Белой ночью, перед самым отходом, Бабук купил билет на джазовый пароход. Когда пароход отчалил, ему захотелось за борт. Но не прыгать же в воду.
Пароход поплыл вверх по реке. Шел дождь. Маршировали святые. Находили себе место пассажиры. Бабук нашел себе на корме, на каком-то буйке.
Иногда мимо проплывали бакены. «Сидеть бы на бакене, смотреть на буруны. » - подумал Бабук.
Тянулись набережные, струились, отраженные в воде. Церкви казались тортами. Заводские корпуса дворцами. Сверху донизу иллюминированными. С бальными силуэтами в окнах. Моросил дождь.
Иногда над головой медленно пролетали мосты. Под мостами пролетали чайки.
Набережные кончились. Начались пакгаузы, причалы. Вырезанные из черной бумаги силуэты сельских берегов.
Бабуку надоело смотреть на бурун. На берега. На репетирующего на корме барабанщика. С порывами ветра обрывки джаза доносились с верхней палубы…
Дрожало банджо. Болтали кадыками тромбоны. Смелела флейта. Чисто и высоко фонтанировала труба. Звуки разлетались речной пылью. Джазмены жмурились от удовольствия. Перебивали и ловили друг друга.
Бабук не заметил, как и сам потихоньку начал отбивать ногой ритм. Ночь стала гуще. На берегах зажигали огни. Россыпью и в одиночку. Река ожила, заблестела, как блестят, бывает, глаза. Из-за поворота реки донесся пароходный гудок. Бабук отвернулся от музыкантов, услышал как струится вдоль борта вода. «Миссисипи» - услышал внутри себя.