Лежал он, припорошенный первым снегом, на аллейке, распластав крылья и жалобно глядя на меня бусинами глаз – «Не наступи!». Что случилось с птицей, мне было понятно – сидя на ветке, дотянулась клювом до провода высоковольтной линии. Непонятно было, как осталась живой и внешне почти исправной. Подброшенная в воздух, жертва неосторожного обращения с электричеством бумерангом спланировала обратно в руки, я устроил ее под курткой и понес домой. Кошки, Мурка и Звездочка, отнеслись к событию равнодушно, даже посмотреть не подошли, дети обрадовались, посовещались и объявили, что это «он», будет жить в ящике из-под яблок, а зовут его Валет. Жена предложила гостю классический кусочек сыра и что-то еще, но тот от ужина, а наутро и от завтрака, отказался.
Вечером, после работы, школы и садика, дома нас ожидал приятный, он же не очень, сюрприз. Валет вполне ожил и чинно сидел на шкафу, а комнатные цветы, забота и гордость хозяйки дома, до последнего стебелька были выдернуты из горшочков, и вместе с прилипшими комьями земли разложены аккуратно на всех горизонтальных плоскостях, будь то кухонный стол, подоконник или детская кроватка. В общем, простите, полная икебана, а если по литературному, то букет неприятностей для опекунов и поручителей шкодливой птицы. Но пронесло, виновные всего лишь подверглись назиданию – надо было ящик накрывать.
Дружно убрались, цветы частью вернули на место, поужинали теперь уже все, уступив гостю спинку стула и угол стола, и занялись каждый своими делами, а Валет вернулся на шкаф. Сидел на подстилке из старых газет, можно было бы сказать, смирно, если бы… Время от времени он пикировал черной молнией на одну из кошек и трепал ее почем зря. Нет, не по причине видовой неприязни к семейству кошачьих – только тогда, когда Мурке или Звездочке приходила в голову блажь приластиться к кому-либо из хозяев. Активно ревновал, в чем мы убедились после серии экспериментов – стоило погладить кошку, как номер тут же повторялся. Странный получался симбиоз (понимаю, что в это трудно поверить), кошки принимали трепку без малейших эмоций, или делали вид, что не замечают появившееся в доме недоразумение с увесистым клювом, а Валет их не опасался как хищников с когтями.
К слову, наш герой то ли был немым по природе, то ли лишился дара речи от удара током, то ли не считал удобным высказывать собственное мнение в чужом доме, и все свои подвиги совершал молча.
Дом у нас свой, просторный, нашлось место и для клетки со всеми птичьими удобствами. Валет уже хорошо держался в воздухе и мог улететь. Более того, ему недвусмысленно и неоднократно предлагали свободу, выставляя за дверь после очередных фокусов, но, к всеобщему удовольствию, грач, когда дверь все-таки открывали, оказывался на крыльце. Днем он гулял во дворе, подружился с соседом-пенсионером Петровичем, и катался у того на плече, сидя на специально пошитой для такого дела накидке. В случае непогоды, а то и просто так, мог забраться в будку к Дозору, но вечером обязательно возвращался в дом ужинать, веселить народ и держать в форме кошек.
Прошла зима, и огороды стали посещать стаи грачей. Валет с сородичами охотно общался, кружился в хороводах или важно вышагивал по бороздам, но ночевал в клетке, пока у него не появилась подруга, такая же черная серьезная птица. Три или четыре дня сидела пара на проводах и смотрела во двор, никуда не отлучаясь и не соблазняясь приманкой из колбасы и сыра. Даже обе сразу кошки на моих руках их не интересовали. Я не Саврасов, и не могу нарисовать эту картину. Скажу только о сохранившемся впечатлении – неподвижно сидящий несколько суток напролет Валет и чуть выше и сбоку его избранница, безропотно и терпеливо ожидающая решения повелителя.
Наконец, в одно прекрасное утро мы обнаружили исчезновение молодоженов. Принятое решение было явно нелегким, но окончательным – Валет никогда больше не появлялся у нашего дома.
Инстинкт победил чувство долга, или наоборот, долг победил инстинкт, я не знаю. Я только знаю, что у птиц есть душа, есть любовь, и они намного мудрее самых смелых наших предположений.