Всё как у людей

               
     С Викой мы познакомились... Черт, не помню, где, когда и как мы с ней познакомились! Хоть убейте, не помню. Но это не важно! Нет, конечно, важно, но.. Нет, все таки не важно. Помню наверно, что в первый же вечер, Вика сделала мне минет. Одним словом, отсосала она отменно, как есть. Вот это я помню. Такое не забывается. Уж поверти!
  Вика была такой себе блондинкой, чуть пухленькой блондинкой. Ну, не то чтобы толстой, но склонной к полноте.  Лицо у нее было большое, радостное, с ели заметными шрамами от оспы или акне, не знаю уж, как оно это все правильно называется. Она была веселой и беспечной. Ну, и с тараканами в голове, конечно. С такими, знаете, огромными жирными тараканами. Вика могла выкинут такое, типа жмакать меня откровенно у всех на глазах или остановиться перед пустой витриной, и стоять неподвижно по несколько минут.  И хрен ее остановишь, хрен оттянешь.
  Несмотря на всю свою весёлость, в ее глазах была непреходящая грусть, как у человека, пережившего что-то такое, не очень хорошее, личное что ли. Она сама говорила о себе немного, о своей прошлой жизни. Знал только, что учась на втором курсе института, Вика пережила нервный срыв. Это произошло в аудитории. Она плакала и билась в припадке. Сокурсницы отвели ее в медсанчасть. Оттуда ее забрала скорая. На  дурку не отправили, конечно, но поставили на учет. Долгие полгода она жила, как в тумане. Таблетки и сеансы психотерапии помогали так себе. «Что-то сломалось внутри меня навсегда»- призналась Вика. Пришлось взять академ отпуск, но в институт она так и не вернулась.  Нервный срыв на почве несчастной любви. Куда более романтично. Верилось с трудом. Женщины нередко выдумывают подобные истории, дабы окутать  себя ореолом трагичности. Такие себе мученицы от любви. 
 Мы много времени проводили вместе. Подсели на вино. Заходили в ближайший супермаркет, брали 3-4 бутылки не самого дорогого (признаюсь – самого дешевого) вина, и шли к ней. Она жила в каком-то странном полуразрушенном доме в четыре этажа. Пятый этаж был толи не достроен, толи уже разрушен. Ее квартира находилась на втором. Входная дверь не запиралась на замок, а только прикрывалась на газетный лист, сложенный в несколько раз.
 Внутри было темно и сыро. Затхлый тяжелый запах. Беспорядок, грязь. Электричества не было, и мы сидели при свете длинной худой стеариновой свечи. Жалкая картина. Ночлежка бичей. Но нам было плевать. Все, что нам было нужно, это немного вина и секс.
 И вот как-то вечером (или это была уже ночь), лежим мы на кровати. Оба голые, пьяные и уставшие от ебли. И возьми она ляпни: «Давай поженимся». «Чё?» - переспросил я. «Ну, распишемся. Чтобы, как у людей»- «Что, как у людей?» - «Чтобы по закону»-  «Ты хочешь узаконить нашу еблю?»- «Это…» - «Тебя что, так не устраивает? Не нужно мне все это. К черту брак»- «Мудак» - «Что?»- «Да так»- «Послушай, малыш, я уже стар, как пень. Бля, да еще пару лет, и у меня стоять не будет! И что тогда?»
 Я пошел в уборную отлить. Когда вернулся, застал ее в слезах. Я налил себе остатки из бутылки. Отхлебнул.
 «Бля, не люблю я все эти сопли!» - проворчал я недовольно.
 Вика не сказала ни слова, только притянула меня к себе. Тело ее было горячее, как никогда. Горячее, словно у нее вдруг поднялась температура. Она жадно впилась своим ртом в мой. Долго возила в нем шершавым языком. Потом оттолкнула меня, и, отвернувшись к стене, заснула, или только сделала вид, что спит.
 Утром я ушел. Весь день мотался по городу, пытаясь раздобыть денег на вино да на пожрать.   Раздобыв, вернулся, когда уже стемнело. Вики не было дома. Где-то шляется, решил я. Откупорив бутылку, я разделся, и  устроился со стаканом на кровати. Время шло, а Вика не возвращалась. Я прикончил одну бутылку, принялся за вторую  «Чертова баба!». 
 Приломило по большому. В потемках пробрался к уборной, открыл дверь и по памяти рванул к унитазу. «Черт!» Всем телом я врезался во что-то мягкое и большое. Меня откинуло назад, как рикошетом. Я брякнулся на задницу. И – задница не выдержала. «Ёёёёёё!!!» Я вскочил и, как есть, побежал обратно в комнату за свечкой. Ну и запах, удивлялся я самому себе. «Бля, бля, бдя».
 Схватив свечку, я вернулся в уборную. Вика. Ее тело покачивалось… Бля… Одуревший от вина и вони собственного дерьма, не помня себя, я, обхватив ее обмякшее тело, и стал шептал что-то о том, что, все будет хорошо, что я сейчас помогу ей, и что мы непременно поженимся, непременно. И у нас все будет как у людей.
 
 14.01.14