Он чувствовал на себе чей-то горячий взгляд. На певца всегда обращены взгляды слушателей. Но этот был настолько жгучий, что обжигал, словно палящее солнце. Увлёкшись пением, он не мог присмотреться, откуда шёл этот лучистый, солнцеподобный жар.
Петь ему не доводилось уже много лет. Пел он в школьные годы да в молодости, был даже солистом заводского хора, руководитель которого говорил, что его баритон – лучший в их городе. Но… когда это было? И вот ему снова выпала честь петь. Для слушателей. Для людей. В импровизированном кафе на солнечном юге.
Оказался здесь случайно. Но в жизни почти всё совершается случайно. Так и у него. Они с Леной, его женой, дважды приезжали в этот посёлок на черноморском побережье. Хотели было приехать и в этот год, но дочь их родила второго ребёнка и нуждалась в помощи своей матери. «Езжай один. Попробуешь, как оно… самому, – сказала ему Лена с лукавинкой в голосе. И он поехал.
Поселился в том же частном пансионате, где они и прежде бывали с женой, только этажом ниже. Ему нравилось останавливаться там, где он уже был. Это было одной из причуд его характера – постоянство. В любви, одежде, в привычках, даже в еде – словом, во всём. И вокруг себя ему по душе было видеть постоянство. Пред ним были те же улочки, где они бродили с женой, тот же базар, где они покупали виноград и любимое вино его супруги «Мускатель». И ему казалось, будто и в этот раз они отдыхают, как обычно, вместе. Он и на пляже отыскал их привычное местечко и каждый день приходил туда. Там теперь в море недалеко от берега темнело нечто, похожее на искусственный островок. Это было следствием погодной круговерти нынешним летом, когда в этих местах прошли сильные ливни с ветром и градом. Неподалёку от посёлка в горах вышло из берегов озеро, наполненное больше илом, чем водой. Озёрная вода с грязью хлынула в крохотную речушку, пересекавшую посёлок, набедокурила на улочках, в дворах, погребах, на огородах и намыла в море у берега целый полуостров. Потом волны размыли его основание, и остался маленький тёмно-серый островок. Отдыхающие облюбовали его и наслаждались там экзотикой. «Вот бы Ленушка посмотрела, что тут природа натворила», – думалось ему на пляже у морской волны.
В пансионате была столовая, в которой хозяева по выходным дням вечерами устанавливали музыкальный центр, и столовая приобретала характер кафе с музыкой и даже иной раз с караоке. Заводилой на этих вечерах был муж хозяйки пансионата, Саша, у которого был неплохой голос. Он пел в этом кафе и старался привлечь к этому делу присутствующих, то есть втянуть их в караоке. Выходило что-то вроде самодеятельного шоу. В этот вечер заглянул туда и герой нашего рассказа. Примостился в уголке и наблюдал за суматохой с музыкой. Его тут же приметил Саша. Подбежал с микрофоном и говорит:
– Ура! У нас новый посетитель! Вы поёте?
Всё это он произносит в микрофон. Так что слышно на весь зал, и – все уставились на нового посетителя. Ответить «Нет!» он никак не мог, поскольку это было бы враньём. Потому сказал:
– Да… когда-то пел.
– Ну, так спойте что-нибудь. Не стесняйтесь, тут все свои! – затараторил Саша и взял его под руку. Ему захотелось молча встать и уйти, но… неожиданно для себя он взял из Сашиной руки микрофон, вышел на середину зала и запел романс Рощина из старого-престарого кинофильма «Разные судьбы». И фильм, и романс были из его юности. Поэтому слова романса, как и свою юность, он никогда не забывал. Запел легко и свободно. Очевидно, сказывалась атмосфера юга и близость моря. И вдруг… этот обжигающий взгляд. Что ему надо?
Закончив петь, он под шумные рукоплесканья прошёл к своему месту и осмотрелся. И сразу же увидел хозяина того взгляда. Вернее, хозяйку. Это была светловолосая девушка с чёрными глазами, излучавшими, казалось, звёздное сияние. Она сидела за столом у окна в молодёжном окружении и продолжала смотреть на него. Открыто и настойчиво. Не вызывающе, а именно открыто и настойчиво. «Ну, что тебе от меня… старого пня, нужно?» – невольно подумалось ему.
Он вышел из столовой и остановился во дворе возле гранатового деревца, красневшего в темноте спеющими плодами. Из двери вышла компания молодёжи с той девушкой. Она, завидев его, подошла к нему.
– Простите…вы, конечно, удивились моей бесцеремонности, – услышал он её мягкий и удивительно ласкающий слух голос. – Со мной такого никогда не было. Словно что-то свалилось на меня, неотвратимое, как судьба. Меня, будто магнитом, потянуло к вам. Мне всё казалось, что вы поёте именно обо мне.
Он, и вправду, сначала удивился такой откровенности со стороны милой и довольно красивой девушки, а потом… они познакомились и пошли к морю. Гуляли вдоль берега и говорили. Говорила всё больше она, а он… о чём ему было говорить? О своей жене и двух почти взрослых детях? Зачем это ей? А она… предложила ему назавтра вместе загорать у моря. И он, забыв про свои «давно за сорок», согласился. Возвратившись в пансионат и переступая через лунную дорожку, пересекавшую вход в его комнату, наш герой подумал: «Старый пень возомнил себя нарциссом».
На пляже она рассказала о себе подробнее. Живёт в Николаеве, с родителями. Студентка «корабелки». Отдыхает сама впервые.
– И надо же! – говорила она, глядя на островок. – Ехала сюда и твёрдо сказала себе – никаких флиртов, никаких любовных знакомств. И вдруг – ты…
– И что ж ты будешь делать с таким неожиданным знакомством и, главное, с этим… знакомым? – спросил он, улыбаясь.
– Как что? Любить… этого знакомого, – сказала она без видимых колебаний и тут же добавила: – Анатолий – по-гречески восточный. И в тебе есть что-то восточное, загадочное.
«Любить… – подумал Анатолий. – А я? Имею ли право на эту любовь?» А вслух сказал:
– Надя… Надежда… Имя само за себя говорит. Ты всегда полна надежд и ожиданий!
– Только так! И никак иначе! Разве это жизнь без надежды? – воскликнула девушка так громко, что пляжники рядом с ними обернулись на её возглас.
Дня через два после пляжных встреч и вечерних прогулок у моря Анатолий почувствовал, что и сам поддаётся невольному влечению к девушке. «К чему всё это?» – думалось ему. Но в его душе, заглушая этот вопрос, уже зарождалось что-то пылкое и щемящее. Он злился на себя и ничего не мог поделать с собой. «Надо кончать с этим!» – твёрдо решил Анатолий. Но как? Его семья и всё такое прочее девушку не пугали. Она согласна была на всё. «Перейду на заочный. Мне чувства важнее учёбы», – твердила Надя. Анатолий видел, что так просто спровадить её от себя ему не удастся. Нужно было что-то предпринять…
Надя жила в частном домике недалеко от моря. Он, бывая у неё, порой встречал косые взгляды её хозяев, которые были красноречивее всяких слов. Как-то, когда Надя мылась в душе, ему бросился в глаза её паспорт на столике. Анатолий заглянул в него и запомнил Надин адрес. «А что если… позвать на помощь её родителей? – промелькнула у него мысль.
И он послал письмо её отцу. Написал всё как есть. Спустя три дня получил телеграмму: «Привезите её домой. Прошу вас!» Это был отцовский крик души.
Про письмо и телеграмму Анатолий не сказал Наде, но… выразил ей желание познакомиться с её родителями. Она с радостью восприняла это. И они отправились в Николаев.
Надины родители оказались скромными и простыми людьми. Мать – бухгалтер частной фирмы, отец – сварщик на заводе «Океан». Надя, по всему, была в отца, потомственного запорожца с чёрными упрямыми глазами. Выслушав дочку и её попечителя, он, махнув рукой на плакавшую мать, резко сказал Анатолию:
– Баба – она и есть баба. Живёт сердцем. А ты мужик. Ты за всё в ответе – за себя, за свою семью и за нашу дочку. Тебе, значит, и решать. А потому… езжай к себе и думай.
Приехав домой, Анатолий обо всём рассказал жене. Конечно, припрятав на дно души своей зародившееся в нём новое чувство. Лена сначала сверкнула глазами, повела недовольно плечом, а потом… рассмеялась.
– Ну, ты у меня донжуан! Или, вернее, второй Рощин. Заморочил романсом голову девице. И как же она теперь будет?
– Время всё залечивает. Даже душевные травмы! – сказал Анатолий и… с головой окунулся в свои семейные и служебные хлопоты.
Но, как оказалось, не всегда время от всего душевного излечивает. Вскоре Анатолию позвонил Надин отец. Просил отыскать дочку. Она, не дождавшись ни слова от Анатолия, сперва затосковала, а потом внезапно ушла из дому. Очевидно, уехала. Потому что оставила записку со словами: «Пусть Он ищет меня на нашем месте». Анатолий понял, где её можно найти…
И он нашёл её на пляже, в том посёлке, где они встретились. Надя сидела на берегу и смотрела на островок среди морских волн. Он молча сел рядом. Она прильнула к нему и замерла.
Вечерело. В небе торжественно и тихо загорались звёзды. Анатолий впервые за всё это время просто сидел и ни о чём не думал. Он был не в силах о чём-то думать. Разум его возмущался, а сердце плакало…