На спасателе "Протей" снимали мы лоцманов в завершающую ночь одной из бывших тогда в моде пятилеток у приёмного буя "Мудьюгский". Для выполнения столь крупного плана отправлены были в море в новогоднюю ночь аж восемнадцать судов. Лоцманы "падали" к нам на палубу, раскованные и весёлые, с чувством выполненного долга. Вскоре маленькая и холодная рулевая рубка спасателя была переполнена, а многочисленные советы лоцманов сбивали рулевого с толку. Я, в те годы ещё молодой штурман, отправил матроса вниз - приготовить "чай с ромом", а за ним утянулись в тёплую столовую к телевизору и наши пассажиры. На мостике остались лишь двое старичков.
Рулить было легко, шли мы по ледовому руслу, и в советах я не нуждался. У меня под рукой, призывно распространяя сладостный аромат, зашуршала кофеварка.
- Кофе с коньяком не желаете, пайлоты? - обратился я к старым лоцманам, покуривающим рядом.
- Ну ты даёшь, соломбалец! - молвил один из них. - На такой галоше и такой сервис!
- Приятно покалякать на забугорном языке с умными людьми,- не остался я в долгу.
Выпив по "русской"(пол-литровой)чашке "кофия" и "рюмке"(гранёному стакану) коньяка, старички оттаяли, разговорились, ударились в воспоминания.
В тридцатых годах закончили они среднюю школу. И вот как-то их, более десятка пацанов, вызвали в райком партии и сказали:
- Вы почти "академики", английский язык учили. Походите учениками и скоро будете лоцманами, по-старому - корабельными вожами.
Вспомнив незабываемую первую самостоятельную проводку и добавив добрую порцию "поддерживающей жидкости", деды вскоре рассказывали уже друг о друге:
- А этот... довёл посудину немецкую до Соломбальского рейда, благо дорогу знает от моря - сам в Пустоши родился. Кэп у них крупный, пузатый такой - на купчика нашего похож, в жилетке засаленной и в картузе с козырьком лакированным. не знаю, как уж там Сашка по Маймаксе извилистой посудину вёл, не на руле стоючи. Ручками помахивал, говорит. А тут(беда какая!) на якорь становиться надо. Вот он, Сашка, и кричит почти по-английски:
- Лэт гоу энжин!(Let go engine) - отдать машину!
А кэп тот волосатый догадался по правильному началу команды, что делать требуется, поднёс под нос Сашке-то кукиш огромный (во, дескать, энжин!) И скомандовал на бак без рупора громоподобно:
- Лэт гоу энко! (Let go enkor) - отдать якорь!..
- А этот салага лодемский, Женька-то, слышь ты, довёл огромную такую посудину до городского рейда. И как она, падина этака, в штопор в Маймаксе-то не завернулась? Во-во...Сам говорит на руле он стоял! А уж у них-то кэп - что надо. В костюмчике парадном при регалиях, блестящий такой, трубку настоящую с "кэпстэном" курит. Ну доехали как-то, и надо было на якорь вставать, а Женька-то и "лэт гоу" не знает. Вертится он вокруг кэпа. "Кэптин, кэптин! - кричит. А клешни-то у него - во! - И дед Александр, схватив в кулак, показал мне "клешню" друга.
- Ну, ухватил он у кэпа-то пуговицу с якорем на тужурке, вырвал "с мясом", выскочил на крыло мостика и, указав пальцем на якорь, что на пуговице, с криком "кэптин, кэптин!" - выбросил её за борт.
- О, йес! Лет гоу энко! - прокричал в рупор на бак капитан.
г.Архангельск