Сколько бы не проходило времени, чтобы не происходило с человечеством, но ум, так или иначе, всегда оставался отправной точкой жизни человека. Ты умен – в добрый путь! Ты глуп? Твоих путей намного больше, все двери тебе открыты, и за каждой из них тебя ожидают с распростертыми объятьями. Ну, как тебе кажется. Но это уже не имеет никакого значения.
Мне в жизни очень повезло. За мои двадцать два года мне повстречались две, уникальные, сногшибательные, можно сказать посланные Богом дуры, которые подарили сотни истории связаных с их глупостью. Имею честь, вам их представить.
Татьяна. Высокая, стройная девушка. Читает любовную фантастику, и, обожает обсуждать классику, так как считает, что разбирается в ней, как блондинка в «Космополитоне».
Именно с это Татьяной мы неспешно прогуливались по затравленной машинами улице, и обсуждали, если мне не изменяет память, её черепашку. Черепашку, благодаря высокому Татьяниному интеллекту звали Мороженко. Честно признаюсь, когда она произносила фразу «вчера от меня сбежала Мороженко», я невольно взрагивала и, на всякий случай, отодвигалась подальше. Тут, где – то в середине слезного рассказа об отравлении черепахи, мой взгляд упал на афишу.
-Кошмар! – Бестактно перебила я знакомую. – Как могут американцы снять «Анну Каренину», если они не имеют ни малейшего понятия о русском менталитете?
-Я тоже этого не понимаю! – Тут же возмутилась Татьяна. - Это же Каренина. – И чуть помолчав, с видом эксперта закончила. – Мне очень нравится её творчество!
Я будто налетела на невидимую стену. Глаза мои, ставшие выразительно – счастливые от сдерживаемого хохота с восхищением смотрели на Таню.
Я – то думала, она шутит!
На самом деле, знакомая, явно польщенная произведенным эффектом добавила:
-Когда я читаю произведения Карениной, у меня мурашки бегут. – Докончила она, томно закатывая темно – карие глаза.
-Ты еще стихотворения почитай. – Тяжело вздохнула я, - Тебя от них кандрашка хватит.
-Обязательно прочту! – Пообещала подруга и вернулась к нерешенной трагедии Мороженко.
Вторую мою великолепную подругу звали Дарьей. Тоже высокая, и грандиозно худая, она смотрела на мир своими огромными синими глаза через толстенные диоптрии розовых очков. Забивать себе голову ненужной чепухой, вроде правильных определений, она не видела смысла, ибо небольшая и светлая голова её нужна была для состовления плана по завоевания очередного парня.
И вот, как раз в период её очередной стратегии, рассчитанной недели на две, я заболела гайморитом.
Мало того, что я говорила как переводчик на старых видеокассетах и тяжело дышала, так ещё Даша постоянно повадилась путать безобидный гайморит с достаточно обидным геморроем. Устав обижаться на подругу, я просто исправляла опредения болезней и жила себе спокойно. Прошел месяц.
31 декабря радостно ворвалось в дома, вырвав меня из уютной кухни в популярный, красно – белый универсам. Предновогодним подарком можно было считать компанию подруги. Мы нагрузили две корзины продуктами и встали в длинную, можно сказать, гирляндную, очередь. Очередь, точно сытый удав двигалась медленно и как – то нехотя. Даша рассматривала глянцевый журнальчик, я – соратников по несчастью, когда мимо прошел Он. Даже не мужчина, а просто носитель умопомрачающей туалетной воды. Я, как загипнотизированная повернулась в его сторону, попутно ткнув знакомую в бок.
-Даша, ты понюхай, какой одеколон.
-Классный. – Согласилась легкомысленная девушка. – А ты как учуяла, у тебя же геморрой?
Очередь замерла. Более того, замерла не только наша, но и две соседние. Головы окружающих, как по приказу, повернулись сначала ко мне, потом от меня, и, как мне показалось, весь магазин застыл. Только по сдавленным смешкам и трясущимся спинам можно было понять, что у окружающих натуральная истерика.
-Гайморит! – Прошипела, еле сдерживаясь, чтобы не удушить подругу прямо в магазине.
-Какая разница. – парировала Даша, не отрываясь от журнальчика. – Болезнь есть болезнь.
Возможно. Вот только в тот универсам мне стыдно было заходить еще очень и очень долго.