На лестничной клетке стояла Мама. Ну да, мама, а кто же ещё? По выходным она всегда навещала сына и приносила что-нибудь вкусненькое.
Пожилая женщина лет шестидесяти снова надавила на кнопку звонка. На её лице стали проступать первые признаки беспокойства.
– Гена? Ты дома? Открой дверь, я же слышу, что ты там! Открывай!
И она снова начала звонить.
Геннадий убрал руку с ножом за спину и повернул ключ в замке. У мамы были и свои ключи, именно поэтому Генри не вынимал ключ из замка с внутренней стороны двери. Так он чувствовал себя спокойнее.
Иногда ему казалось, что Мама слишком сильно его любила. Прямо как новорожденного или младенца. Сын давно вырос, а материнский инстинкт оставался всё так же силён, как и прежде. В лабиринте его воспалённого сознания Мама представлялась ему эдаким вечным спутником, постоянно следящим за сыном из туманной галактики своего мировоззрения.
Сын открыл дверь и впустил Маму в прихожую.
– Ну, слава тебе Господи! Открыл-таки, наконец! – запричитала пенсионерка, – А я уж думала, случилось с тобой что, или заболел?
– Всё в порядке мама, я просто задумался. Проходи. – Меланхолично ответил Гена, пряча за спиной кухонный нож.
– Ага-ага – заворковала мама в своей обычной манере, – Я тебе гостинчиков принесла. Пончики с кремом, печенье, сухарики.
Генри и сам внешним видом напоминал пончик, но послушно взял у мамы сумки и понёс их на кухню. Нож остался лежать в прихожей на тумбочке. Генри про него забыл, а мама просто не обратила внимания.
Пока он разливал чай, мама доставала продукты.
– О, да у тебя тут эклерчики! – Жизнерадостно воскликнула пожилая леди, – Ты же знаешь, как я их обожаю!
– Да, мама, угощайся, пожалуйста.
– Спасибо, сынуль! – Она наклонилась и чмокнула сына в щёку.
Генри не особо любил все эти нежности, но уже давно к этому привык.
– Знаешь, – заговорила мама, спустя несколько минут, успев за это время уплести два пирожных. – Я ведь не просто так приехала.
Кто бы мог подумать, улыбнулся про себя Генри. Но виду не подал и вопросительно посмотрел на мать.
– Я приехала рассказать тебе о твоём отце.
Генри едва не подавился пончиком.
– А что о нём ещё рассказывать? Он же умер много лет назад, и я всё прекрасно помню. Помню, как мы его хоронили.
– Нет, Гена. Я о другом твоём отце.
Генри снова закашлялся.
– Что!?
– У тебя два отца. – Мать слегка смутилась, – Ту ночь я провела сразу с двумя мужчинами.
На кухне повисла напряжённая тишина.
– И я одинаково любила их обоих. – Добавила она после затянувшейся паузы.
Через полчаса после разговора на кухне, Генри уже собирался в путь. Мама кружила возле него, давая сыну различные советы и наставления. Генри её почти не слушал. Все его мысли были прикованы только к предстоящему свиданию с отцом. Подумать только, у него теперь снова есть отец, и не просто отец, а Доктор Наук, лауреат всевозможных научный премий и автор множества научных книг. И всё это как-то было связано с генетикой, стволовыми клетками, а так же искусственным разумом и кибернетикой. Самые интересные и удивительные сочетания! Именно то, что он так любил в современной фантастике и кинематографе.
Внизу возле подъезда его уже ждало заказанное мамой такси. Сама же она оставалась дома, сославшись на то, что их встреча, встреча отца и сына, будет строго конфиденциальной.
Как выяснилось его новоиспечённый папа жил за городом, примерно в двух часах езды по шоссе за кольцевой дорогой. Жил он в старинном особняке, построенном ещё до революции семнадцатого года, и особняк этот с тех пор почти не реставрировался.
Всю дорогу Генри терзали какие-то странные и нехорошие предчувствия. Тревога и беспокойство овладевали им всё сильнее по мере приближения к дому. Таксист тоже попался не разговорчивый и всё больше курил и слушал радио. Исключительно классическую музыку, какую-то мрачную и тревожную. В первый раз за всю жизнь Генри встречал такого шофёра. Впрочем, и на такси ему доводилось ездить не так уж и часто.
Когда они подъезжали к дому, Генри заметил ещё одну странность. Вокруг росли исключительно одни ели, больше никаких деревьев и даже кустов не наблюдалось. То ли их специально вырубили хозяева, то ли они здесь вообще никогда не росли. Но, подъехав к дому вплотную, Генри всё же заметил во дворе ещё несколько других деревьев, но уже достаточно чахлых и умирающих, так что было даже странно, почему их до сих пор не вырубили.
Таксист молча выгрузил чемодан Генри из багажника, коротко кивнул и так же молча и быстро сел за руль, завёл машину и уехал. За всю дорогу он так и не проронил ни слова. Возможно немой, подумал Геннадий и направился к дому.
Вокруг был лес, прохладный вечер и сумерки. Но в доме почему-то не горело ни одного окна. И вообще в этом месте царила какая-то мёртвая тишина. Генри пожалел о том, что так и оставил кухонный нож на тумбочке в прихожей.
Он поднялся по деревянным ступенькам и постучал в дверь. Звонка почему-то нигде не оказалось. Здесь всё было как-то странно.
Через некоторое время он постучал снова и услышал за дверью очень тихие, едва различимые медленные шаги.
Шаги приближались. И вместе с ними нарастало какое-то странное нервное напряжение. У Генри заметно участился пульс, и сбилось дыхание, как будто он поднимался в гору. Хотя на самом деле просто стоял на месте и ждал, когда же ему откроют.
Секунды растянулись в минуты, когда, наконец, тяжёлая деревянная дверь со скрипом отворилась, и он увидел на пороге своего отца.