Роман Русская душа Част 1-6-26

 
Во вторник шел дождь... Однако Ирина уговорила забежавшего Шатрова  на краткую прогулку. Виктор согласился легко. Молча помог больной спуститься в холл и так же молча сопроводил в пахнущую свежей краской беседку. На редкость замкнутый и сосредоточенный, он выразительно хмурился наступившему ненастью, проклиная в душе порывистый ветер, который гнал с Балтики громады серых туч. Для предстоящего разговора ему так не хватало солнца и тепла, весеннего оптимизма и переливов радуги. Ирина, чутко подметив разительную перемену, приступила к беседе:
- Как-то быстротечно закончились майские праздники. Отметили лишь день Победы, как-будто совсем не существует всемирно признанный день солидарности трудящихся. В Европе первого мая антиглобалисты призывают трудящихся к борьбе с засильем межконтинентальных монополий, которым из-за прибыли наплевать на людей.. Хотя их лозунги прежде всего актуальны для России, в которой (как в никакой другой стране) попираются права трудящихся. Видишь какой парадокс - правительство за глобализацию экономики, а народ против. Прямо как в сексе. Не вяжется это с заявлениями Путина, что население России поддерживает курс реформ до 2020 года. Нонсенс! Виктор, а какие лозунги были у трудящихся в семидесятые годы?
- Мир! Труд! Май!
- Да здравствует мир во всем мире!
- Свободу Юрию Деточкину!
- Шатров, ты опять хохмишь? Только юмор у тебя черный. Что случилось? Дождь не любишь?
- Не люблю. Особенно косой с ветром, когда верх под зонтиком сухой, а низ мокрый.
- Низ мо-окрый это плохо - нараспев съязвила Ирина и залилась веселым жизнерадостным смехом. Этого и добивался Шатров. Собрав всю волю в кулак, задал важный вопрос:
- Завтра тебя выписывают. Вагин рекомендовал либо санаторий, либо отдых в деревне. Куда поедем?
Виктор нарочито внимательно принялся разглядывать проезжавшую машину. Он не мог допустить, чтобы Ирина увидела его глаза в которых застыли испуг, мольба и нерешительность. Он не хотел, чтобы Ирина увидела  его стон, его боль. Боль возможной потери. Ирина оборвала смех. Взяла Шатрова за руку и тихо переспросила:
- Едем МЫ?
- Конечно, МЫ - кашлянул от перехватившего горло спазма мужчина..
- Я думаю, поедем в деревню. На берег Большого Ярового. Помнишь, я тебе рассказывала, что видела Врата. Врата находились над озером. Там было так изумительно спокойно, что душа отдыхала и купалась в природной благодати. Я хотела бы вновь очутиться там, чтобы ты наяву оценил прелесть моих грез. Только сначала заедем в Москву. Мне необходимо решить два вопроса - по рекламному агентству и квартире. Ты что думаешь по этому поводу?
- Вообще-то это твое имущество - тебе и решать. Но если ты интересуешься моим мнением, то я думаю, что необходимо открыть счет в банке - пусть отчисляют дивиденды. Назначь исполнительного директора и заключи с ним договор ренты. Сумму определи из прибыли за последние пол года… Да, что мне тебя учить - у тебя же высшее экономическое. Квартиру можешь сдать в аренду с ежемесячными отчислениями на тот же счет.
 Ирина внимательно выслушала Шатрова, кивнула, словно соглашаясь, и убедительно подытожила:
- Так и сделаем (не уточнив как)
 В среду в Первом военном госпитале Санкт - Петербурга день выписки. Суетливые набеги сестры хозяйки, ропот не выспавшихся уборщиц и вечная спешка врачей. В отделении Вагина все иначе. выписка являлась лишь проформой давней договоренности. Страждущая боль сближает людей, вычеркивает в их отношениях фальшь и лицемерие. Превозмогшие сею боль люди, способны понять истинную цену жизни. Ощутить некую святость бытия, его порочность и временность. Повидавший много смертей Вагин об этом знал. Поэтому как-то особенно торжественно выписывал Ирину Николаевну. Врач не любил высокопарных речей. Он знал, что присутствующие чтут сей переломный момент. Его трагическую остроту. АМ медленно обвел взглядом собравшихся в кабинете людей и произнес "вагинский" тост:
- Будь здорова Ирина Николаевна. После такого коньяка грех болеть.
Шатров, Алексей, старшая медсестра, Ирина, сиделка - все поддержали последний тост многоопытного эскулапа. Первым (по неотложным делам) убежал Алексей. Женщины ушли помогать Ирине в нехитрых сборах. Оставшись наедине, Вагин протянул Шатрову объемную папку истории болезни И.Н. Демаковой и напутствовал:
- Для наблюдения по месту жительства. В Новосибирске имеется институт нейрохирургии имплантации живых клеток, вживление которых понадобится Ирине для возобновления нормального функционирования детородной функции. все не так просто, Дмитрич.. Но Ирина сможет иметь детей. Говорю тебе, как врач. Возникнут вопросы, касающиеся моего профиля - телефон знаешь. Звоните в любое время, чем смогу, тем помогу. Главное верь и все будет хорошо.
- Спасибо - озадачено поблагодарил Шатров. - Я верю. Верь и ты.

Мужики не прощание крепко пожали друг другу руки. С тоской посмотрели на допитый коньяк и, дружно улыбнувшись, направились к стоявшей под окном машине скорой помощи.
- Семеныч, не в службу, а в дружбу отвези, пожалуйста, по адресу - попросил Вагин усталого усатого водилу.
- Без базара, Михалыч - молодцевато подмигнул шофер и включил привычную сирену. В зашторенном окне задней двери Шатров навсегда запечатлел  в памяти одиноко стоявшую у здания госпиталя коренастую фигуру замечательного доктора. Поднятую в прощальном пируэте руку. Грустную и всё понимающую улыбку.
- Разлука - вестница печали, воскреснет вестницей веселья.
Мы расстаемся. Прибываем. Вновь рады до головокружения.
Все время пока машина скорой помощи петляла по скользким улочкам Питера, давно забытые стихи сочиненной в юности поэмы неустанно насиловали удрученное сознание Шатрова.