – поинтересовался Штрумпль.
-За отражение танковой атаки! – коротко ответил Мюллер. – Вы будете вести допрос или можно уже расходиться?
-Итак, Пигмалион... вы по материалам вашего досье прописаны... вернее проживали на Крите... родители Бела и Анхиноя... потом скажете кто из них папа, а кто мама... скульптор... однажды из слоновой кости выпилили... вернее вырезали...
-Вытесал! – тонким голосом уточнил Пигмалион.
-Да что же за день такой?!! – Штрумпль раздраженно стукнул ладонью по столу. – Пусть будет вытесал... я не столяр! Значит, вы из слоновой кости вытесали...
-Мальчика? Тоже? – заинтересовался Мюллер. – Опять какого-нибудь Буратино или Пиноккио... как его там...
-Нет, - коротко бросил недовольный его вмешательством Штрумпль. – Вытесали прекрасную женщину и, я цитирую - ''полюбили ее''. Это как?
-Это вопрос? – пропищал Пигмалион.
-Ну, естественно!
-Я просто хотел уточнить... а то...
-Отвечайте уже!
-Ну, - Пигмалион развел руками. – Я даже не знаю как это объяснить... как любят... это вообще философский вопрос как мужчина влюбляется в женщину.
-А, - более миролюбивым тоном кивнул Штрумпль. – Так бы и писали ''влюбился'', а не ''полюбил''. А я тут уже представил себе невесть что!
К его удивлению Пигмалион потупился и стал смотреть в пол постепенно краснея.
-Понятно! – Штрумпль некоторое время разглядывал его поверх очков. – Потом я попрошу фрау Герду пойти пообедать и вы нам... мне... расскажете детали.
Фрау Герда возмущенно фыркнула.
-Я на диете!
Штрумпль даже не повернулся в ответ, а Мюллер строго взглянув приложил палец к губам.
-Итак, вы этакий Пигмалион, вытесали, влюбились и полюбили. Потом вы попросили некую богиню Афродиту вдохнуть в нее жизнь и она, так сказать ''вдохнула''. Тут у меня несколько вопросов.
Пигмалион в тревожном ожидании поднял лицо.
Штрумпль стал задавать вопросы короткими резаными фразами.
-Афродита это богиня, как тут сказано?
-Да!
-Богиня это в смысле нереально хорошая женщина или сверхъестественное существо?
-И так и так можно сказать!
-Непонятно!
-Ну она и красивая и делает некоторые вещи совершенно сверхъестественные.
-Тьфу ты! Как же мне вопрос задать чтобы до вас дошло о чем я вас спрашиваю.
-Не знаю!
-Заткнитесь – это был риторический вопрос.
-Хорошо.
-Значит эта самая женщина ''вдохнула в статую жизнь''?
-Да!
-Каким образом? То есть как это было технически выполнено?
Пигмалион пожал плечами.
-Не знаю... я не смотрел... вернее я в этот момент вышел... попросили меня... пошел пообедал... прихожу, а тут... уже...
-Я вас просил отвечать кратко и четко.
-Хорошо.
-Ничего –то вы не знаете и в нужный момент отсутствуете... прямо как Штирлиц наш... как понадобится так он или в пивной, или в музее или вообще где-то на границе.
-Не понимаю.
-Заткнитесь – это риторический вопрос... хотя и вопроса-то не было.
-Я так понимаю что ''вдохнуть'' это означает сделать вдох... то есть набрать воздуха в легкие...
-Это риторический вопрос или...
-Заткнитесь и слушайте!
-Хорошо.
-Если эта ваша Афродита, так сказать, ''вдохнула'', то жизнь совершенно логично попала бы в нее... чтобы эта самая ''жизнь'' попала в эту вашу поделку, она должна была ''выдохнуть'' и не куда-то, а так чтобы струя с этой ''жизнью'' попала в упомянутую статую... то есть она должна была вдохнуть и вдуть в статую эту самую ''жизнь''. Так?
-Логично! – заметил Пигмалион и в задумчивости стал ковыряться в носу. – Наверное так... не знаю точно.
Штрумпль с отвращением глядел на него.
-Ну, для полноты логики тогда должно быть ясно куда именно этой статуе ''вдули''. То есть – было ли в этой статуе что – либо... возможность для подобного упомянутого ''вдутия''.
-Отверстие что ли? – спросил для уточнения Пигмалион. – Ну... как сказать. При желании можно было... если постараться.
Штрумпль сжал зубы и едва удержался от ругательства вспомнив о присутствии фрау Герды.
-А кстати! –вспомнил он и повернулся к внимательно прислушивающимся шарманщикам. – Вы свое вырезанное – вытесанное тоже ''вдували''? И тут же вопрос на засыпку... вот этот вот Пигмалион хотя бы женщину выпилил, а вы... так может вы оба...
Совершенно перепуганные Джеппетто и Папа Карло одинаково отрицая затрясли головами и задвигали плечами.
-А как же тогда? – допытывался Штрумпль. – Вон Пигмалион прямо признался что его статуе... как ее кстати зовут?
-Галатея.
-Да... признается и не скрывает что его Галатее кто-то вдул... в смысле вдохнул... тьфу ты... выдохнул то есть... а вы в отказ сразу?!!
Со стороны шкафа с головой Буратино раздался какой-то звук. Все присутствующие немедленно повернули лица в ту сторону... некоторые с испугом... другие в ожидании, но все смолкло и звуки не повторились.
-Если кто и вдул, - выкрикнул Джеппетто. – Если кто и вдувал, так это до нас... до меня, как минимум. Мне Антонио уже вполне себе живое полено передал... в смысле говорящее.
-Мне тоже! – заявил Папа Карло. – В смысле, мне подозреваемый Джузеппе подарил говорящее полено... говорит – ''делай с ним что хочешь''.
-Какие же вы все-таки мерзавцы!!! – с нескрываемым отвращением процедил Штрумпль.
-Подлец! Ой, какой подлец!!! Еще какой! – согласились с ним оба шарманщика.
-Я вообще-то вас имею в виду! – уточнил Штрумпль.
-А мы совсем тут ни при чем! – перешли в атаку шарманщики. - Вам же человеческим языком говорят – этот Антонио – Джузеппе, как вы его называете всучил нам каждому, получается по говорящему бревну... в смысле, полену, и говорит – ''что хочешь, мол, то и делай''... ''я уже мол, вдул в него... в это самое полено, а дальше хотите вырезайте – хотите в костер''.
-Он действительно так говорил? – заинтересовался Штрумпль.
-Ну, не совсем так, - замялись шарманщики. – Это мы как бы своими словами. Он ведь пьяница горький... или они... им все равно говорит это полено или молчит... им лишь резать и пилить. Вдул, как вы выражаетесь, из каких-то своих, только ему присущих, соображений и потом постарался избавиться!
Мюллер с усилием потер виски.
-У меня от них начинает голова болеть! – признался он. – Ужас что за день сегодня... наверное к перемене погоды. Хортен!
-Да, группенфюрер! – послышалось от места фиксации врача.
-Что посоветуете от головной боли?
-Лечи подобное подобным! – раздалось от стены и залязгали цепи.
-Ну, уж нет! – возмутился Мюллер кратко взглянув на колбу со спиртом. – Мы же не шарманщики какие!
Впрочем Штрумпль тут же, заявив что для пользы дела и необходимости вести расследование с ясным умом и здоровой головой приказным тоном посоветовал Мюллеру следовать советам врача и налил себе и группенфюреру под одобрительными и алчущими взорами шарманщиков.
Мюллер морщась выпил... шумно выдохнул и занюхал папкой с делом задержанного Пигмалиона, вспомнив что шоколад совсем некстати закончился усилиями мерзавца Хортена.
Он с затаенной тоской усталыми глазами взглянул на задержанных и мотнул головой словно пытаясь вытряхнуть какую-то надоедливую мысль.
-Что с вами? – поинтересовался Штрумпль возвращая себе папку с делом.
-Совершенно неожиданно вспомнил бытующее в народе выражение – ''настрогать детей''. Может и имеет какое-то отношение ко всему здесь происходящему... вернее к нами услышанному... все эти бревна, полена, вдыхания и выдыхания и прочее. Возможно мы слишком буквально понимаем услышанное... а это могут быть просто аллегории.
-Хм, - задумался Штрумпль. – А ведь прав Хортен... явственно видно как помог его совет... вы сразу стали думать и размышлять в нужном ключе и со вновь пришедшей к вам оригинальностью и четкостью. Все ж таки врач с образованием и опытом... очень жаль что он оказался шпионом.
-Вы о ком? – донесся голос Хортена и цепи позвенели и полязгали некоторое время.
-И догадка... версия ваша мало того что имеет право на существование, - продолжал Штрумпль.- Мало того... она больше того... вполне может оказаться ключом к пониманию всего накопленного свидетельского материала. В том же, как вы выразились, ''народе'' бревном или поленом называют ту же самую женщину... иногда, когда ее поведение мало отличается по динамике и кинематике от пиломатериала. И если принять это определение женщина – бревно за основу, то не нужно быть Дрейером, Баджем или Шампольоном чтобы расшифровать значение звания – символа ''столяр''... то есть тот кто пилит, или как вы выразились ''строгает''.
-Нам совершенно необходимо допросить этого ''столяра'' Джузеппе – Антонио! – заявил Мюллер. – И когда он будет готов для допроса немедленно к нам!!!
Он обернулся и поискал глазами уже успокоившегося Ганса.
-Ганс... проверьте пожалуйста – на месте ли наша ''яйцерезка''... помнится ее на время забирал кто-то...
Ганс прошел к столу с инструментами и показал, что все в порядке – яйцерезку вернули.
-Ну, мы готовы! – заявил Мюллер. – Теперь дело за материалом и за вами... как только решите что можно так мы сразу и со всем нашим превеликим удовольствием.
Он, не спрашивая согласия у Штрумпля, налил по стопкам и поднял емкость.
-Рольф! – обратился он к штурмбанфюреру. – Я хочу сказать тост, но у меня не такой богатый опыт... вы знаете что-либо не такое краткое как ''Прозит!'' нашего неуловимого Штирлица.
-Ну, - Рольф стал припомниать. – Прямо вот так сразу сложно сказать... например во время операции ''Эдельвейс'' был популярен тост – ''За нас, за вас и за Кавказ''. Я его даже на партийном совещании в Бункере слышал... правда там все больше минеральную воду пили.
-К черту воду! – Мюллер отставил локоть. – Пусть будет так... немного не к месту, но ''прозит'' уже надоело. И Штирлиц этот надоел.
Он выпил залпом. Штрумпль задумчиво стал отхлебывать по своему обычаю.
-В принципе, - сказал он. – В принципе вот перед нами один такой ''столяр'' есть!
Он показал в сторону насторожившегося Пигмалиона.
-Не дерево, конечно, строгал, а слоновую кость, судя по материалам дела... и не строгал, а тесал как он сам уточнил... хотя в принципе и в том и другом случае это движение инструментом возвратно – поступательное, то есть туда – сюда.
Он внезапно замолк и сдвинув брови стал кусать губу.
-Странные, совершенно неожиданные мысли приходят после этого хортеновского зелья приходят! – сообщил он. – Я сейчас вспомнил, что и по Библии ведь тоже первую женщину... вернее вторую... то есть Еву выпилили... вернее создали из кости... точнее из ребра. Не слоновьего разумеется... ну, вы сами помните... Нет ли и здесь какой-то аналогии?
-Нда, - Мюллер покача головой стал разливать. – Остается понять при чем тут именно слон.
Штрумпль непонимающе уставился на него.
-Господи... при чем тут слон?!!
-Вот я и говорю – ''причем''?
-А ведь вы правы! – просиял Штрумпль принимая стопку. – Слон может быть и к месту... вернее то, что скрывается за совершенно недвусмысленным, на первый взгляд, определением материала – ''из слоновой кости''. Вот спрашивается: из какой именно слоновой кости он мог вытесать женщину?
-Обычно тешут... в смысле вырезают, из бивня! – сказал Мюллер еще не совсем понимая куда клонит представитель Дивизиона. – Шары биллиардные, к примеру... шкатулки какие-нибудь, амулеты разные.
-Ну и? – знаком предложил ему продолжать Штрумпль.
-Что ''ну, и''?
-Ну, вы же помните какого размера бивни у слонов... какие они кстати... сейчас посмотрим... где-то у меня записано... а вот...
Он стал читать.
-''Слоновая кость — драгоценный материал для выделки предметов роскоши, обычно из бивней слонов. Хорошо обрабатывается резцом и полируется. В настоящее время слоновая кость в основном используется для изготовления мелких резных изделий и украшений''.
-Заметьте, Мюллер... ''мелких'', то есть маленьких изделий. Читаем дальше... вот еще материал...
''Бивень — видоизменённый зуб (клык или резец). Бивни присутствуют в основном у различных хоботных млекопитающих. У хоботных разных видов бивни — это верхние и/или нижние резцы (у современных видов — только верхние). У индийских слонов длина бивней достигает 1.6 м при весе до 20—25 кг. У африканских слонов бивни крупнее. Самый крупный из известных бивней достигал длины 4.1 м при весе 148 кг''.
-По длине и весу у меня вопросов нет... сейчас поищем максимальный диаметр бивня, чтобы понять и представить какой могла быть размера женщина из такого материала... в смысле ее габаритные размеры.
Он порылся в бумагах.
-У меня к сожалению материалы только по ископаемым, но если учесть, что ископаемые слоны намного больше современных африканского и тем более индийского то сведения по современным слонам и не нужны. Например Трогонтериевый слон... он же Степной мамонт имел бивни длиной 5 м и диаметр бивней около 25 см. Надо прикинуть какова должна быть поделка исходя из таких габаритов.
Мюллер указательными пальцами прикинул в воздухе искомое расстояние.
-Нормально все! – пропищал Пигмалион. – Немножко миниатюрная... согласен... тут не в размере дело, а в пропорциях... размер тут не главное.
Мюллер со Штрумплем переглянулись и Мюллер глазами выразил свое молчаливое согласие со словами скульптора – ''столяра''.
-Любопытно было бы взглянуть что вы там наваяли! – пробурчал Штрумпль, явно раздосадованный тем, что его предположение оказалось ложным.
-Не поймали? – спросил Мюллер.
Штрумпль отрицательно цыкнул языком.
-Знать бы, хотя бы, как она выглядела.
-Она была прекрасна, поверьте мне! – слащавым тоном стал пищать Пигмалион. – Чудо... моя самая удачная статуя!
-Так вы их получается часто выре... вытесывали?
Пигмалион покраснел.
-Не мы такие... жизнь такая!
-Понятно... продолжайте!
-Она была... она была... ее даже сравнивали с прекрасной Клеопатрой... не знаю, не видел, но говорили что она похожа на нее как две капли воды.
-Хм, - Штрумпль стал вспоминать. – Какие-то упоминания о вашей всей этой несуразной истории писал некто Овидий.
-Грек? – спросил с надеждой Мюллер.
-Нет... римлянин!
Мюллер досадливо цыкнул и налил себе.
-Вот у меня записано... '' жена родила от Пигмалиона сыновей Пафоса, Кинира и дочь Метарму. Согласно Овидию, Кинир был сыном Пафоса. Также известен вариант, согласно которому Пафос не сын, а дочь Пигмалиона''. Безобразие просто... опять эта путаница и невнятность в определении пола... я конечно не знаком со столярным делом и канонами вашего ремесла, Пигмалион, но надо же как-то ''строгать'' так чтобы понятно было в дальнейшем и не возникало недоразумений. А то, как говорится, для вас сам процесс важнее результата!
Пигмалион стал тоскливо смотреть в потолок. С потолка капало.
-С Овидием в общих чертах понятно... и жил он с 43 года до н. э. до 17 или 18 год н. э.... а уважаемая красавица Клеопатра, а точнее Клеопатра Седьмая Филопатор жила в период 69—30 гг. до н. э... то есть разница если и есть то несущественная наверняка существовали люди, которые могли видеть и сравнивать.
-Если только этот ваш Овидий не описывал нечто из далекого прошлого! – уточнил Мюллер.
-Естетственно.
-Филопатор... – повторил Мюллер словно смакуя слово. – Фил это ведь означает...
-По-гречески это означает расположение в виде ''друг, любить, любящий, любовь''... в принципе, вполне соответствует описываемому характеру упомянутой Клеопатры... та еще, знаете ли, была...
Но тут Египет... это в первую очередь Африканский континент и, к тому же, хотя бы в сегодняшнем виде, с преобладающим арабским населением, а по-арабски ''фил''... или точнее ''филь – это ''слон''.
-Хм, - сказал Мюллер. – Слон, слоновая кость, слон это для меня в первую очередь хобот, то есть длинный нос... Буратины эти всякие... как-то это начинает выстраиваться в некую зловещую и таинственную цепочку.
Он взглянул на шкаф с головой Буратино..
-Ну, раз уж нам не довелось взглянуть на Галатею... – обратился он к Штрумплю. – Так может у вас есть хотя бы какой-то рисунок этой самой Клеопатры?
-Сейчас посмотрю! – согласился Штрумпль и стал ковыряться в папках. – Ага... вот египетский отдел... вот конверт с изображением древней римской монетой... написано ''Вскрывать осторожно''... вскрываем... смотрим...
Он издал странный звук и выронил фотоснимок. Лицо его исказилось.
-Вот и еще одно звено найденной нами цепи! – прошептал он.
Мюллер поднял фото и стиснув зубы перевернул изображением к себе... чуть побледнел, но сдержался.
-Согласен с вами! – жестким тоном сказал он.
-Уведите задержанных! – прокричал он в сторону коридора. – Перерыв!