********************
ПЯТНИЦА 02.45
- Кирилл, вставай! – раздался тихий, но требовательный голос над самым ухом.
Мужчина с трудом разлепил тяжелые веки и увидел черную бездну неба, сыплющую на лицо белый ледяной порох. Медленно Кирилл повернул, словно одеревеневшую, голову и увидел широкую колею трассы. Где-то вдалеке блеснули фары автомобиля. Мужчина, преодолевая безразличие и немощь сел, тряхнул головой, сбивая с волос целый каскад снежинок и, наконец, поднялся на ноги. Рядом в снегу валялась его шапка. Кирилл поднял ее, отряхнул и глянул на дорогу. Автомобиль приближался. Мужчина поднял руку, и тут же едва не опустил ее настигнутый внезапной мыслью. Это было совсем не то место. Не занесенная снегом сельская дорога, а широкая едва припорошенная белым трасса, с которой он свернул бог знает сколько времени назад.
- Как я здесь оказался? – пробормотал Кирилл и опустил руку за миг до того, как автомобиль мягко притормозил в метре от него. Кирилл все еще терзаемый сомнениями подошел к белоснежному, блестящему лаком авто. Черное тонированное стекло поползло вниз и на Кирилла глянули ярко голубые улыбающиеся глаза.
- Заблудились?
Кирилл молчал, разглядывая красивое, светлое лицо девушки. Она улыбнулась еще шире и снисходительно проговорила.
- Ну, что же вы, садитесь. Так уж и быть вывезу вас из этой глухомани. Куда путь держать будем?
Кирилл пробормотал название города, и брови девушки удивленно поползли вверх.
- Ну и занесло же вас! Но завезу уж, раз обещала. Садитесь! - приказала она, и Кирилл, последний раз окинув взглядом темно синие замерзшие поля, забрался в теплый, пахнущий духами салон машины.
Они ехали молча. Машина мягко и бесшумно мчалась по пустынной заснеженной трассе. Кирилла совсем разморило в тепле. Глаза закрывались, сознание плыло. Но неожиданно его спасительница заговорила.
- Так от чего убегали? – бодро поинтересовалась она и бросила через плечо искрящийся взгляд.
- Что? – переспросил Кирилл, не в силах собраться с мыслями.
- Как вы могли оказаться ночью один на дороге в километрах сорока от города? – настойчиво спрашивала девушка.
Мужчине не хотелось отвечать, не хотелось делать усилие, что бы подумать или раскрыть рот. Он устал, смертельно вымотался и уже подумывал, что лежать и замерзать в сугробе было куда приятнее, чем слушать веселую болтовню девушки.
- Почему вы такая бодрая? – неожиданно даже для самого себя спросил Кирилл. – Глубокая ночь. Вам не хочется спать?
Девушка бросила на спутника недоуменный взгляд и засмеялась. Ее смех наполнил салон переливчатым звоном. И она все никак не могла остановиться. На глазах выступили слезы, руки едва держали руль. Кирилл обеспокоено заерзал. Похоже, с этой сумасбродкой они слетят с трассы на ближайшем повороте. Девушка, словно прочитав его мысли, перестала смеяться и беззаботно махнула рукой.
- Здесь все равно никого нет, - сказала она. – Никогда, никого в это время…
- Дорога скользкая, - напомнил Кирилл.
- Не думайте об этом, - ответила она.
Словно противореча ее словам, машину здорово тряхнуло. Подвешенные где только возможно розовые тряпичные зайчики весело заплясали, запрыгали, вызывая у мужчины волну раздражения. Одна из игрушек неожиданно сорвалась с бокового стекла и шлепнулась на промокший пол. Девушка, каким-то образом заметив это, снова махнула рукой и рассмеялась.
- Их у меня еще много, - сказала она, вероятно имея в виду игрушечных зайцев. – И все розовые!
Кирилл скривился, девушка заливисто рассмеялась.
Мужчина предположив, что девушка под действием какого-нибудь наркотика, поёжился.
- Так как вы очутились на дороге? – напомнила она свой вопрос.
- Просто шел, - неохотно отозвался Кирилл, с досадой услышав очередной взрыв смеха.
- Просто шел, - повторила она. – Шел, шел и пришел…
Это казалось ей очень забавным.
- А я вот ехала, ехала и приехала. Это не дорога, а просто чудеса в решете! Вчера еду, смотрю - лежит. Выхожу, говорю: «Эй, куда подвезти? Чего молчишь? Пьяный что ли»? Тормошу, а он мертвый.
Девушка залилась очередным приступом смеха. Кирилл вдавил тело в сиденье, едва сдерживая эмоции. Ему хотелось покинуть машину, но до города оставалось далеко, не было видно даже отблеска его огней впереди. Девушка, заметив настроение спутника, недовольно спросила:
- Ну, что надулся? Расстроился? Или испугался что ли? Да не я же мужика того грохнула. Замерз он. Вон может, как ты погулять вышел. Все мы там будем, чего расстраиваться!
Помолчав немного, она продолжила:
- Статистику знаешь? Знаешь, сколько бомжей замерзает в городе за ночь при средней температуре воздуха минус…
- Все! – резко оборвал ее Кирилл. – Давай сменим тему. Далеко еще до города?
- Это как посмотреть, - сухо отозвалась девушка. – Все от тебя зависит.
- Что это значит?
- Что? А вот что! Хочешь туда вернуться – скоро будешь на месте, а не хочешь – дорога будет длинной. По крайней мере, пока город твой не показался.
- Может, едешь не туда? – раздраженно спросил Кирилл.
- Ой, ну рассмешил. Гуляешь по ночам, а вопросы дурацкие задаешь. Дорога-то здесь одна. По ней и едем. Только такой простофиля, как ты мог заблудиться.
- А я не заблудился, - возразил Кирилл. – Просто шел, пока были силы. Если бы ты появилась чуть позже, возможно нашла бы еще один труп и повеселилась бы вдоволь.
- Ах, оставь, - небрежно отмахнулась она, не выказывая ни тени обиды или смущения. – Значит, ты хочешь вернуться? Зачем же тогда уходил, так радикально в домашних тапочках в снега и мороз?
Кирилл глянул вниз, и удивленно хмыкнул. На ногах и вправду красовались промокшие домашние тапочки. До сих пор он даже не заметил этого. Девушка тихонько рассмеялась, видя его растерянный, недоумевающий взгляд.
- Нужно домой, - пробормотал Кирилл, вдруг почувствовав, насколько замерзли и одеревенели ноги. Они не отошли за все время езды в теплой машине.
Девушка кивнула.
- Нужно, нужно, а кто тебя там ждет? Жена?
Кирилл бросил на нее мрачный взгляд и, поколебавшись, ответил.
- Жена в больнице. В коме. И неизвестно выйдет из нее или нет.
Девушка обескуражено молчала. Ее вниманием на какое-то время полностью завладела дорога. Кириллу захотелось выговориться. Он осознал, что там, в городе, нет ни единого человека, с которым он мог бы поделиться своей болью. Эта странная девушка, фактически спасшая его от гибели, вдруг показалась тем самым человеком готовым выслушать. И он заговорил. Он поведал о жене, о том, что с ней произошло, о Викторе, о женщинах, о пустой квартире, где он лишь недавно решился зажечь свет. Девушка молча слушала, непрерывно глядя на дорогу. Наконец, слова были исчерпаны, и Кирилл замолчал, ощущая огромное облегчение.
- Может быть, она просто не хочет возвращаться? – спросила девушка. – Может быть, она поступила, как и ты, этой ночью.
Ее слова ударили Кирилла.
- Как и я, этой ночью, - задумчиво повторил он. – Но почему?
- Какая разница почему! – возмутилась девушка. – Порыв! Захотелось и все тут! Что-то не заладилось, не нашло выхода! Почему тебя занесло на дорогу?
Кирилл покачал головой.
- Просто надоело все, наверное, хотя я не уверен. Хотелось идти.
- Почему бы тебе не сделать так, что бы ей захотелось вернуться?
Мужчина снова покачал головой.
- Что бы я ни делал, это не поможет ей выйти из комы. Понимаешь, кома – это физическое состояние. За ее жизнь борются медики. Я могу только надеяться.
Девушка недовольно хмыкнула.
- Вы - пара. Вы зависимы друг от друга. Вы привыкли откликаться на любые изменения. Если они касаются одного, касаются и другого. Ты, а не медики должны чувствовать ее настолько, что бы вернуть. Если она будет знать, что возвращаться стоит, то вернется. Ты сказал: «Нужно домой»! И вон твой город, прямо перед нами. Посмотри, просто ты понял, что возвращаться стоит.
Кирилл посмотрел. Сквозь лобовое стекло были видны очертания приближающегося города. По обочинам дороги горели фонари, а где-то впереди виднелось ярко освещенное кафе.
- Вот тебе и город, - весело сказала девушка. – Я дальше не поеду. Итак, далеко забралась.
Она мягко припарковалась у обочины.
- Смотри не захворай. Если уж надумаешь еще прогуляться, одевайся теплее.
Она улыбнулась и жестом показала Кириллу на дверь. Он не шелохнулся, охваченный новыми сомнениями.
- Сожги прошлое, если оно мешает тебе построить будущее, - посоветовала она и нетерпеливо сказала: - Давай, выходи, мне еще возвращаться.
Кирилл молча отворил дверцу и опустил ноги на хрустящую корку снега.
- Спасибо тебе, - сказал он. – Может быть, я как-то еще могу отблагодарить тебя?
- Ты уже сказал «спасибо», - весело отозвалась она и добавила: - Но, так уж и быть, если еще раз повстречаю на этой дороге, отвезу в один чудесный ресторанчик, и заставлю напоить меня до смерти.
Она засмеялась своей странной шутке. Кирилл вышел, а девушка под переливы собственного смеха, захлопнула дверцу и уехала, обдав мужчину снежными брызгами. Он поглядел ей вслед, почувствовав вдруг гнетущее одиночество, потом повернулся и неторопливо зашагал навстречу городу.
******************
Эллина стояла на берегу моря с закрытыми глазами. Так она лучше слышала шум ледяного прибоя, шелест камней под убегающей громадиной волны и заунывные, протяжные крики замерзших птиц. Ветер сковал лицо девушки, превратив его в маску. Длинные рыжие волосы свободно вились вокруг этого застывшего лица, спутывались и скатывались на плечи по холодным щекам.
« Вдруг, сейчас весь этот шум исчезнет», - думала девушка, - « напряженная тишина, которая будет звучать ярче и раскатистее, заставит меня открыть глаза. И я увижу бесконечную ледяную пустыню. Небо и лед. Все одного цвета. Если бы не бледное солнце, можно было бы подумать, что ты паришь в облаках».
Девушка медленно открывала глаза, пропуская яркие блики света, мигом заполонившие сознание, и раскрасившие мир. Сквозь подернутые инеем ресницы Эллина видела движение. Что-то смутное. Может взмах птичьего крыла, может набегающую волну. Наконец, девушка решилась глянуть на мир, и он оказался таким же, как и несколько минут назад, когда она пришла на пляж, послушать прибой. Море, небо, камни. Эллина улыбнулась краешком губ. Невозможно заморозить море, только ее желанием. Зря Даня говорил об этом. Она уж было поверила! Покачав головой, девушка медленно побрела назад к городу. Сделав несколько шагов, она услышала ее. Холодную, настороженную тишину за спиной. Ни прибоя, ни птиц, ни ветра. Эллина остановилась. Ей нужно было только оглянуться. Медленно или быстро. Оглянуться, чтобы увидеть это. Казалось, они остались один на один с тишиной в этом мире. Время по капле сочилось между ними. Кап, кап, кап. Девушка вжала голову в плечи и с неимоверным усилием сделала шаг к городу. И вмиг прорвавшийся поток обычного времени смыл тишину. С грохотом волна ударилась о берег и, зашипев, поспешила обратно. Поток ветра, смешанный с морскими брызгами и пеной, ударил в спину уходящей Эллине.
***********************
- Я хочу увидеть Даниила из шестой палаты.
Эллина стояла в уютном холле больнице и разговаривала с медицинской сестрой. С куртки девушки на идеально чистый пол капали слезы растаявших снежинок. Пока девушка добиралась сюда, пошел снег. Он был таким обильным, что казалось, решил заслонить собой мир. Люди, похожие на пончики с сахарной пудре, не спеша брели по, исчезнувшим под белым завалом, дорожкам. Эллине потребовалось немало времени и сил, что бы добраться до больницы. Но это был вторник, и она обещала быть.
- Я знаю, кто вы, - сухо проговорила медицинская сестра. – Вы приходите каждую неделю к этому пациенту. Скажите, у него еще есть какие-то родственники?
- Родственники? – удивилась Эллина. – По-моему, нет никого, кому он был бы интересен.
Она ответила торопливо и нетерпеливо напомнила:
- Я хотела бы повидаться с Даней.
Медсестра неодобрительно поджала губы. Не понравилось, что ее подгоняют.
- Я спросила не просто так, - с нажимом проговорила она. – По нашим сведениям, пациент одинок, но я подумала, может вы знаете больше.
- А в чем дело? – спросила Эллина.
- Дело в том, что ваш друг болен, - сообщила сестра, странно торжественным тоном.
Эллина постучала сапожком о сапожок, сбивая растаявший снег. Медсестра неодобрительно глянула на образовавшуюся под девушкой лужу талого снега и быстро продолжала:
- Я имею в виду ни его психическое состояние. К сожалению, у пациента из шестой палаты слабое сердце, и я не думаю, что оно будет стучать еще очень долго.
Как она это сказала! Эллина открыла рот, оглушенная услышанным. Какой-то бред! Медсестры так не говорят, и подобные фразы не могут означать ничего серьезного.
- Я хочу увидеть Даню, - тихо, но настойчиво проговорила Эллина.
- Девушка, вы что, не поняли, он болен, - загнусавила раздраженно сестра, обретая нормальные человеческие формы. – Сегодня ночью ему стало плохо.
Эллину словно обухом по голове ударили. Медсестра говорила еще долго, из всего, спутанного, как моток шерсти, потока слов Эллина уловила лишь несколько, понятных фраз: обследование, врачи не могут сказать ничего определенного, вряд ли протянет долго.
« Странно», - думала Эллина, слушая шуршание слов. – « Не протянет долго – куда уж определенней! Что там еще могут сказать эти врачи»?
Меж тем, непоследовательная в высказываниях медсестра замолчала, и выжидающе уставилась на Эллину.
- Передайте Дане, пожалуйста, что сегодня я заморозила море, - подавленно проговорила та и, не замечая взгляда своей собеседницы, поспешила к выходу. Девушке нужно было подумать. Сейчас она не могла расспрашивать, уточнять или хотя бы просто плакать. Ей нужно было осознать. Прочувствовать услышанное и сделать что-то, что могло бы принести реальную пользу. Девушка вышла в парк, остановившись у скамейки, где обычно они встречались с Даниилом и, вытянув из пачки сигарету, закурила. Сигарета подрагивала в замерзших руках. Эллина глядела на пересохшую, пергаментную кожу на ладонях, и думала, почему-то, о замороженном море и глазах Даниила. Ей бы хотелось прогуляться по побережью вместе с ним. Всегда хотелось. Казалось, они не замечали больничного парка, но на самом деле он опостылел им обоим. Вторник, больничный парк, скамейка… В прошлый раз она пришла в среду, потому что хотела хоть что-то изменить. А теперь у Дани заболело сердце. Может быть, по той же причине? Где-то в глубине парка вскрикнула ворона. Так отчаянно громко, что Эллина вздрогнула и оглянулась на ее зов.
************************
- Даня болен, - выдала Эллина с порога, поспешно стягивая с ног промокшие сапоги.
- Ты, кстати, тоже, - хмуро отозвался Влад. – Зачем поднялась с постели?
- Но ты не понял, - перебила Эллина. – Даня серьезно болен.
- А, вообще, обычно, в сумасшедшем доме лежат здоровые люди? – съязвил Влад, глядя на вошедшую в комнату, раскрасневшуюся жену.
- Врачи говорят, он умирает.
Сказала, словно уронила на пол фарфоровую чашку. Влад опешил.
- Умирает? А что с ним?
- Говорят, что-то с сердцем, - пожала плечами Эллина.
- А родственники у него есть? – спросил, как и медсестра Влад.
Девушка покачала головой и опустилась на стул.
- У него есть я. Но в данном случае, я совсем бесполезна, - растерянно улыбнувшись, проговорила она и, подхватив со стола карандаш, повертела его в руке. Влад задумался, потом решительно произнес:
- У меня есть кое-какая возможность разузнать о твоем художнике.
- «Кое-какая»? – повторила Эллина и удивленно вскинула бровь. Фраза показалась ей странной. – Кое-какая…
- У одногруппника отец работает в этой больнице, - пояснил Влад. – Может, поможет. А ты давай пока успокойся. Я сделаю тебе горячего мятного чаю. Попьешь, согреешься.
- Что-то происходит, Влад, - хрипло сказала Эллина. – Ты не находишь?
Муж возился с чаем и только бросил на нее недоуменный взгляд.
- Что-то происходит, - задумчиво пробормотала девушка, глядя на свои руки. – Что-то не так. Такое чувство, будто мир хочет постоянно что-то мне сказать. Странно. Либо он все же молчит, либо я ничего не слышу. Что ты думаешь по этому поводу, Влад?
- Что тебе нужно напиться чаю и как следует отдохнуть, - отозвался он и встревожено глянул в ее помутневшие глаза. – Я постараюсь узнать о Данииле, - пообещал он, протягивая жене дымящуюся кружку.