Мальчику, который стал взрослым...
Однажды Кирилл вошел в комнату и спросил: “Мама, что такое “абанамат”?” Кира читал Довлатова, а было ему всего четырнадцать лет. Надо сказать, что сам Довлатов постиг смысл этого загадочного слова, которым любил ругаться его армянский дед, будучи студентом филфака. Лева услышал Кирюшин вопрос и, проползая на четвереньках по дивану, поднял правую заднюю ножку и задумчиво спросил: “Абанама?” Не перепутав ни одного слога.
А слово “мама” начал говорить в шесть месяцев. Я помню, мы шли с Кирой по бульвару, толкая впереди коляску с Левой. Из коляски виднелись голые пятки и ручки, пытавшиеся поймать большой палец ноги, чтобы затащить его в рот. Палец не давался, пролетал мимо ручек и Лева кричал: “Мама!”- очень требовательно, чтобы я помогла поймать этот непослушный палец. Причем я была уверена, что крик “Мама!” обозначал именно это, поскольку ДИАЛОГ мы с ним вели с двух месяцев. Мимо проходил мужчина, заглянув в коляску, удивился: “Он у вас уже разговаривает?” Кира ответил: “Да, вот уже неделя, как он говорит “мама”.
А в два месяца я его научила показывать язычок. Я показывала ему язык и объясняла, что это. Потом я просила: “Покажи мне свой язычок”. И он показывал. Специально, по моей просьбе. Знакомые не верили, считали, что я выдумываю. Но врачи специалисты знали, что я права. Что может делать двухмесячный ребенок? Лежа на спине дрыгать ручками и ножками, плакать и смеяться... Я научила его слушать и понимать. И он понимал, что я от него хочу. И выполнял мою просьбу.
Я и с Кириллом так занималась. Когда Кирилл был младенцем, я училась в институте. Непростой это был период. Но я постоянно с ним разговаривала. С ребенком ведь необходимо много разговаривать. Можно говорить “сюси-пуси”, а можно что-то полезное. И я рассказывала ему, как образовалась Земля, как зарождалась жизнь на Земле, я прочитала ему курс лекций по палеонтологии и исторической геологии... Надо сказать, он слушал с интересом! Одновременно он слушал классическую музыку и, когда научился говорить, слушая Бетховена, сказал: “Какая тревожная музыка!”
А Лева в детстве очень любил Моцарта и Баха. И летом на даче, когда ему было два с половиной года, он услышал музыку, которую включили очень громко в соседнем пионерском лагере. Он замер, закрыл глаза, а потом сказал: “Это Моооцарт...”
Что самое интересное, в два года Лева помнил то, что происходило год назад. Это удивительное свойство памяти! Вот про Кирилла я помню значительно меньше, чем про Леву. Когда Кирилл был младенцем, мне казалось, что я навсегда запомню все детали его взросления. Но... время – есть время. Поэтому, когда родился Лева, я не стала полагаться на свою память, а просто все записывала. И вот такой случай нашла в своих записях. Мы ехали на дачу весной, впервые после зимы. Лева смотрел в окно машины. Показывая на дорогу, которая уходила в сторону от нашей, сказал: “Там лес. Мы там были”. Действительно, в тот лес мы ходили слушать кукушку, когда ему было полтора годика. Возле нашего дома тоже лес, но он туда не любил ходить. Он говорил: “В этот лес не пойдем. Там комарики живут. Большие, злобные и жирные. В другой лес пойдем. Там кукушка живет. Она со мной разговаривает”. Вот этот лес он и узнал через год, глядя из окна машины. А комариков очень не любил. Прибегает как-то ко мне ночью. Я спрашиваю: “Ты от кого убегаешь?” Он: “От комарика. Комарик догоняет”.
В полтора года Лева говорил более двухсот слов. С трех месяцев я занималась с ним по методике Глена Домана. Я делала таблички со словами, их было великое множество, показывала их Леве по определенной методике, а он их “читал”. Позже, ползая, он мог найти на полу любое слово по моей просьбе и принести мне. Также и с математикой. Рисовала крупные красные точки на листах бумаги. Количество точек соответствовало определенному числу. Однажды, Леве еще не было двух лет, держала его на руках и поворачивала котлеты на сковороде. Он спросил, глядя на котлеты: “Почему пять? Нас ведь четыре.” Котлеты – те же точки. Примерно в то же время, накрывая стол на даче, он поставил тарелок ровно столько, сколько было присутствующих.
В восемь месяцев Лева знал и показывал четыре цвета: красный, синий, желтый, зеленый. В девять с половиной месяцев говорил простыми предложениями: “Надо дать”, “Мама, иди”, “Дать кита”, “Леве дать бан” (банан) и т.д. А в год и десять месяцев говорил уже вполне прилично: “Стул упал у Левы”, “Мама, идем пить кофе”, “Папа, кофе маме”... В год и одиннадцать месяцев сказал очень длинное предложение: “Папа зял (взял) отётку (отвёртку) посёл (пошёл) к Киюсе (Кирюше) в комнату компутик (компьютер) эмонтиовать, компутик сомася (сломался), папа аботает.” “Папа не разрешает включать компутик – ток укусит.” “Папа усёл на аботу, вечером придет.” “Папа, кофе маме, быстренько!” Ну и так далее.
В шесть месяцев Лева начал ползать. Говорят, ползающие дети потом грамотно пишут. Теперь могу с этим согласиться. В восемь месяцев сам встал на ноги, через неделю сам пошел по кроватке, держась за спинку. И только после этого сам сел. Ровно в год, в свой день рождения, спустился с дивана и сам пошел. Прошел три метра и сел, весьма удивленный. Встал и снова пошел. Это незабываемо! Мы с Кириллом ходили рядом, расставив руки, как две курицы наседки , а Лева, балансируя и приговаривая “сям, сям, сям...” шел. В глазах восторг и страх... Мы сразу же стали ходить гулять на улицу без коляски. Он сам поднимался по лестнице на третий этаж. Была зима, немножко неуклюжий в теплых одеждах, все равно шел сам. А если чувствовал, что я его придерживаю за воротник или капюшон, начинал сердиться, кричал: “Сям!” - и возвращался на целый пролет вниз, чтобы подняться заново.
Дети – величайшее счастье... Когда Лева был младенцем, мы с Кирой соревновались, кто первый подкараулит момент пробуждения. Мы мчались наперегонки в комнату и Кира, если успевал первым, вынимал из кроватки тепленький, сладкий комочек... И этот комочек расслабленно повисал на Кирюше, обхватив его шею ручками. Головка на плече, глазки сонные, щечки розовые, соска – чмок-чмок.. Кира растворялся в этой нежности...
Как быстро растут дети! Как писал Довлатов: “Ребенок родился, прошло 45 минут, ему исполнилось семь лет и он уже просит денег.” Кстати, денег Лева первый раз попросил в два года и два месяца: “Пап, дай денег.” Папа дал. “Дай много.” Понял, что дали мало. “Зачем тебе деньги?” “Пойду в магазин, ыбу куплю, масло...”
Кирилл попросил денег в четыре года. Причем не у меня, а у воспитательницы в детском саду. Он ей сказал, чтобы она каждую неделю давала ему деньги, Кира будет отдавать их мне, и мы будем дома сидеть. И в сад не придется ходить... А Лева сначала думал, что деньги в магазине дают. Идет человек в магазин, что-нибудь покупает, а ему за это много денег дают в виде сдачи. И вот пошел он в первый раз в магазин... Один. Сам попросился. Было ему лет пять. Мне потом продавец рассказал, как это было. Лева попросил молоко и протянул деньги. Ему дали молоко и сдачу. Он посчитал сдачу и обнаружил, что это гораздо меньше, чем у него было до покупки. И сказал: “Мало. Вы мне дали мало денег. А мне надо много.” Продавец говорит: “Ну как же? У тебя было столько-то... молоко стоит столько-то... значит, сдача будет столько-то.” Лева в полном недоумении: “Как, а вы разве больше не даете?” ... Это было еще одно разочарование, о котором он мне и поведал, когда вернулся из магазина. Это был его первый поход в магазин! Магазин был расположен рядом с нашим подъездом. Разумеется, я стояла на балконе и наблюдала, как он вышел из подъезда, как вошел в магазин, как проделал обратный путь... Сбегала к лифту, послушала, не застрял ли... Вернулась в квартиру... И встретила его уже в квартире. Разочарованного...
А первую свою покупку Лева совершил ровно в два годика. Мы с ним зашли в магазин, и он сказал продавщице: “Дайте, позяста, сок. Помидогный.” Она ему протягивает апельсиновый. Он ей говорит: “Вы, видимо, не поняли. Я пгосил помидогный.” Она даже через прилавок перегнулась посмотреть, кто это там разговаривает с вводными словами?
Да... Как быстро растут дети... И вот сижу я одна в пустом доме в Сочи. На улице март. Небо голубое! Окно открыто. Солнце активно со мной заигрывает. Под окном цветет огромными цветами тюльпановое дерево. Лева в санатории. Я жду звонка. А он не звонит. Еду в санаторий, нарезаю круги вокруг корпуса, смотрю на окна... И тут он звонит и говорит: “Сегодня не приезжай, давай завтра». “Да я уже тут! - кричу я.- Выйди ко мне!” Вышел. Спустя пять минут: “Ну, я пошел. Мы там разговариваем». Спустилась к морю. Сижу у воды, плачу... Вырос ребенок. А я не готова. “Да я не ребенок уже, - говорит Лева,- я – отрок».
Прошедшей осенью я перегнала свою машину из Сочи в Москву. И вот – март. Я в Сочи. Межсезонье. И я впервые без машины. Тоска... Я знаю все дороги. Знаю все развязки и тупики. А как пользоваться маршрутками – не знаю. У меня с ними взаимная неприязнь. Я, наверное, никогда не запомню их номера и маршруты. А главное, не научусь открывать двери. Я выполняю это упражнение с третьей попытки. Ощущение хуже, чем поднявшись на пятый этаж, обнаружить, что подъезд не тот. Дальше - хуже. Открыв дверь, нужно выяснить, движется ли эта маршрутка в нужную мне сторону. Некоторые водители сразу начинают орать. Стараюсь выпрыгнуть раньше, чем он кинет в меня мандарином. Другие говорят: “Дэвушька! Читать надо заранэе!” Спасибо, думаю, и за “дэвушку”, а домой я как-нибудь и пешком дойду... Что, кстати, часто и случается. Или кто-то из знакомых подвезет.
Еду недавно к Леве в санаторий. В маршрутке телевизор работает. Кто-то кому-то рассказывает: “Не дай тебе бог встретиться с одноклассником через тридцать лет и обнаружить, что работает он не на той работе, о которой мечтал, что женился он не на любимой женщине, а из чувства долга... Да и с детьми что-то не то... Опять же, климат хочется поменять... С долгами рассчитаться...” “Да еще лысый,”- добавила я про себя. Это ведь про моего одноклассника Димку! Ну, почти... Может, у него хоть с детьми все в порядке. А может, у него вообще все в порядке. Просто лысый.
Накануне вечером мы с ним перебрасывались эсэмэсками и фотографиями. Он и прислал мне свою лысину, будто специально снимок сверху сделан! Пришлось признать, что возмужал. Я решила пошутить и послала ему фотографию моей армянской подружки Джулии. И фотографии дочек моей другой армянской подружки. Надо сказать, что мы не виделись с Димкой лет сто. И он, видимо, разглядывая фото, изумлялся: “Как время меняет людей... вплоть до национальности...” Ответ был лаконичен: “Красивая. И дети красивые». Я кричу: “Димка! Конечно красивая! Да только это не я! Это моя подруга! Армянка! Не видишь?” Он ответил, как в школе: “Ну, паразитка, опять развела, как в школе... Вот что значит не видеться столько лет. Представить не могу, как ты теперь выглядишь». Посылаю себя настоящую. Получаю ответ: “За последние сто лет ты нисколько не изменилась». Ах, Димка, Димка...
Открываю старую записную книжку. Из нее выпадают два пожелтевших листочка. На одном написано “Что я люблю”, на другом - “Что я не люблю”. Писала лет в семнадцать. Вот со вторым проще. Там все конкретно. Могу и сейчас подписаться под каждым словом. Интересно, о чем это говорит? Что я не меняюсь с годами? Но ведь научилась же я идти на компромисс, не реагировать на хамство, не замечать глупость, хорошо к себе относиться... Или все это из области иллюзий?
Так что же я не люблю? Разворачиваю листочек. “Не люблю, когда врут.” Это до сих пор идет первым пунктом. Ненавижу ложь. На физическом уровне. До обморока и боли в сердце, всегда ее распознаю и глубоко страдаю, от кого бы она ни исходила. «Безграмотность вызывает у меня физическое отвращение.» И сейчас тоже. “Не люблю, когда плачут.” Почему-то в детстве это было важно. Не помню. “Не люблю, когда больно.” И чем дальше – тем больше не люблю. “Не люблю льстивых, хитрых, трусливых и жадных. Не люблю, когда кому-то плохо, а помочь не в силах.” “Не люблю одиноких” - что имелось ввиду? Не помню... Может потому, что они закомплексованы и несчастны... “Не люблю злых.” “Не люблю, когда говоришь правду, а тебе не верят.” Вот уж действительно... А я почти всегда говорю правду. Вот детям – точно всегда. “Не люблю завистников.” Да уж... “Не люблю ***” Надо же, и тогда не любила. “Не люблю хамство.” Раньше просто плакала, была беспомощной и беззащитной перед хамами. “Не люблю интриганов, сплетников, пустых, поверхностных людей.” “Не люблю суету.” “Не люблю, когда на меня давят.” “Не люблю сладкое.” Надо же, до сих пор моя любимая сладость – это перец Чили. “Не люблю неприятные запахи.” Вот это очень важно до сих пор – могу упасть в обморок от дурного запаха. И наоборот, воскреснуть от приятного. Я очень чувствительна в этом плане. На улице могу, как собака, пойти на понравившийся запах. А недавно уяснила для себя, что самый притягательный аромат – это запах земли. Я впервые это почувствовала, когда начала в Сочи грядки копать. Может, южная земля пахнет иначе... Очень густой, терпкий, насыщенный аромат... Лучше французских духов.
Далее... “Не люблю слякоть. Под ногами и в душе.” “Не люблю, когда лезут в душу.” “Не люблю бездарно тратить время.” И чем дальше, тем больше не люблю.
А что же я люблю? Разворачиваю листочек.... Ооооо... Сплошная лирика. Но первым пунктом идет солнце и море. Надо же, оказывается, я всегда это любила! Дальше количество лирики растет прямо пропорционально воображению: долго плыть на спине по течению реки, а в небе облака..., щуриться на солнце..., размышлять..., раннее утро и зарядку... (Оооо! Ах, да, я же была спортсменкой!). Далее пунктиром: лето... дождик... лужи... босиком... сирень в окно... опять дождь... зонтик... брести по лужам, спрятавшись под зонтом так, чтобы видеть только ноги прохожих... Люблю осень... листопад... зиму... мороз... снег... лыжи... весну... цветы... Люблю маленьких детей. Люблю делать подарки (оказывается, я это любила всегда). Люблю ночь, костер, уединение, тишину... Люблю музыку... и танцевать... Без музыки и сейчас не могу. Очень люблю слушать музыку в машине, особенно, когда езжу одна. Это такой кайф - задраить люки, врубить звук и раствориться в музыке... Салон наполняется звуком, музыка мечется, бьется о ветровое стекло, пульсирует... музыка вокруг тебя, в тебе, везде...
Люблю, когда получается все задуманное. Люблю, когда приходят друзья... Люблю, когда вижу вокруг счастливые лица. И никто никому не завидует.
Ахах! Про меня потом скажут: "Она так любила жизнь!"
А сейчас? Мне кажется,мы разучились расслабляться. И научились расставлять приоритеты. А вместе с мудростью пришло понимание и разочарование.
Если раньше, к примеру, мог "задвинуть" ремонт - теперь понимаешь, что кроме тебя его никто не сделает. Если раньше мог сидеть до утра - теперь знаешь, каково будет утро... И может выпасть весь день, и жалко этот день... - ведь можно столько сделать. И поэтому не пьешь, а работаешь. И знаешь, что скажет жена,если не сделаешь то, что она просит. И знаешь, что ответишь ты... И от этого становится еще тоскливее. И молчишь, накапливая напряжение, крепко укладывая его в очередной виток спирали... И все круче и туже затягивая спираль... И выхода этому нет. И уже ничего не говоришь. И не задаешь вопросы. И чаще молчишь.
И думаешь иначе:
-что лучше бы большая зарплата, чем любимая работа...
-что лучше бы сама изменила, чем устраивала сцены ревности...
-что дети лучше бы здоровые, чем гениальные...
-что хорошо бы, чтобы и тебе друзья помогали, а не только ты им...
Поэтому и соловьев мы теперь слушаем из окна квартиры, хотя сад под окнами...
Продолжение следует...