Таганрог. Лестница в небо

               

   
                Лестница в небо.
            Город ещё спал, когда Егор со своей мамой пришёл на площадь. Мальчик нёс за плечами небольшую гитару. У Женщины в руках  была огромная плетёная корзина. Они остановились у одного кафе, где мальчик обычно играл целый день на своём инструменте. Играя на гитаре, он зарабатывал на жизнь. Его мама была рыбачкой, пойманную в море рыбу она тут же продавала. Они обнялись, и женщина стала спускаться по склону в морскую гавань.  Мальчик проводил маму взглядом, и стал наигрывать весёлую мелодию. Город просыпался. Лавочники выставляли свой товар на обозрение. В кофейне запахло молотым кофе и терпким шоколадом.
    Тем временем Женщина продолжала спускаться по крутой дороги и привычно бурчала себе под нос. – Что же это за лентяи такие, говорила она про отцов города. Дороги сделать не могут нормальной. Хоть бы лестницу, какую с площадками для отдыха сделали. Что бы можно было передохнуть путнику. Мимо неё с вихрем промчался подросток на самокате. – Тише ты, ещё убьешься, крикнула она ему в след. И закашлялась от поднятой пыли. Продавец газет рассказал ей, об  изобретении крепостного крестьянина Артамонова, которому  Александр Павлович Романов дал вольную впоследствии, за его изобретение названое самокатом. - Баловство, да и только, лестница куда важнее будет, произнесла она вздыхая. Спустившись к морю, она подошла к своей лодки. Положила корзину и, отвязав лодку  от буя, принялась торопливо грести. Надо было успеть раскинуть сеть на лучшем месте, от этого зависел будущий улов. В полдень, когда солнце припекало голову, ей казалось, что она слышит песни своего сына. Выпутывая из сети серебристую рыбку, материнское сердце наполнялось нежностью и любовью. Только вечером они увидятся с сыном.
      На площади было многолюдно. Купцы, покуривая, прогуливались вдоль торговых рядов  то и дело, покрикивая на своих приказчиков. Не давая им роздыху. - Пошевеливайся шельма! Почему скатерти мятые, по миру меня пустить хочешь?! Кричал один. От чего у тебя стекло мацаное всё, да в бликах, кто такую посудину покупать станет? Выпорю тебя, бездарь! И приказчики со всех ног бросались выполнять наставления. Отпуская на ходу оплеухи своим не расторопным работникам.
       Хозяин кофейни седой грек, любил Егорку. Он помнил его отца, тихого, интелегентного инженера артелерийского корпуса, который пропал на войне с французами. Говорили, что именно он возводил тот самый понтон, где два монарха  Александр и Наполеон обсуждали условия Тильзенского перемирия. - Егорка, шасть ко мне, сказал он по - отечески. И погладив по кудрям подошедшего мальчика, подтолкнул его к дверям: - Иди, поешь. Лиза состряпала, тебе на кухне.
     Лиза была дочерью доброго грека. Она тайно любила Егорку, но побаивалась своего отца и прятала свои красивые, серые глаза всякий раз, когда грек начинал смотреть с подозрением. – Здравствуй, Лиза сказал весёло мальчик, подсаживаясь к столу. Здравствуй, ответила бойко девочка. - Вот, попробуй я сама сделала. - Что это? – Морс, сварила из шелковицы. Вот и руки окрасились, не могу отмыть никак. Лиза вытянула перед Егоркой в доказательство обе руки. Кожа у девочки была от рождения смуглой, с ореховым оттенком. И сейчас обе ладошки были в перчатках от сока шелковицы. Мальчик засмеялся. Лиза, быстро убрала руки за спину. И сердитым голосом сказала: - Ешь и уходи! Егорка попытался оправдаться. – Да я наоборот хотел сказать, что здорово! Как на рождественских гуляниях, когда я у дядьки своего гостил в селе, там все крашеные ходили. А отмыть можно песком морским, если потереть хорошенько. Хочешь, тебя к морю провожу и обратно? Лизе понравилось это авантюрная затея. И она перестала сердиться. Неожиданно в кухонной печной трубе появилось такое завывание, от которого у детей пробежал мороз по коже. Из трубы посыпалась сажа и кусочки штукатурки. На улице происходило, что-то невообразимое. Дети подбежали к окну и увидели, как на площадь ворвался и  бушевал смерч.
              Люди, застигнутые в врасплох пригибаясь, искали защиты у стен домов. Не было слышно, но дети видели, что почти все безостановочно кашляли. Прикрывая глаза и рот от коричневой пыли, которая превратила прозрачный воздух в подобие мешковины одетой на голову. Люди забегали и прятались в лавках, беда была общей, и разрешения особого не требовалось, на лицах испуганных была видна немая благодарность. К Греку забежали несколько человек. – Лиза, принеси кувшин воды и полотенца, крикнул грек через комнату. Егор помогал, неся широкий медный таз. Посетители привели  себя в порядок и стали обсуждать происходящее. – Сначала небо сделалось красновато серым, сказала женщина, продававшая  цветочные букеты. - Да я ещё подумал, что надвигается гроза, вступил в разговор один приезжий.  У нас  в Мариуполе недавно случилась  целая буря!  Много лодок в море унесло тогда.  И прочих неприятностей наделала она, пожарные расчёты даже ночью будили своим трезвоном.  Несколько лет назад подтвердил седой грек, в нашей гавани произошло нечто похожее. В марте налетевший шквальный ветер отогнал стремительно  воду на несколько миль.  Цена на рыбу упала, от того что только ленивый не собирал её. Егор насторожено слушал. Он уже продвигался к выходу, все мысли были о маме. Что с ней? - Природа сегодняшнего явления свойственна нашей широте. Учительница мужской гимназии выступила вперёд, явно приготовив длинную лекцию. - Это был пыльный вихрь, образованный в результате сильного прогрева почвы… Егор выбежал на улицу, не слушая, о чём пойдёт речь дальше. Люди на улице пришли в себя, и с любопытством разглядывали последствия, стараясь по каждому случаю высказать своё, как им казалось важное  и полезное суждение. Мальчик торопливо шёл по дороге к морю. На берегу, он увидел то, чего так сильно боялся, разрушения и беспорядок. Биндюжники успокаивали своих лошадей, и починяли свои опрокинутые телеги. Группа людей из таможенных офицеров ходила, и опрашивала рыбаков, делая записи, подчитывая ущерб. - Вихрь ушёл в море. Подойдя к воде, он оторвался, от земли. Рыбак поднял руки вверх, поднеся их к лицу, он застыл. - Да понял я тебя, продолжай, сказал нетерпеливо офицер. – Вот я и говорю, он будто бы вычёрпывал  воду ковшом, и уносил за собой,  оголяя мелководье, продолжал бойко рыбак. Срывал с наших  баркасов паруса,  ломал мачты. Небольшие лодки и вовсе были опрокинуты и разбиты на мелкие щепки. Офицер посмотрел на море, сейчас оно было похоже на взбаламученный котел. На зелёновато-глиненой поверхности плавал мусор: остатки порванных сетей, обломки мачт, насобиравшие уже на себя водоросли, сухой камыш, сорванный с крыш  прибрежных лачуг, всё это представляло неразрывный слой и прибивалось мелкой волной к берегу.
         Егор искал лодку своей мамы. Он  долго всматривался в море, солнце отражалось от мутной, грязной воды и слепило его до слёз. Горизонт от этого расплывался, превращаясь в широкий шарф, такой  которым повязывали глаза, когда играли в апанаса. Мальчик ослеп. Сначала он подумал, что настала ночь, и он просто не заметил этого. Он развернулся и пошёл. Но быстро сообразил, что не различает предметов. Размытые очертания не могли, подсказать ему двигается предмет или нет. Он остановился и задумался. Идти надо было всё время вверх, по той дороге, что он спустился сюда. Спуск был естественного происхождения, и не всегда можно было по нему спуститься даже. Например, если шёл сильный дождь, то размывались края, проседая дорога, сползала в овраги небольшие. Зимой этим спуском и вовсе не пользовались. Спуск превращался в ледяной каток. И тогда ребятня на санках или в корзинах плетённых летели стремглой  вниз. Очень часто разбивая себе при этом головы. Спускались в непогоду к морю, в обход.  Идти приходилось далеко, по насыпной дороге, иногда  на телегах  подвозили. Егор решительно встал и пошёл, держа руки перед собой. - Представь, что ты сейчас будешь по лестнице подыматься, говорил он себе. И с каждым шагом ступенек становится меньше. К счастью мальчика увидел знакомый. Он обратил внимание на растерянность Егора и торопливо подошёл к нему. - Держи меня за руку, я помогу тебе. – Спасибо дядя Гриша, мальчик узнал по голосу  плотника соседа. - Что с тобой произошло? И где твоя мама сейчас, спросил плотник, усаживая на телегу Егорку. Мальчик неопределённо вытянул руку в сторону. Мужчина обо всём догадался. Сегодня его позвали починить один сильно потрепанный баркас, который выбросило на берег. Разговаривая с хозяином он и узнал, что многие так и  не нашли своих  близких.
            Через час, они были на осмотре у доктора. –  Мальчик потерял зрение, вследствие нервного потрясения, думаю в этом всё и дело. Медицина бессильна господа обратился он к плотнику и греку. На всё воля Господа Бога нашего, сказал доктор, протирая пенсне. Кто из вас возьмёт на себя попечительство над ребёнком? Плотник ответил первым. - По роду занятия своего я не осёдлый человек и внимания уделить должного не смогу пацану. Седой грек встал и резонно произнёс: - Пока родственники не объявятся, я за ним присмотрю.  Так, Егор стал жить у грека. Мальчик не сидел без дела, а продолжал играть перед кафе на гитаре. Публика собиралась, чтобы послушать, и  у грека всегда были посетители теперь. Когда мальчику становилось грустно, он отлаживал гитару в сторону и тихо сидел на лавочке. Ветер доносил  к нему запах моря, смешивая его с надеждой, что мама скоро вернётся за ним. Он закрывал глаза и мечтал. Солнечный зайчик пробежал по лицу и остановился на закрытых глазах мальчика. Егор чувствовал тепло от лучика солнца. Это Лиза с помощью своего зеркальца звала его обедать. Он встал с лавочки  и пошёл навстречу Лизе.
            Прошла неделя как мальчик ослеп, его проводниками стали обострившиеся слух и обоняние. Он уверено прогуливался по улицам с палочкой, которую ему смастерил дядя Гриша. Вот только собаки, выскакивающие, из подворотни его очень пугали.  И он выбирал другие маршруты для своих прогулок. Егора тянуло к морю, но спуск был непростой.  Он часто вспоминал, как мама говорила: была бы здесь лестница, по которой можно легко спускаться и подыматься, всем было бы хорошо от этого.  Дядя Гриша иногда брал Егора и Лизу с собой на побережье. Телегу сильно трясло на спуске, и дети забавлялись тем, что произносили слова, которые тоже дрожали, от игры  становилось весело. Дети любили купаться  на мелководье, где вода была прогрета солнцем, а дно намыто, с ребристым песком - О чём ты сейчас думаешь, спросила Лиза, подплывая к Егору.  - Я придумываю лестницу, ответил с серьёзным видом мальчик. – Какую такую лестницу? - удивилась Лиза. - Лестницу в небо, Егор встал из воды в полный рост. Морская вода стекала струйками с загорелого тела мальчиками, оставляя мелкие янтарные капли. Представь, она будет начинаться у моря, а последняя ступенька касаться улицы нашей. Снизу будет казаться, что лестница уходит в небо, а сверху что море лежит у самых ног. Если бы Лиза не знала, что Егорка сейчас действительно  не видит, она бы подумала, что случилось чудо. Глаза у мальчика были наполнены жизненным трепетом, стремлением, во что бы то ни стало осуществить свою мечту. И это чудо вскоре произошло.
        К вечеру на море случился прилив, пахло сильно рыбой и перегнившими водорослями. Местные жители не обращали внимания на изменения,  а вот приезжие начинали  учащённо  дышать думая, что тем самым оздоравливают себя.   Закрыв глаза,  Егор привычно сидел на лавочке и дышал этим сладким запахом уходящего лета. Он слышал, как остановилась невдалеке телега, наверное, это дядя Гриша стол привёз, подумал мальчик.  Грек часто просил плотника сделать для посетителей ещё один. А потом, он различил запах своей матери.  Егор открыл глаза, силуэт приближался к нему. Он услышал и вспомнил звук её шагов, когда она приходила к нему на помощь залечивать его разбитые коленки. - Мама, мама, ты вернулась! Ты пришла за мной, где же ты была всё это время?  Милая моя мамочка, Егор плакал, обняв женщину. - Егорушка, сынок мой, всё хорошо, теперь я с тобой. Милый мой, любимый, взрослым каким стал. Мама не переставала говорить и  целовать сына, оба плакали. Женщина продолжала - Вихрь унёс меня в открытое море. Очнулась я на корабле, который следовал в Одессу, меня подобрали моряки. В пути я заболела лихорадкой, и уже в порту меня отдали на карантин. Ну а когда я оправилась, то добрые люди помогли сесть на корабль, который шёл в нашу гавань. – Всё будет хорошо теперь, закончила женщина свой рассказ. - Пойдём домой,  мама стала вытирать слёзы Егору, своими руками. Мальчик почувствовал ласковые прикосновения теплых материнских рук. Глаза пекло как от самого злющего лука, когда его режут большим ножом. – Мама, ты у меня самая красивая, прошептал Егор.  - Он тебя видит!  сказал восторженно седой грек. Теперь вся улица радовалась этой встречи. Жены купцов выносили перевязанные в узлы вещи и продукты. Прикасались к матери и отходили в сторону, крестясь. Материнская любовь исцелила сына от недуга. И этим чудом сейчас было наполнено сердце у каждого…
      В гости к седому греку приехал его друг. Они сидели за столом и разговаривали. Вот такое чудо брат ты мой произошло у меня на глазах, закончил грек свою историю. Мальчик с матерью переехал в село, где и живут теперь в достатке и радости. Письма Лизоньке присылает, в гости зовут. –  Сандро, гость назвал грека по имени, что это в рамке за репродукция у тебя? – Это она самая, ответил седой грек – “Лестница в небо”, мальчик на память срисовал для нас. Мечта его, такая красивая. – Мечта, говоришь, глаза у гостя заблестели. А дайка ты мне эту картинку, на время.  – Изволь, Герасим Фёдорович, только верни вскоре. Лиза привязалась к рисунку, заскучает ещё... - Кто это был? Спросила Лиза у отца, когда гость уехал. - Друг мой Депальдо, ответил грек. О матушке своей тоскует, умершей. Вот и заехал, про Егорку нашего послушать. Картинку, зачем то взял собой. Но не волнуйся, отдаст вскоре.
        Через несколько лет по лестницы к морю спускалась молодая пара. Они любовались видом, то и дело, останавливаясь на площадках для отдыха и обнимаясь о чём- то шептались. Пойдём, а то папенька увидит нас, произнесла девушка. – Слушаю-с, Елизавета Сандровна, ответил по -военному  Егор Калмыков, и пара засмеялась. Дети выросли, начиналась новая история…