Операция '' Wahrheit Schnabel''
''Нос правды''
***
Архив IV Управления РСХА при поддержке
Дивизиона Паранормальных явлений
***
Получив приказ, двое из нового состава рядовых внешней охраны отсалютовали и вышли в коридор... после небольшой паузы раздались звуки ударов и ругательства.
Мюллера словно посетившего ощущение некоего ''дежа вю'' неприятно удивило то, что он в смеси ругательств и оскорблений звучавших на немецком и ломаном итальянском услышал, к своему удивлению, несколько слов на чисто русском, с которыми он был знаком по предыдущим допросам... слова ''мать'', ''едрить'', ''гнида'', и еще множественные неразборчиво звучащие слова начинающиеся на буквы ''е'', и ''ё''.
-Что там происходит опять? – пробормотал он переглянувшись с также обеспокоенным Штрумплем.
Ганс, следуя его молчаливому приказу, стал двигаться к двери, но она в этот самый миг широко распахнулась сама, словно от удара, и, показавшийся в проеме, человек пожилого возраста снова закричал что-то на ''ё'' и вцепился обеими руками в косяк. Впрочем, он тут же обернулся и, все еще держась за косяк, лягнул кого-то находившегося в коридоре... судя по голосу это был как раз – таки тот самый спортсмен Герд из службы охраны.
При помощи Ганса старика все же отцепили от двери, скрутили и посадили на табурет рядом с молчаливым и неподвижно взирающим на происходящее первым алкоголиком Джеппетто.
Новичок же, едва от него отошли запыхавшиеся и издерганные охранники тут же быстро огляделся и принюхался. Мюллер сузив глаза и стиснув челюсти внимательно наблюдал за ним.
-Развяжите меня и я все – все вам расскажу! – заявил старик и закивал головой словно подтверждая искренность своих слов.
Мюллер и Штрумпль не сговариваясь переглянулись. Мюллер чуть заметно согласно кивнул и незаметно расстегивая ремешок на своем ''Парабеллуме'' дал знак Гансу.
Ганс быстро справился с узлами и старик, в точности повторяя действия Джеппетто чуть ранее, оттолкнул Ганса и молнией метнулся к столу Мюллера. Группенмюллер был в этот раз наготове и преступника встретил страшный удар толстым томом ''Уголовного права''.
Удар пришелся прямо в лысину и мерзавец, воскликнув ''Ой, ё!!!'', повалился на пол.
-Ну что, швайнен! – торжествующе ухмыльнулся Мюллер. – Хотел съесть красное солнце?
-Что? – изумленно спросил контуженный ударом старик. – Что?
Пока его тащили к табурету он все спрашивал у Ганса.
-Что? Что он сказал?
Утвердившись на табурете при помощи все того же Ганса, он в последний раз обратился с вопросом, но уже не к охранникам, а к сидевшему по соседству Джеппетто.
- Что он сказал? Какое ''красное солнце''?
Джеппетто смерил его презрительным взглядом, отвернулся и сплюнул на бетонный пол.
- Каковы, а? – восклицал Мюллер застегивая кобуру и пытаясь разгладить вмятину на обложке ''Уголовного права''. – И ведь надо отдать должное... сразу же ведь определяют где и что! Таких бы мне парочку чтобы вынюхивать и распознавать.
-У них весьма узкий профиль! – брезгливо процедил Штрумпль. – Давайте все же продолжим.
Мюллер кивком выразил свое согласие.
-Итак вас зовут папа Карло! – прочел Штрумпль.
-Да, - согласился все еще не пришедший в себя старик номер два. – Точно так... папа... Карло.
-Кто такой ''Карло''? – задал вопрос Штрумпль строго взглянув на него поверх очков. – Фамилия, национальность, место расположения, возраст, рост, вес, род занятий?
Старик не нашел ничего лучше как безмолвно и недоуменно начать хлопать своими красными глазами.
-Чего вы глазками хлопаете? – скривился Штрумпль. – Отвечайте на поставленные вопросы.
-Карло это я! – пожав плечами ответил старик.
-Как это вы?!! – возмутился Штрумпль. – И ''папа'' это вы и ''Карло'' это тоже вы? Это что же получается? Вы сами себе отец что ли... в смысле папа?
Старик задумался.
-Это так меня зовут... называют... то есть Папа... Карло... такое двойное имя.
-''Папа'' это не имя, а ступень положения занимаемого в семье... то есть отец семейства... в просторечии – родитель того или иного лица. В другом смысле это глава римско – католической церкви, но у кого язык повернется назвать этим титулом вас с вашим сизым носом и красными глазами.
Старик выслушал отповедь молча в задумчивости жуя губы... потом снова пожал плечами.
-Ну, не знаю... меня так называют.
-Может у вас есть дети?
-Не знаю... может и есть... не видел.
-Может племянники, племянницы... вообще какие-нибудь родственники?
-Нет! Нет никого.
-Тогда какой же из вас ''Папа''? ''Эй, Карло'' в лучшем случае.
-Может вы содержите молодых любовниц? – продолжал выспрашивать Штрумпль. – Они своих содержателей так и называют... ''папочка''... ''папик''... хотя нет... вы же в таком случае так и назывались бы ''Папик Карло''. А может вы как-то связаны с мафией? Хотя тоже не сходится... у них там в ходу слово ''Дон''... тогда уместно было бы ''Дон Карло''. А может ''Папа Карло'' это главный над несколькими ''Донами''?
Старик в полном недоумении снова скривил опухшую физиономию, а Мюллер досадливj пробубнил.
-Черт с ними со всеми этими донами... какой из него может быть дон? Не видите разве... у человека делириум тременс на подходе... где уж ему главенствовать над преступными сообществами.
-Это может быть искусным камуфляжем! - попытался настаивать на своем предположении представитель Дивизиона.
Они некоторое время молчали.
-Хорошо! – не стал настаивать Штрумпль. – Чем занимаетесь?
-Шарманщик, - просто и коротко ответил Карло.
-Шарманка есть?
-Нет.
-Как же тогда...
-Говорю всем, что собираю на новую шарманку взамен старой сломанной.
-То есть живете попрошайничеством?
Вместо ответа Папа Карло только тяжело вздохнул.
-А вы? – Штрумпль перевел взгляд на Джеппетто.
-Я тоже.
-Что я тоже?
-Я тоже шарманщик, когда есть шарманка... когда нет – свободный художник.
-Тоже попрошайничаете?
-Да.
-Вы видите? – прошептал Штрумпль наклонившись к Мюллеру и в радостном возбуждении потирая ручки. – Вы заметили намечающуюся несомненную... очень... очень... несомненную параллель!
-О, майн гот! – воскликнул Мюллер. – Да я пошлю людей в район ''Вайцмана'' и вам приведут хоть пару десятков таких вот запараллеленных.
-Что за ''Вайцман''?
-Пивная... очень хорошая... – подал из угла голос Ганс. – С восемнадцатого аж века... я там...
Мюллер повернулся всем корпусом и строго посмотрел на пулеметчика – барона.
Ганс виновато потупился, но заметив любопытствующие и заинтересованные взгляды обоих безработных шарманщиков, сделал умилительное лицо, цокнул языком и показал большой палец.
-Итак, - продолжил Штрумпль. – Продолжим допрос. Я хочу спросить вас для начала... знакомы ли вы... возможно пересекались где-либо... по своим шарманным... тьфу... шарманочным...хм... по делам своей музыкальной деятельности или еще по каким другим моментам ваших интересов.
Оба старика внимательно выслушав его медленно повернулись и сощурившись, чтобы получше видеть, вгляделись друг в друга.
Мюллер поёжился... два сизых носа и четыре красных глаза в почти черных ободках... бррр!
Одновременно оба старика отвернулись друг от друга и отрицательно покачали головами.
-А между тем! – торжественным тоном провозгласил Штрумпль. – Читаем историю дела подозреваемого Джеппетто.
''Старому столяру Антонио по кличке «мастер Вишня» попадается кусок дерева. Мастер Вишня собирается сделать из него ножку для стола. Но как только он начинает работать, полено жалуется на боль и щекотку. Ошеломлённый столяр падает в обморок от страха. К Антонио заходит его друг Джеппетто по прозвищу «Кукурузная Лепёшка», которому пришла в голову идея сделать деревянного человечка, умеющего плясать, фехтовать и кувыркаться в воздухе.
Антонио дарит другу вышеупомянутое полено. Оно обзывает Джеппетто «Кукурузной Лепёшкой», а потом падает ему на ноги. В каждой проделке полена Джеппетто обвиняет Антонио. Сначала старики дерутся, а потом мирятся. Вернувшись домой, Джеппетто решает дать человечку имя «Пиноккио»''
-Все правильно изложено? – строго спросил представитель Дивизиона по прочтении.
-Угу! – согласился мрачный Джеппетто, которому не понравилось то что его прозвище начинает упоминаться все чаще и чаще.
- Теперь читаем вашу историю! – обратился Штрумпль ко второму алкоголику, который после зачитывания истории Джеппетто теперь не отрываясь глядел на своего соседа по табуретам.
-Итак, - Штрумпль достал новый лист. – ''Папа Карло — старый шарманщик, живущий в каморке под лестницей, в которой ничего не было, кроме нарисованного очага на холсте. Шарманка давно сломалась, и папа Карло жил жизнью попрошайки. Единственный друг папы Карло — старый столяр и пьяница Джузеппе ( он же мастер Вишня). Как-то раз Джузеппе в очередной раз напился, и ему в руки попалось говорящее полено, которое он подарил от греха подальше своему собутыльнику Карло, предварительно с ним подравшись. Папа Карло вырезает из полена куклу с длинным носом. ''Как бы мне её назвать? — раздумывал Карло. — Назову-ка я её Буратино.''.
-Ух ты! – сказал Папа Карло.
-То есть надо понимать что и ваша история записана правильно?
-Угу.
-То есть проследим параллели... в обоих ваших случаях мало того что вы шарманщики без шарманок и занимаетесь в основном попрошайничеством, обеспечивая себя спиртным, до которого очень охочи, так вам еще и приходит в голову одна и та же идея вырезать из полена ребенка и заставить его работать вместо вас. Также при всем при том в обоих случаях присутствует очень схожий персонаж... некто ''Вишня''... кстати, почему именно вишня?
-Нос у него и цветом и формой похож! – хмуро сказал Джеппетто и Папа Карло кивком согласился с ним.
-Этот ''Мастер Вишня'' в обоих случаях столяр и алкоголик как некоторые из присутствующих здесь, но в одном случае он зарегистрирован как Антонио, а во втором как Джузеппе. Почему спрашивается?
Оба старика лицом выразили свое полное непонимание.
-И еще одна странная деталь! В обоих случаях этот ваш ''Вишня''напивается на рабочем месте и тут... внимание... появляется ''говорящее полено''... не черти, заметьте, не Фридрих Великий, а именно полено!
-Чего уж тут странного? – буркнул Мюллер. – Он столяр... ему и должно было привидеться что – либо такое... или из его инструментов или пиломатериала. Мне вот от усталости все время тоже молоток или мясорубка снится.
-Да.... возможно... – Штрумпль задумался. – Все дело в том что ему это не только привиделось с перепоя... – он сделал торжественную паузу... – не только... он каким-то образом материализовал свое видение.
Он застыл с радостным и просветлевшим лицом, но похоже никто не разделял с ним торжественность момента и не собирался аплодировать или восторгаться.
Джеппетто зевал, Папа Карло шмыгал носом, Мюллер тер уставшие глаза, а Ганс после долгого прицеливания попал –таки прикладом пулемета по мухе ползавшей по стене... очень раздосадованный Рольф тут же протянул ему проигранные десять рейхсмарок.
- Нда! – сказал Штрумпль. – Во всяком случае нам теперь совершенно необходимо допросить еще одного подозреваемого.
Он обернулся к двери и громко крикнул
-Приведите заключенного.