Не вспоминала, не думала. Ничего. То есть совсем прошло, полная свобода. А тут. Заорал ребенок, сон оборвался, не успел свернуться и остался с ней. И оказалось, она все еще там, вся там, ну, если не вся, то вся нижняя часть. Так близко, как тогда, и на самом краю. И он, также как тогда, близко, по-европейски близко, их обоих аж ведет, и вокруг марево. Впиться друг в друга, и сразу досуха. Дрожь, выворачивает наизнанку, колотит, корчит, но нельзя. И стоять нельзя, и пошевелиться нельзя, ничего нельзя, потому что один шаг и все безвозвратно. В глазах такое, что их лучше в пол. Поэтому сели параллельно. Не шелохнувшись, глаза, сквозь марево, в экран, руки на коленях.
Как-то потом разлепились и обошлось. Легким удушьем. Он скорей женился. Она вернулась, никуда не уходя, к измученному мужу. И все было тихо пока сегодня, в 9:12 утра, не заорал ее безумный ребенок, и не всплыла на поверхность, как жирная яйцеклетка, ее память.